Мы шли обнявшись и мне было радостно, что она со мной, приятно слушать ее щебетание, ощущать ее удовольствие от нашей совместной прогулки.

– А Сережа где?

– Он уехал, мы с Вито все обсудили и он уехал готовить детей к операции.

– Сережа …он еще так молод, а сколько ему лет?

– Четырнадцать, но он быстро растет, уже как взрослый правда? Он первый появился, его королева послала, а потом мы встретились у нее, я сразу поняла, что мы родные, что у нас кровь одна.

– Родные?

– Да, я же говорю, он первый появился из народа. А теперь нас много.

Она радостно засмеялась и побежала вперед, юная красавица, счастливая от самой жизни, каждого ее проявления. И немалую роль в этом ее восприятии играет Вито.

Выведя какими-то коридорами меня из замка, Мари остановилась под аркой и заявила:

– Смотри!

Большой сад, четко разделенный дорожками на ровные квадраты, а через просветы между деревьями видно море. Мари схватила меня за руку и потянула:

– Идем же, попробуй воду, она теплая, можно купаться!

Мы почти побежали, так Мари торопилась, и я только оглядывалась в попытке посмотреть сад. Несколько раз я замечала скульптуры на постаментах, но решила посмотреть их потом. Белый песок узкого пляжа лишь оттенял синеву заливчика, а вода действительно оказалась теплой, видимо глубина была небольшая, и солнце успевало ее нагреть. Однако, размер острова оказался не таким уж маленьким, крепость занимала совсем небольшую его часть. На другой стороне виднелись скалы, покрытые мелким кустарником.

Мари потянула меня, и я скинула туфли, с удовольствием прошлась по песку, а потом вообще по колено вошла в воду. Высоко подняв руки, я потянулась к солнцу и пропела:

Мари подбежала ко мне, засмеялась и стала брызгать на меня воду, я сначала прикрылась руками, а потом ответила ей тем же. Мокрые, но довольные, мы сидели на скамейке и сохли под солнцем. Мари рассказывала о своих подопечных, а я смотрела на море и наслаждалась видом. Амира я заметила сразу, темный костюм выделил его на фоне белого песка. Мне не было видно, с кем он разговаривает – этот некто был еще скрыт за скалой, и я залюбовалась его радостным настроением, он смеялся и даже иногда взмахивал руками, что-то весело рассказывая. Но, когда из-за скалы вышла Люси и прижалась к нему, а он обнял ее за плечи, во мне все заледенело.

– Рина, что с тобой?

Мари схватила меня за руку, она не могла видеть этой сцены, так как сидела к берегу боком, и я сразу решила ее отвлечь:

– Давай вернемся, мне стало холодно, надо переодеться.

Она только кивнула головой, помогла мне встать и мы вернулись в замок, теперь уже я торопилась скорее уйти с берега. Всю дорогу до комнаты я твердила про себя, что не должна рухнуть, нельзя допустить, чтобы мне стало плохо, не хочу его видеть, тем более, чтобы он меня касался.

Яна встревоженно встретила меня, но я только покачала головой, и попросила Мари прийти ко мне позже, я немного устала и хочу полежать. Они переглянулись, но не стали спорить, хотя у Мари взгляд изменился, и она нахмурила брови. Я, как смогла, изобразила улыбку и извинилась:

– Мари, прости, я полежу, как-то не привыкла я к балам, да и не танцевала давно, а потом мы с тобой пойдем купаться, хорошо?

Она кивнула и сразу убежала, а Яна спросила, можно ли ей посидеть со мной в комнате, но я опять покачала головой, и она ушла.

Зачем? Зачем вчера Амир устроил этот цирк? Этот спектакль для меня? Ведь можно было и просто так привести меня на бал, показать всем, а потом отправить обратно в ковровый дворец, посадить в будуар. Зачем паром этот, танцы и поцелуи? Зачем говорить мне, что я такая-рассякая, о счастливых днях со мной, так демонстрировать перед всеми свое счастье. Перед всеми это не столь важно, зачем мне доказывать свои несуществующие чувства, а потом вот так же демонстративно обниматься передо мной с Люси. Амир знал, что я увижу их, раз чувствует меня везде, чувствовал и сейчас. Это он мне показывал свои отношения с Люси, зачем? Чтобы знала свое место? Какое? Всегда зависеть от него, его настроения, сегодня я готов, не так, настроен быть с тобой, значит и ты должна быть в том настроении, а завтра я буду с другой женщиной, и ты должна это принять. Гарем.

Я лежала на постели, завернувшись в одеяло с головой. Меня трясло от холода, ноги совсем окоченели, но я твердила и твердила – не смей, организм молчи, умру, но не допущу его к себе. Не позволю ему коснуться себя, если только тронет, сразу умру. И организм меня понял, а может, испугался боли, которую я вспомнила, тогда Амир не смог мне помочь, я не принимала его энергии, не приму и сейчас. Постепенно я согрелась и сделала вывод, что организмом можно управлять, главное вовремя вспомнить нужную ситуацию.

Он ее чувствует, судя по тому, как вел себя – радостно, почти счастливо, обнимал, а может и целовал. Что ж, вот все и произошло, раз чувственность восстановилась, ведь мог сразу после бала проверить, то я уже не нужна, а кровь я и так предлагала, всегда можно использовать для возрождающегося народа.

– Рина, как ты?

Мари появилась неожиданно, оказалось, что сидит на полу и держит меня за руку, а я даже не заметила.

– Хорошо, я переоденусь, и пойдем купаться.

– Отец запретил.

Она опустила голову и вся сжалась.

– Почему?

– Просто запретил. Даже выход в сад закрыл. А сам уехал. И Вито с собой забрал.

Я только усмехнулась, логично, всех на место поставил, заодно и дочь воспитал. Погладив ее по голове, я почти весело заявила:

– Мари, не стоит переживать, мы найдем, чем заняться. Для начала будем обедать.

Переодевшись в платье невообразимого желтого цвета, и накинув на плечи красный с золотом шарф, я привела в шоковое состояние Яну и Алекса, когда зашла с Мари в столовую.

А столовая оказалась очень даже интересной. Это был обеденный зал с длинными столами и стульями с высокими спинками. По стенам развешаны щиты, на которых изображены гербы, видимо еще со средних веков, а гигантские люстры с настоящими свечами свисали на толстых цепях. На одной стене висели несколько картин и на них были изображены какие-то строгие синьоры с бородой клинышком. Одному из них я показала язык и попросила Яну:

– А вино мне подадут?

– Ты хочешь вина?

– Хочу, продолжим праздник.

Весь обед я развлекала молчаливую компанию рассказами о своей юности, танцах на дискотеке, поездках в деревню и особенно смешными ситуациями во время своей учебы. Мои старания, наконец, увенчались успехом – Мари стала задавать вопросы, а Яна несколько раз улыбнулась. Только Алекс оставался серьезным и смотрел на меня тревожным темным взглядом. Я выпила два бокала вина, которые помогли полностью успокоиться.

– А теперь мы пойдем сплетничать, мужчины могут быть свободны. Где в этом замке можно уединиться?

Наконец и Алекс улыбнулся, везде камеры, уединиться можно в любом месте. Он провел нас в уютную комнату с видом на море, и мы втроем сели на широкий диван.

– Алекс, ты совершенно свободен.

– Как ты себя чувствуешь?

– Отлично. Иди, иди.

Я даже рукой замахала, чтобы уходил. Обняв Мари, спросила:

– Как там Фиса?

– Она такая интересная, так говорит много, дети очень ей радуются, когда она приходит.

– А где она живет?

– В домике, там же на территории. Она нескольким детям уже помогла, даже не пришлось оперировать. Рина, так интересно, она поет – и кости срастаются. Она просила тебе передать, чтобы ты обязательно пела, каждый день.

Вино взыграло в моей крови, и я вскочила с дивана.

– Петь так петь! Слушайте!