Ротмистр бросал пылкие взгляды на свою соседку: девушку лет двадцати в неброском дорожном платье. Его молодую попутчицу звали Мелодия. Стройная белолицая брюнетка среднего роста, с головы до ног укутанная в темный плащ. В ней не было ничего примечательного кроме широкого золотого кольца замысловатой формы на мизинце левой руки и бездонных черных глаз, которые девушка скромно опускала под огненно-жгучими взорами гусара. Мельхиор, в отличие от темпераментного гусара, старался не встречаться взглядом с Мелодией. Девушка ему тоже очень нравилась.

Кроме пассажиров и багажа в дальний путь отправились еще два человека: форейтор Георг и кучер Феликс. Молодой форейтор ловко сидел на одной из лошадей ведущей пары, а кучер управлял двумя последними парами. Старшим был Феликс – пожилой, серьезный, усатый квак (так называют коренных жителей Квакенбурга). Он уже лет двадцать водил почтовые кареты. Георг был его новым помощником. Прежнего форейтора директор королевской почты недавно назначил кучером и теперь проверенный товарищ Феликса работал на линии, связывавшей столицу с Ориентом. Сидя на облучке, старый кучер недовольно грыз длинный седой ус и время от времени злобно покрикивал на лошадей. Феликс не любил перемен и тяжело привыкал к новым порядкам.

Пока карета неторопливо катила по дороге, попутчики волей-неволей завязали разговор. Монахини рассказали о том, что ездили в Квакенбург, чтобы посетить главный храм Гведского королевства собор Темплум Домини5. Им удалось встретиться с архиепископом отцом Грацианом и получить его благословение на открытие в Гвинбурге школы для девочек под патронажем Гведских сестер.

– Монсеньор Грациан такой милый старичок, – щебетала болтушка Эмилина, не обращая внимания на неодобрительное лицо сестры Абигель. – Он целиком поддержал наши планы, помолился вместе с нами и обещал пожертвовать школе тысячу гведских крон! Это ли не прекрасно!

– Пообещать, еще не значит жениться, – улыбаясь, заметил Мартиниус. Сестра Эмилина смутилась.

– Ну что вы, месьер нотариус! Монсеньор Грациан конечно сдержит свое слово. Ведь он же архиепископ!

– Монсеньор не может обманывать! – поддержала Эмилину вторая менее совершенная сестра Гармония. – Помилуй меня Деус, даже подозревать такое грех!

– А вы что думаете по этому поводу, прекрасная дева? – постарался втянуть Мелодию в беседу ротмистр Гильбоа. Наконец-то он нашел повод заговорить с ней!

Девушка смущенно пожала плечами.

– К своему стыду должна признаться, что я не очень религиозна. Но думаю, представители магического сословия такие же люди, как и все остальные. Иногда могут и слукавить.

Сестра Абигель с негодованием воззрилась на Мелодию.

– Вот и видно мамзель, что вы не религиозны! Совершенно не знаете наше священство!

– Осторожнее мадемуазель Мелодия! Мы едем к очень набожным людям, – вмешался нотариус. – Гвинбург – глухая окраина нашего благословенного королевства и тамошний народ до сих пор свято верит в разных ангелов и демонов.

– И даже в Темного Человека? – насмешливо спросил гусар.

– Разумеется, – кивнул Мартиниус.

– Что еще за Темный Человек? – заинтересовалась Мелодия.

Все посмотрели на сестру Абигель, признавая ее здесь главным авторитетом в вопросах веры. Более совершенная сестра неохотно прошипела своим противным голосом:

– Это очень древнее поверье. Оно появилось давным давно, еще во времена гномов. Ужасное поверье. Люди верят, что Хозяин Темной Долины – места, где находятся человеческие души после смерти, посылает Темного Человека за самыми страшными грешниками, чтобы забрать их в Темную Долину. У Темного Человека нет отражения в зеркалах, нет тени. Он сам тень. В других краях Темного Человека называют Исторгателем Жизней, Неживым. Тот, кто встретит Темного Человека, встретит собственную смерть.

Молодые монахини побледнели и торопливо сделали охранительные знаки. Мелодия зябко поежилась. Бравый ротмистр недоверчиво усмехнулся в большие усы. Мельхиор вопросительно посмотрел на своего патрона. Нотариус ласково погладил по голове сладко спящую Барабару.

– И вы верите в эту страшную сказку? – снова спросил Мартиниуса Гильбоа, насмешливо улыбаясь.

Маленький нотариус весело рассмеялся.

– Вынужден признаться, что, если я и не верю в легенду о Темном Человеке, тем не менее, хорошо защищен от него. Сейчас похвастаюсь! Мельхиор достаньте, пожалуйста, шкатулку.

Мельхиор молча достал из-под сиденья саквояж, открыл его и вытащил шкатулку из красного дерева.

– Что это такое? – сразу же задала вопрос любопытная Эмилина. Остальные путешественники тоже с интересом принялись разглядывать красивую вещь.

– Это набор средств для борьбы с Темным Человеком! – торжественно объявил нотариус. – Этой шкатулке больше ста лет. Но она до сих пор полностью готова к использованию!

– Как интересно, – задумчиво протянула Мелодия, робко касаясь крышки, на которой были вырезаны затейливые узоры, напоминающие иероглифы неведомого языка.

– А по-моему Темный Человек вымысел от первого до последнего слова. Существуют только физические законы. Я не верю в мистику. Во всяких там демонов, призраков, злых колдунов и черную магию, – заметил гусар, праздно вертя в руках курительную трубку из тыквы-горлянки. Ему чертовски хотелось курить, но из-за дам он не решался и с нетерпением ждал остановки.

Мельхиор, повинуясь жесту своего патрона, поднял крышку шкатулки и путешественники склонились над ее удивительным содержимым.

– Какая странная коллекция, – произнесла Мелодия, беря в руки тяжелый перстень.

– Осторожнее, мадемуазель, – не сдержался Мельхиор. – Эта вещица может оказаться опасной!

Мелодия удивленно посмотрела на молодого человека своими пронзительными черными глазами.

– Почему этот старый перстень опасен?

– Если надеть перстень на палец и произнести заклинание, то вы превратитесь в невидимку, – ответил нотариус вместо своего помощника.

Мелодия живо повернулась к старику.

– А вы знаете это заклинание, месьер?

Тот улыбнулся девушке.

– Ну что вы, мадемуазель. К сожалению или счастью, никто на свете его уже не помнит.

Мелодия со вздохом разочарования положила перстень обратно в шкатулку.

– Как жаль. Наверное, было бы интересно…

– А зачем так много кинжалов? – показал ротмистр трубкой на шкатулку.

– Став невидимым, человек должен был окропить Темного Человека святой водой и осыпать землей с могилы Святого Вилема, потом пронзить ему кинжалами руки и ноги, а последним кинжалом сердце. И, наконец, прочитать в молитвеннике какую-то убивающую молитву. Счастливчик, исполнивший все в правильной последовательности, мог больше не бояться Темного Человека и дожить до глубокой старости. Все проклятия и наложенные на него злые чары навсегда пропадали.

– Однако довольно сложная процедура, – заметил Гильбоа. Тем временем, насладившись произведенным впечатлением, нотариус велел Мельхиору убрать шкатулку обратно в саквояж. Юноша немедленно исполнил приказание. На душе у него было неспокойно. Ему казалось, что от этой древней шкатулки исходит какое-то непонятное зло. Всем своим существом Мельхиор ощущал, как зло наполняет почтовую карету. Разум отказывался верить, но сердце подсказывало, что вот-вот произойдет что-то ужасное. Это ужасное неотвратимо надвигается, оно уже совсем близко. Спрятав саквояж под сиденье, Мельхиор устроился у окна и тихонько прошептал, сделав охранительный знак рукой: «Гведикус, отврати беду, даруй удачу!»

Гведские сестры достали нехитрую снедь, разложили ее на откидном столике и, дружно пробормотав слова молитвы, принялись обедать. График движения кареты не предусматривал остановки на обед. Путники могли поесть горячей пищи только вечером, когда устраивались на ночлег на каком-нибудь постоялом дворе и рано утром перед отправлением в путь. Выносливые вольдемарские кони были в состоянии целый день без отдыха тащить тяжелую карету. Кучер и форейтор только поили их через равные промежутки времени.