Осторожно поставив поднос на краешек стола, девушка на цыпочках направилась из комнаты, но Мэдисон схватил ее за руку и впился в ладонь Слоун страстным поцелуем.

— Спасибо, любимая, — прошептал он, не отрывая глаз от страницы.

Это мимолетное проявление любви значило для Слоун много больше, чем долгие, пылкие объятия. И сам Картер хотел, чтобы она знала: он не перестает любить ее даже тогда, когда все его помыслы заняты книгой.

Сделав кое-какие неотложные дела на кухне и приготовив еду на завтра, Слоун разделась и приготовилась лечь. Но напоследок она все же решила отнести Мэдисону несколько свежих булочек и термос с кофе. Он все еще работал, яростно вычеркивая куски текста красным карандашом. Ужин был съеден. Хозяйка забрала поднос с грязной тарелкой, а на его место пристроила блюдо с булочками.

— Что за божественный запах? — поинтересовался писатель, отрываясь от своих бумаг.

— Булочки с шоколадом, — ответила девушка.

— Да я не о булочках, — проговорил он, привлекая Слоун к себе. — Я о тебе. — Разведя в стороны полы ее халата, молодой человек положил голову ей на грудь. — От тебя всегда так чудесно пахнет, — довольно пробормотал он, широко зевая.

Слоун слегка помассировала ему голову, запустив пальцы во взлохмаченные волосы.

— Ты устал? — спросила она.

— В общем, да. Но мне нужно еще поработать.

— Поешь. Кофе в термосе, свежий и горячий.

У Слоун прерывалось дыхание, потому что Картер водил губами по ее груди и животу, прикрытым тонкой тканью ночной сорочки. Вот его рот приоткрылся, и она почувствовала, как его влажный язык ласкает ее.

— И я тоже свежий и горячий, — проговорил Мэдисон прямо в пупок Слоун.

С силой зажав пальцами волосы Картера, девушка подняла вверх его голову.

— Но тебе надо работать, — сказала она укоризненно.

— Ты настоящая надсмотрщица за рабами, — проворчал он.

Наклонившись, Слоун поцеловала его в губы.

— Спокойной ночи, — прошептала она и направилась было к двери, но Мэдисон остановил ее, ухватив за халат.

— Куда это ты? — строгим тоном вопросил он.

— К себе, спать.

— Так дело не пойдет. Хм! Спать! Ложись здесь! — Он кивнул на кровать, на которой они спали прошлой ночью.

— Картер, но тебе же надо работать!

— Я и буду работать. А ты — спать. Надеюсь, я тебе не помешаю.

— Дело не в этом. Это я помешаю тебе!

— Нет, все будет в порядке, — покачал головой Картер. — Пожалуйста, останься со мной.

Слоун искоса поглядела на него:

— Ты уверен, что хочешь этого?

— Разумеется. Хочу, чтобы ты была со мной.

— О’кей. Я только отнесу поднос вниз и захвачу с собой книгу. Но смотри, если ты будешь отвлекаться, я уйду.

— Идет!

Он сдержал слово. Вернувшись, она увидела, что писатель ломает голову над очередной фразой, тихонько произнося ее вслух. Слоун включила настольную лампу и скользнула под прохладную простыню. Пристроив на коленях роман Картера Мэдисона, девушка принялась за чтение. Часа через два она не выдержала, и крепкий сон сморил ее. Картер по-прежнему работал с текстом. Девушка уснула под стук пишущей машинки, восхищаясь про себя его выдержкой.

Матрас слегка продавился, и Картер прижал Слоун к своему длинному обнаженному телу.

— Картер, это ты? — пробормотала девушка.

— Вроде бы я, — усмехнулся он.

— Ты закончил?

— Ты такая теплая. — Он крепче прижал ее к себе, водя по нежной шее девушки жадными губами.

— Неужели ты не устал? — зевая, спросила она.

— Ужасно. А что делать с этим? — разозлился он, пытаясь справиться с тесемкой на горловине ее рубашки.

— Это развязывается.

— А-а… Тогда хорошо. — Он распустил узел и стянул рубашку с ее плеч. Слегка приподняв голову, он принялся покрывать ее обнаженную грудь мелкими, горячими поцелуями. — Прости меня, Слоун. Я эгоистичная скотина, разбудил тебя, бедную, посреди ночи…

— Да уж, — притворно вздохнула девушка. Нашарив в темноте его руку, она положила ее себе на грудь. Картер сделал несколько круговых движений, и сосок Слоун напрягся. — Смотри, что ты сделал со мной!

Мэдисон пробормотал нечто среднее между молитвой и ругательством. Не отпуская ее грудь, он прижался губами к губам Слоун. А затем он стал нежно покусывать ее грудь и шею. Приподняв голову, Картер полюбовался на Слоун, грудь которой возвышалась перед ним, как алтарь любви. А он был верховным жрецом. Ему хотелось слиться с ней воедино, вобрать в себя всю ее сладость.

Не только разум Слоун, но и все ее тело жаждало его прикосновений. Она прижималась к нему, стряхивая с ног закрутившуюся вокруг коленей рубашку. Мэдисон стал помогать ей, а потом, сбросив сорочку на пол, скользнул рукой к ее лону. Очень нежно, бережно ласкал он самое сокровенное место Слоун, еще сильнее разжигая огонь ее желания.

Затем Мэдисон уселся между ее ног и, склонившись к животу девушки, припал губами к ее пупку. Она чувствовала его горячее дыхание на своей коже, а затем его губы скользнули ниже…

— Нет, Картер, нет, — шептала она протестующе, но тело ее уже двигалось в такт его нежным ласкам.

— Я люблю тебя, Слоун. Я всю тебя хочу попробовать.

Слоун стонала от наслаждения, а потом Картер вытянулся над ней и стал медленными толчками входить в нее.

— Картер, любимый мой… Картер… — едва успела прошептать Слоун, как с ее уст сорвался торжествующий крик любви, смешанный с хриплым стоном Мэдисона, напоминающим звериное рычание…

— Не представляю, как я жила без твоей любви, — призналась девушка, возвращаясь в реальный мир.

— А ты и не жила без нее. Я всегда любил тебя, — спокойным тоном проговорил Картер, прижимая ее очаровательную головку к своему сердцу. — Просто я тогда не знал твоего имени.

Когда на следующее утро Слоун открыла глаза, она увидела Мэдисона, сидящего на краю кровати и не сводящего с нее глаз. Не говоря ни слова, он вручил ей смятые, испещренные чернильными и карандашными красными пометками листки рукописи.

Она вопросительно взглянула на него, а затем перевела взгляд на рукопись. Взяв из рук Мэдисона дорогие для них обоих страницы, она уселась по-турецки, стыдливо прикрыв грудь простыней. Усмехнувшись, Картер подошел к окну, сквозь которое пробивались робкие лучи бледного солнца.

Глаза Слоун заскользили по строчкам. Чем больше она читала, тем сильнее проникалась духом повествования. На страницах жили не Лиза с Грегори. Главными героями были она сама и Картер, любившие друг друга без оглядки и выражавшие любовь не только телами, но и всеми помыслами и порывами души. Прочитав последнюю строчку, девушка уронила на колени листок с текстом и полными слез глазами посмотрела на Картера.

— Это ведь мы. Правда?

Отойдя от окна, Мэдисон подошел к кровати и сел рядом со Слоун. Дрожащими пальцами он заправил ей за уши растрепавшиеся длинные пряди.

— Да.

— Когда ты закончил?

— Только что. Я работал, когда ты заснула… во второй раз. Видишь ли, я не мог дописать любовную сцену до тех пор, пока мы с тобой не… — Он улыбнулся, но Слоун заметила, что его глаза блестят от слез.

— Но это не конец. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Я не могу написать конец, дорогая.

— Но тебе же известно, каким он будет.

— Мы оба знаем — каким.

— Да, — тихо промолвила Слоун, приложив щеку к его ладони и закрыв глаза. — Мы-то с тобой знаем, что ему придется ее оставить.

— Но пока они любят друг друга, любят без сожалений, словно будущего не существует и каждый день для них — вечность.

— Да, — еще раз прошептала девушка дрогнувшим голосом. И возбужденно повторила: — Да! Да! — Сжав его лицо ладонями, Слоун нежно поцеловала Картера. — Почему бы тебе немного не поспать? Завтрак я принесу попозже.

— Хорошо, но с одним условием. Ты останешься со мной, пока я не засну.

Вместо ответа девушка приподняла одеяло, жестом приглашая Мэдисона лечь рядом. Уютно устроившись возле нее, писатель мгновенно заснул. Он не слышал, как Слоун осторожно выбралась из постели, — так крепок был его сон, но на утомленном лице молодого человека играла спокойная улыбка.