Некоторые люди пытаются избежать этого синдрома, изначально занимая позицию агрессивного поведения; другие надевают эмоциональную броню, сдерживая свои чувства и никого не допуская внутрь. Однако возведение подобных барьеров для того, чтобы отгородиться от жизни, — весьма опустошающее занятие, и, какую бы жесткость мы ни проявляли, всегда найдется кто-то, кто сможет обнаружить наши слабости и воспользоваться ими.

Столкновение коллег-амазонок

Моя подруга Джейн внешне производит довольно устрашающее впечатление: она возвышается над землей на шесть футов и один дюйм[2] (если мерить без обуви), голову ее украшает копна волос в три дюйма высотой, что увеличивает ее рост до шести футов четырех дюймов[3]. У нее довольно громкий голос, дерзкий прав, она склонна к прямолинейности. Так что ее вряд ли можно представить в пассивной роли в какой бы то ни было ситуации. Однако, когда я в последний раз навещал Джейн во Флориде, она рассказала мне, что ее жизнь превратилась в сущий ад из-за одной невыносимой коллеги.

«Эта женщина меня с ума сводит, — сообщила мне однажды утром Джейн, в спешке и суете начала очередного рабочего дня поглощая тосты с кофе. — Ее зовут Регина. Раньше я обожала ходить на работу, а теперь мне приходится заставлять себя хотя бы нормально позавтракать — мысль о том, что я увижу ее через несколько минут, мне как нож в сердце».

«А что именно тебя так раздражает в ней?» — поинтересовался я, удивленный тем, что кто-то оказался способен повергнуть в смятение мою, казалось бы, неустрашимую, подругу.

«Регина! Имя говорит само за себя. У нее комплекс королевы, и она ведет себя так, будто считает себя лучше всех!» — выпалила Джейн, тут же вытаращив глаза и вспыхнув от гнева.

«Особенно тебя?» — догадался я.

«Именно! — Джейн с чувством стукнула чашкой по столу, и кофе расплескался. Затем, понимая, что попалась в собственную ловушку, она заметно сникла, но было очевидно, что ее все это очень задевает. — Я не знаю, в чем дело. Я просто как будто себя теряю, когда сталкиваюсь с ней, я как бы забываю себя. Я запинаюсь и не могу четко изложить то, что хочу. Чем сильнее я запутываюсь, тем самодовольнее у нее вид — как будто она прекрасно знает, что сбивает меня с толку и получает от этого удовольствие, и последнее слово, перед тем как она торжествующе удалится, всегда остается за ней».

«Давай поговорим об этом вечером, после ужина, — предложил я, когда Джейн схватила свою сумочку и направилась к двери. — Возможно, эта женщина — энергетический вампир. Я знаю несколько техник, которые могут помочь тебе справиться с ситуацией».

«Все что угодно, — сказала Джейн, вздохнув и покачав головой. — Я готова на все что угодно».

Тем вечером мы продолжили беседу.

«Регина наслаждается ощущением власти, лишая тебя твоей индивидуальности, — высказал я свое предположение, — а ты позволяешь ей делать это?»

«Но зачем она это делает? — заскулила Джейн. — И почему я позволяю ей это?»

«Возможно, потому, что ты не хочешь, чтобы она думала, что превосходит тебя! И вот ты пытаешься вести себя надменно по отношению к ней, чтобы доказать, что это не так».

«Хорошо, — сказала Джейн, поерзав в кресле, не без некоторой настороженности. — Это я могу признать. Но что мне делать?»

«Тебе необходимо попытаться установить связь с ее истинной сущностью. Загляни поглубже: есть ли в Регине что-то, что тебе нравится?»

Неловкая тишина повисла в комнате. Затем нижняя губа Джейн начала слегка подрагивать, слезы появились у нее на глазах и медленно поползли по щекам.

«Она мне правда нравится, — произнесла Джейн тихо, дрожащим голосом. — Или нравилась, когда я с ней впервые познакомилась. Но, похоже, я ей не нравлюсь. Я пыталась с ней подружиться, но она меня оттолкнула, и это было очень обидно».

«Готов побиться об заклад, что ты ей тоже нравишься, — мягко сказал я, — но ни одна из вас не может справиться с заморочками своего эго. Нам нужно придумать, как тебе увидеть в ней самое лучшее — заглянуть за ее внешнюю оболочку и наладить с ней связь на самом глубоком уровне. Регина — правша или левша?»

«Правша... кажется, — ответила Джейн в недоумении, — а какая разница?»

«Ну, когда будешь с ней говорить, постарайся смотреть в ее левый глаз, это поможет тебе установить с ней гармоничную связь».

«Это как? — заинтересовалась Джейн. Она вытерла слезы, и ее лицо прояснилось. — Что такого особенного в ее левом глазе?»

С глазу на глаз с Я

«Один глаз отражает истинную природу человека, его сущность — то, кем он на самом деле является, — продолжил я, — то, что присуще людям от рождения, в противоположность тому, чего они понабрались в жизни. Младенцы — это чистая сущность, они являют собой незамутненную энергию позитивных эмоций и жизненного потенциала. Так вот, эта сущностная часть нас обычно остается до некоторой степени видимой в одном из глаз человека на протяжении всей жизни — я называю его оком сущности. Другой глаз человека отражает его жизненный опыт; он подобен дисплею, подключенному к мозгу таким образом, что в нем можно увидеть всю историю жизни человека, — этот глаз я называю оком личности».

«Ты хочешь сказать, что в нем можно увидеть хорошее, плохое и просто ужасное?» — спросила Джейн, шутливо поежившись.

«В общих чертах, когда ты смотришь в чье-то око сущности, этот человек будет открыт и отзывчив по отношению к тебе. Когда же ты смотришь в око личности, то качество связи, которую ты ощущаешь с этим человеком, будет меняться в зависимости от его внешнего образа, настроения или ситуации, в которой вы находитесь. Особенно опасна ситуация, когда происходит столкновение личностей и негативные эмоции хлещут через край».

«Ты хочешь сказать, что, посмотрев не в тот глаз в неподходящий момент, можно реально слететь с катушек? — засмеялась Джейн. — Мы с Ретиной таращимся друг на друга все время, и боюсь об заклад, мы смотрим друг другу в око личности, даже не подозревая об этом. Так как мне поступать?»

«Начни с того, чтобы почаще смотреть в ее око сущности, — тогда у тебя появится шанс установить связь с лучшей частью ее существа. Ты даже можешь увидеть ее душу».

«Не думаю, что у нее есть душа», — сказала Джейн с кривой усмешкой, внезапно вспомнив о своем вздорном нраве.

«Ну же, Джейн, будь хорошей девочкой, — игриво пожурил ее я, а затем предложил поудобнее устроиться в кресле и расслабиться. — Мы будем так спокойно сидеть и смотреть друг на друга отрешенно, как бы медитируя, и я хочу, чтобы ты сосредоточилась на моем левом глазе. Я правша, поэтому мое око сущности — это левый глаз. Ты тоже правша, поэтому, глядя на тебя, я тоже направлю свое внимание на твой левый глаз, чтобы установить связь с твоей истинной сущностью».

Ощущение нежности стало наполнять комнату. Сгущающиеся за окном сумерки как будто усиливали умиротворение, разлитое в теплом летнем вечере.

«Ну что, — ободряюще произнес я, — приятные ощущения, ведь так?»

«Ага, — закивала Джейн, явно наслаждаясь возможностью расслабиться. Затем ее разум снова взбодрился: — Но как узнать, кто человек — правша или левша?»

«Не забивай себе голову, — мягко прервал ее я, — мы поговорим об этом позже. Давай сейчас сосредоточимся на Регине, про которую нам уже известно, что она правша. Итак, чтобы установить с ней взаимное доверие, постарайся чаще смотреть в ее левый глаз — око сущности — так, как я сейчас смотрю в твой. Вот мы смотрим друг на друга, и между нами нет никаких преград, так ведь? Мы оба предельно открыты друг другу, правда?»

Пока Джейн послушно следовала моим указаниям, ее истинная красота, скрытая за жесткостью внешнего облика, становилась для меня все более и более очевидной: ее кожа как будто сияла изнутри, мягко стирая следы напряжения с лица. Джейн не догадывалась об этом, но это было проявление энергетического присутствия Я есть.

«Да, так и есть, мне сейчас с тобой очень комфортно, — тихо произнесла она, — но вот про око сущности мне еще не совсем ясно, я до сих пор не уверена, что понимаю, что это означает».