- Мишка!
- Оу!
- А догони меня!
- Золотую рыбку?
- Ага.
- А желание?
- Да ты не догонишь!
Не дожидаясь ответа, Белка поплыла к берегу, надеясь на свои длиннющие ноги. Михаил засек курс, опустил голову в воду и мощным кролем двинулся за ней – до берега было метров пятьдесят. Девушка плыла судорожно, неровно, оглядываясь, собираясь первой добраться до песка и убежать в зеленую чащу. Недалеко от берега Михаил увидел в воде мелькающие белые пятки и поймал правую, стал на песок, перевернул Белку на спину – она молотила руками по воде, брызгая ему в лицо, пыталась вырваться, но не очень сильно, подчинялась его рукам, которые неуклонно подтягивали яхту к причалу, заводили в док и, наконец, пришвартовали у него на бедрах, насадив на волнолом. Девушка держалась за него ногами, откинувшись на спину, руками поддерживая равновесие и ритм движения; волосы ее расплылись короной вокруг головы, соски стреляли в небо.
- Погоди, рыбка, не спеши.
- Мишка.
- А?
- А ты какое желание задумал?
- Ну… задумал.
- Скажи честно – ты хотел меня накормить?
- Я хочу, чтобы ты всегда была моей.
- Правда?!
- Да.
Белка отпустила ноги, перевернулась, подплыла к нему и крепко обхватила руками за шею, обвив ногами его ноги. Он обнял ее за спину.
- Мишка.
- Что.
- Ты меня любишь?
- Ну конечно. Я же говорил.
- Скажи еще.
- Я люблю тебя. Люблю Белкой. Люблю лошадкой. Кошкой. Птицей. И рыбкой.
- Мишка.
- Да.
- Сделай, что ты дома хотел.
- Что.
- Ну не спрашивай! А то передумаю.
Михаил опустил правую руку по спине девушки вниз и добрался до запретного места, - она сжалась и поднялась на бедрах, потом опустилась.
- Ну давай. Потихоньку. Чуть-чуть.
Михаил закрыл рот девушки своими губами, прижал ее к себе левой рукой, а правой опять дотронулся. Она дернулась, но совсем немного. Белка крепко держала его за шею, бедра ее охватывали его талию, волны ритмично поднимали ее и опускали. Михаил левую руку положил ей на живот и опустил вниз – теперь он трогал ее спереди и сзади и был у нее внутри.
- Ух и стыдно как!
- Но приятно?
- Не спрашивай! А то еще стыднее!
Михаил убрал руки.
- Ну слезай. Иди поплавай. А то еще умрешь от стыда.
- Ну Мишка! Ну ты что! Ну давай!
- Так тебе понравилось?
- Ну ты, подлец, сам же знаешь!
- А ты скажи.
- Ну понравилось! А от того что стыдно – еще больше нравится.
- Везде нравится? И там?
- Ну скотина ты! Везде! Давай!
- Давай, рыбка, ложись на животик и плыви.
- А ты что будешь делать.
- А я буду делать.
- Куда.
- Туда.
- Ну я боюсь.
- Я понемножку. Если не понравится – я тебя отпущу.
- Правда?
- Ну я тебя когда обманывал?
- Нет.
- Ну плыви.
Белка опустила руки и упала спиной на воду, перевернулась и оглянулась назад. Михаил поймал ее за лодыжки, подтянул к себе и развел ноги.
- Это вторая серия, Белка.
- Ааах! – девушка гребла руками по-собачьи, фонтаном выпуская попадавшую в рот воду. Михаил перевел правую руку под ее живот и ниже, а левой достал до груди – двигаться ему почти не нужно было – море двигало их обоих, в нужном ритме, трогая во всех местах сразу, подталкивая к берегу. Белка достала руками до дна, опустилась на локти, Михаил уперся коленями в песок, вернул руки на бедра девушки, потянул ее на себя, почувствовал, как волна откатывается с берега назад, уходит, обнажая все их тайны, потом с новой силой бьет ему в спину, - он упал, накрыв собой девушку, впечатав ее в мокрый песок, скатился с нее на бок и отпустил, оставшись лежать на спине в пене прибоя. Белка тоже перевернулась на спину, потом на правый бок, и обняла его рукой за шею, забросив на него левую ногу.
- Мишка.
- Оу.
- Ну что ты со мной сделал, противный ты пиратище.
- Ну сделал немножко.
- Опять надругался над бедной девочкой. Во всех местах.
- Но местам же было приятно.
- Не говори так!
- Почему.
- Ну это же неприлично, Мишка.
- Так тут же нет никого. Перед кем тебе стесняться, если тебе было приятно.
- Правда. А перед собой?
- Тебе что – мама не велела так делать?
- Ну палучишь ты у меня щас.
- Зато ты теперь навсегда моя.
- Почему это.
- Ну как ты теперь уйдешь, если я про тебя такое знаю.
- А я и не собиралась.
- Будешь меня холить и лелеять.
- Да нужен ты мне триста лет – я только холку и лелейку буду любить.
- А кто тебя кормить будет.
- Ох и есть хочется!
- Хочешь бананов?
- Ужасно хочу!
- Туда?
- И где моя сковородка.
- Ну признайся.
- Никада!
- Ладно. Давай мы тебя привяжем к пальме, и я пойду за бананами.
- Зачем это еще меня привязывать.
- Ну пираты всегда так делают. Ты забыла?
- Да. Точно.
- Так ты согласна?
- Мишка.
- Да.
- Какое волшебное море.
- Так тебе тут нравится?
- Умереть не жить.
- И ты согласна тут жить?
- Знаешь что, Мишка.
- Что.
- Я на все согласна. Делай со мной что захочешь. Только накорми меня. Пока я не умерла с голоду.
- Ну идем к пальме.
- Идем, мой любимый пиратище.
***
Будильник играл свою бодренькую мелодию, пока Белка не ткнула в него пальцем.
- Мишка…
- У?
- Знаешь, что мне приснилось?
- Что.
- Что мы с тобой были в Голубой лагуне.
- И как там было.
- Обалденно было. Полжизни.
- А что там было обалденно.
- Ну… мы с тобой плавали… голышом.
- Только плавали?
- Не, ну не только…
- Как в кино?
- Да. Во второй серии.
- Так я тебя привязал?
- Ну Мишка!
- Нет?
- Ну ты такое со мной вытворял, что до сих пор стыдно.
- Но ты согласилась.
- Да. Сама не знаю, почему.
- Может, ты этого и хотела?
- Я даже себе не могу в этом признаться.
- А сон тебе понравился?
- Да!
- Ну и не признавайся.
- И не дождешься!
- А чем там все кончилось?
- Ты пошел ловить рыбу. А я смотрела на море…
- И что.
- А там появился парус…
- А ты зажгла сигнальный костер?
- Нет.
- А корабль?
- Он уплыл.
- Так что ж ты… не зажгла.
- Ну что-что. Какой ты у меня Дуридом все-таки.
- Какой.
- Любимый.
- Так ты меня любишь?
- Да.
- Так что ж ты молчала! А ну ложись на живот!
- Ага! А ты опять надругаешься!
- Конечно. А ты разве не хочешь?
- Ну хочу, Мишутка. Только ты никому не говори.
- Ладно. Разве я тебя когда обманывал?
- Нет.
- Ну вот. Давай.
- Ну... давай.
***
