Плеск барахтающихся в воде тел очень скоро стал затихать. По одному и целыми группами замерзающие крестьяне, обессилев, исчезали под водой. Несколько самых крепких отчаянно выгребали на мелководье, но лишь считанным счастливчикам удалось достичь этой сомнительной безопасности.

Амадора, как заметил Спархок, не оказалось среди тех, кого окружили у самой воды тамульские солдаты.

Корабли Сорджи уже стояли на якоре в нескольких ярдах от берега, и все пока шло, как было задумано.

Одного, впрочем, никто не принял в расчет. Халэд, ускакавший к краю скалы, чтобы взглянуть на северную сторону, вернулся назад со слегка обеспокоенным видом.

— Ну что? — спросил Спархок.

— По ту сторону стены и в самом деле есть второй пирс, — ответил Халэд спешиваясь, — но настоящая проблема надвигается на нас с юга. Прибыло Беллиомово теплое течение.

— И в чем же проблема?

— Сдается мне, Беллиом немного перестарался. Похоже, передний край этого течения попросту кипит.

— Ну и что?

— Спархок, что получается, когда выливаешь кипящую воду на снег?

— Пар, я полагаю.

— Точно. Течение растапливает лед, но при этом образуется пропасть пара. Как еще называется пар, мой лорд?

— Прекрати, Халэд. Это очень оскорбительно. Просто скажи, насколько далеко тянется стена тумана.

— Я не разглядел ее края, мой лорд.

— Туман густой?

— Хоть ножом режь.

— Можем мы обогнать его? Халэд указал на море.

— Сомневаюсь, мой лорд. Я бы сказал, что он уже здесь.

Туман ложился на воду толстым серым одеялом, и край его, плотный, как стена, был совершенно непроницаем для взгляда.

Спархок разразился ругательствами.

— Вы грустны, моя королева, — сказала Алиэн, когда дамы остались одни. Элана вздохнула.

— Я не люблю расставаться со Спархоком, — сказала она. — Мне хватило досыта разлуки, когда он был в изгнании.

— Вы ведь очень давно полюбили его, ваше высочество?

— С тех самых пор, как появилась на свет. Так гораздо удобнее. Не нужно тратить время на то, чтобы подобрать себе подходящего мужа. Можно сосредоточить все свое внимание на том, за кого решила выйти замуж, и не оставить ему никаких путей к отступлению.

В дверь постучали, и Миртаи, поднявшись и положив руку на эфес меча, пошла открывать.

Вошел Стрейджен. На нем была грубая рабочая одежда.

— Чем это вы занимались, милорд? — спросила Мелидира.

— Катал тачку, — пожал он плечами. — Не уверен, что это было так уж необходимо для моей маскировки, но надо же соблюдать законы ремесла. Я изображал рабочего из министерства общественных работ. Мы чинили мостовую перед кинезганским посольством. Мы с Кааладором бросили кости, и он выиграл право вести наблюдение с крыши. Мне пришлось таскать рабочим булыжники для мостовой.

— Как я понимаю, в посольстве что-то происходит, — сказала Элана.

— Совершенно верно, ваше величество. К несчастью, мы точно не знаем, что именно. Изо всех труб извергается какой-то странный дым. Похоже, они жгут бумаги, а это всегда предвестие скорого бегства.

— Разве они не знают, что у них нет никаких шансов выбраться из города? — спросила Мелидира.

— Судя по всему, они так или иначе попытаются это сделать. Это всего лишь догадка, но мне сдается, что они задумали какой-то серьезный удар, и едва нанесут его, сразу попытаются удрать. — Он взглянул на Элану. — Полагаю, ваше величество, нам бы стоило усилить меры безопасности. Все эти приготовления намекают на что-то серьезное, и нельзя допустить, чтобы нас застали врасплох.

— Я должна поговорить с Сарабианом, — решила Элана. — Это посольство было нам полезно, покуда Ксанетия могла подслушивать мысли. Теперь, когда она отправилась со Спархоком и рыцарями, посольство только помеха для нас. Полагаю, настало время послать туда атанов.

— Это же посольство, ваше величество, — возразила Мелидира. — Мы не можем просто ворваться туда и взять всех под стражу. Это нецивилизованно.

— В самом деле?

— У нас нет выбора, мастер Клаф, — мрачно сказал Сорджи. — Когда судно в открытом море настигает такой туман, все, что остается, — спустить якорь и надеяться, что не налетишь на какой-нибудь остров. Вы не сможете обогнуть риф на плотах, а я разорву о камни днища половины своих судов, если попытаюсь проскользнуть в проход между рифом и льдами. Нам придется ждать, пока туман рассеется — или хотя бы поредеет.

— И долго придется ждать? — спросил Спархок.

— Понятия не имею.

— Воздух холоднее, чем вода, Спархок, — пояснил Халэд, — потому и образуется туман. Он рассеется не раньше, чем согреется воздух. Так или иначе мы не сможем тронуться в путь до завтрашнего утра. Нам еще нужно как-то укрепить плоты, прежде чем мы погрузим на них людей и лошадей. Если мы используем их в таком виде, нам придется вести их по колено в воде.

— Так почему бы тебе сейчас этим не заняться, Халэд? — предложил Вэнион. — Мы со Спархоком побеседуем с Сефренией и Афраэлью. Похоже, нам не обойтись без божественного вмешательства. Пошли, Спархок?

Они спустились на берег, к костру, который развел для женщин Келтэн.

— Ну как? — спросила Сефрения. Она сидела на бревне, держа на коленях младшую сестру.

— Туман создает нам немалые трудности, — ответил Вэнион. — Мы не сможем обогнуть риф, пока он не рассеется, а времени у нас маловато. Нам хотелось бы добраться до Тзады прежде, чем тролли двинутся в путь. У кого есть предложения?

— У меня, — сказала Афраэль, — но прежде мне нужно поговорить с Беллиомом. Надо соблюдать правила приличия, вы же понимаете.

— Нет, — сказал Спархок, — не понимаем, ну да какое это имеет значение? Что до меня, я верю тебе на слово.

— О, спасибо тебе, Спархок! — отозвалась она с притворным простодушием. — Думаю, нам с Беллиомом нужно обсудить это с глазу на глаз. Открой шкатулку и отдай ее мне.

— Как скажешь.

Он вынул шкатулку и прикоснулся кольцом к ее крышке.

— Откройся! — велел он. Затем передал шкатулку Богине-Дитя.

Она соскользнула с колен Сефрении и, отойдя немного от остальных, остановилась, глядя на окутанное туманом море. Насколько мог судить Спархок, она не обращалась к Беллиому вслух.

Вернулась она минут через десять.

— Все в порядке, — небрежно сообщила она, возвращая шкатулку Спархоку. — Когда вы хотите отплыть?

— Завтра утром? — спросил Спархок у Вэниона. Тот кивнул:

— Халэд успеет укрепить плоты, а мы погрузим рыцарей и коней на суда Сорджи избудем готовы к отплытию.

— Отлично, — сказала Афраэль. — Стало быть, завтра. А сейчас почему бы тебе не отыскать Улафа и не спросить у него, чья очередь готовить? Я что-то проголодалась.

Ветер был умеренный и не разогнал туман полностью, но по крайней мере они видели, куда плывут, а обрывки тумана должны были прикрыть их от нежелательных зрителей, когда они обогнут риф.

Халэд решил, что наибыстрейший способ укрепить плоты — попросту сделать их двойными, уложив один плот поверх другого, чтобы прибавить им плавучести. Само собой, это прибавило плотам еще и неповоротливости. Они оказались тяжелыми, и править ими было нелегко, что весьма замедляло продвижение.

Ялик, пролагавший дорогу неуклюжей флотилии, далеко обогнал ее и словно растворился в остатках тумана. Халэд и Берит даже не стали спрашивать разрешения — попросту объявили, что отправляются на разведку.

Примерно через час ялик вернулся.

— Мы проверили проход, — сообщил Халэд. — Кипящая вода буквально прорезала лед, так что мы без труда сможем провести плоты мимо оконечности рифа.

— Мы видели суда капитана Сорджи, — сказал Берит. — Судя по всему, он не решился довериться парусам. Ветер слишком неустойчивый… — Он замялся и добавил: — Конечно, необязательно передавать Афраэли то, что я сказал. Как бы то ни было, Сорджи посадил рыцарей на весла. Они доберутся до берега к северу от пирса немного раньше нас.

— А деревья, что торчат из воды, не будут нам помехой? — спросил Келтэн.