Не знаю, почему я решила открыть именно эту дверь. Толкнув ее, оказалась в совершенно пустой комнате. Ни мебели, ни картин здесь не было. Только светлая занавеска развевалась на сквозняке.

Сделав шаг к окну, почувствовала ставшее привычным, нарастающее внутри тепло. Бессмысленно было сопротивляться новому видению. Прислонившись к стене, закрыла глаза…

…В полутемной комнате, устроившись в глубоком кресле, сидел эмпат. Он выдвинул ящик стола, достал небольшой нож с зигзагообразным лезвием и высеченной на рукояти руной. Эмпат задумчиво вертел оружие в руках, любуясь бликами света, играющими на тонком лезвии. Несколько раз провел по лезвию рукой, как бы проверяя, достаточно ли оно острое.

Потом внезапно нахмурился и со злостью кинул нож в висевший напротив портрет пожилого мужчины.

– Ты оказался слишком слаб, отец. Драгонии нужен новый Владыка. И она его получит…

– Вот вы где. А я вас повсюду… Что с вами? Вам плохо?

Я поднялась и попыталась улыбнуться. Не получилось. Заверив служанку, что со мной все в порядке, поспешила вниз, на ходу приводя себя в порядок.

Опять Эрот. Если так пойдет и дальше, вскоре я буду видеть его чаще, чем собственное отражение в зеркале.

Я быстро спустилась вниз, постаралась по дороге взять себя в руки. Не хотелось бы, чтобы Вол заподозрил, что меня посетило очередное видение. У меня просто не было сил что‑то ему рассказывать. Да и много ли от этого толку? То, что я вижу картины прошлого, вряд ли поможет изменить картину будущего.

Слишком много загадок и тайн таится в Драгонии. Если сами эмпаты не разобрались во всем этом за долгие тысячелетия, едва ли я смогу что‑либо изменить за один месяц. К тому же Дорриэн все решил для себя и отступать, как я понимаю, не намерен.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – голос советника вывел меня из задумчивости.

Оказывается, мы давно уже ехали в Ирриэтон. Я даже не заметила, как попрощалась с Лестой и села в карету.

Дождь усилился. Время от времени небо рассекали молнии, а вдалеке слышались раскаты грома. На улицах не было ни души. Не удивительно. В такую погоду и нос не хотелось высовывать из дому.

– А что говорить? Я просто решила прогуляться по дому колдуньи. – Советник недоверчиво посмотрел на меня, но лезть в душу не стал. – Почему у Лесты на стенах не висит ни одного портрета? Она же не может быть совершенно одинока? Хоть какие‑то родственники должны существовать.

Эмпат неуверенно покачал головой.

– Сколько себя помню, никогда не слышал ни о каких родственниках Лесты. Да она сама избегает говорить на эту тему.

– Колдунья очень похожа на мать Эрота. – Черт! Опять проболталась! И что мне с собой делать?

Воллэн расплылся в довольной улыбке.

– Ты все‑таки что‑то видела.

– Ну видела! Ничего особенного. Опять отрывки из жизни Эрота. С такими успехами я о нем скоро буду знать больше, чем о самой себе и своем прошлом. Как ты думаешь, Леста могла быть его матерью?

– Нет, это невозможно! – Воллэн с такой силой затряс головой, что я забеспокоилась, как бы она у него не отвалилась. – Эмпаты хоть и живут долго, но не настолько. Какой бы долговечной старухой Леста ни оказалась, она никак не может быть его матерью.

– Но Теора сказала, что колдунья нянчила вашего сдвинутого Владыку!

Эмпат закатил глаза и произнес грустное «ах».

– Просто так говорится. Никто точно не знает, сколько ей лет. Но жить несколько тысячелетий не дано никому. Самому старому эмпату, занесенному в наши летописи, сейчас девятьсот девяносто семь лет. Он до сих пор жив. Если помнишь, это старейшина Арон – одна из жертв твоих неугомонных друзей.

Я улыбнулась про себя. Долго же после случая на балу Вол уговаривал Владыку не казнить эльфов и Лора! Хотя я особых переживаний по этому поводу не испытывала. Ни близнецов, ни принца Дорриэну не было смысла трогать. А вот если бы в этой затее была замешана посланница…

– Что тебе говорила Леста? – спросила я, вспомнив, как меня бесцеремонно вытолкали за дверь.

Воллэн на секунду задумался, а потом слишком быстро произнес:

– Попросила приглядывать за тобой. И, кстати, просила напомнить, что завтра она приедет в Ирриэтон.

Специально заговаривает мне зубы! Голову даю на отсечение или любую другую часть тела, что беседовали они не обо мне. Знаю, Леста рассказывала ему об Эдель. Девушка ведь приезжала к ней, когда колдунья находилась в Долине. После того как Вол признался мне в своих чувствах к Эдель, он старался избегать этой темы и всегда, когда я спрашивала его об эмпатии, начинал нести чушь.

Подъехав к замку, эмпат быстро простился со мной и, сославшись на неотложные государственные дела (они объявились среди ночи!), поспешил исчезнуть. Я помахала ему вслед грозным кулачком. Негодяй! Как я ему, так все должна рассказать, а как он мне, так дулю с маком! Ну ничего, завтра я устрою Лесте допрос с пристрастием.

С этими зловещими мыслями побежала в комнату кормить Феню, который за весь вечер не издал ни звука и терпеливо ждал, пока его хозяйка наговорится с колдуньей. Умничка! В последнее время он, бедненький, начисто лишился моего общества, тепла и ласки.

Глава двадцать пятая

То истиной дышит в ней все,

То все в ней притворно и ложно!

Понять невозможно ее,

Зато не любить невозможно.

М. Ю. Лермонтов

Нарин

Утром меня разбудил громкий визг Фени. Перепуганная, я резко вскочила и посмотрела на птицу. Последний раз мой питомец так орал, когда будил ребят в лесу около Лакийских гор.

– Феня! Ты решил в гроб меня вогнать своими воплями?!

Птенец сжался в комок, сидел на подоконнике и виновато смотрел на меня. Потом повернул клюв в сторону. Я проследила за его движением и, не сдержавшись, заорала хлеще птицы. Возле двери, прислонившись плечом к стене, стоял Дорриэн и лениво меня осматривал. Помню, однажды он точно так же смотрел на мое колье. Внимательно, изучающее, заинтересованно. Еще бы не заинтересоваться! Я стояла возле кровати в тонкой полупрозрачной сорочке белого цвета, с копной черных волос, торчащих в разные стороны, как после неудачной завивки, и сумасшедшим глазами смотрела то на Феню, то на Владыку. Птенец глянул на мое одеяние и осторожно взвизгнул, как бы напоминая хозяйке о внешнем виде. Я схватила одеяло и быстро завернулась в него.

– Какого демона вы здесь делаете?! Дверью не ошиблись?

– Не ошибся. – Дорриэн отошел от стены, уселся в кресло и закинул левую ногу на колено. Погладив моего птенца и услышав в ответ недовольный визг, продолжил: – Зачем ты ездила к Лесте?

Я набрала в легкие побольше воздуха, чтобы рассказать Владыке, как я рада видеть его в своей комнате, да еще и в такую рань, но при упоминании о колдунье стушевалась. Как он узнал о нашей вчерашней поездке? Ведь Вол провел меня тайными ходами к конюшне, и мы сразу же покинули замок.