– Но в Гвенделоне эльф его нисколько не смущал!
Я в последний раз издала невнятный звук, больше похожий на раскаты грома, и без сил опустилась в кресло. Хорошее настроение улетучилось без следа. Он кем себя возомнил?! Думает, если я согласилась стать его женой, значит, со мной можно обращаться как угодно? Я ему кто, дешевая игрушка, которой можно поиграть, а потом просто выбросить? Нет, Дорриэн, пока ты не извинишься, я даже не взгляну в твою сторону. И еще несколько раз подумаю, прежде чем простить!
– Подожди, вот пройдет венчание, и вечером на балу вы все выясните. Скорее всего, его поведению найдется логическое объяснение. – Попытка Стэна оказалась более удачной. Я глубоко вздохнула, почувствовала, как сердце медленно меняет свой ритм и бьется тише.
Лориэн переместился на кровать и, сжав мою руку в своих ладонях, вкрадчиво прошептал:
– Может, Дорриэн обиделся на тебя из‑за того, что ты тогда не дала ему окончательного ответа, и ему пришлось несколько недель мучиться в неизвестности?
Может, и так. Ладно, не буду делать скоропалительных выводов. Мало ли что могло случиться. Вот исполню долг руаны, а там поговорим.
– Пойдемте, нам пора.
Я попросила дать мне пару минут, чтобы привести себя в порядок. Поправив выбившиеся из прически локоны, улыбнулась своему отражению, стараясь прогнать с лица последние следы гнева, и поспешила к ребятам. У ворот уже стояли украшенные кареты, поджидая опаздывающих гостей. Я должна была ехать в одном экипаже с Эдель. Воллэн еще час назад отправился к храму вместе с большей частью приглашенных. Дорриэн… а демон его знает, когда он отправился! Сейчас я забуду обо всем печальном и буду радоваться вместе с остальными.
Из замка показалась наряженная Леста. Вот кто всегда выглядел на все сто, так это колдунья, с уважением отметила про себя я. Эмпатия, облаченная в горчичного цвета платье и плащ, отороченный темным мехом, что‑то приказала лакею, нарисовавшемуся возле входа, и направилась к нам.
– Ну как настроение?
Близнецы скосили взгляды в мою сторону и тихо засвистели какой‑то траурный мотивчик. Стоило колдунье взглянуть на мое выражение лица, как она тут же сделала вывод:
– Дорриэн?
Я кивнула, но ответить не успела. У распахнутых дверей послышался шум, быстро перерастающий в восторженные вздохи и веселые крики.
– Не расстраивайся, я с ним поговорю, – успела шепнуть мне Леста прежде, чем перед нашими взорами предстала невеста.
По двору прокатилось восторженное «ах». Мои мальчики так вообще застыли в немом благоговении и, уверена, в тот момент завидовали советнику черной завистью.
Эдель была поистине прекрасна. Облаченная в белоснежное платье, она грациозно ступала по припорошенной снегом ковровой дорожке. Платье было настолько пышным, что казалось, невесту нарядили в воздушное облако, чтобы спрятать от многочисленных зрителей совершенную фигурку. Однако и платье не способно было скрыть тонкую талию, нежные кисти рук, плавный изгиб лебединой шеи. В отличие от Владычиц Драгонии, остальные невесты страны венчались в белых платьях. В том числе и принцессы.
На ручки эмпатии были надеты длинные, усыпанные жемчугом перчатки. Хотя сомневаюсь, что они могли спасти от холода. Бедняжка часто вздрагивала, и неизвестно, чем была вызвана эта дрожь: ледяным ветром или радостным волнением.
Каштановые локоны принцессы свободно падали на плечи, лишь несколько прядок были схвачены невидимыми заколками на затылке. На щеках проступил нежный румянец, а счастливая улыбка являлась главным украшением прекрасного личика. Скромно потупив глазки, эмпатия прошлась к карете и с помощью слуги забралась внутрь. Мы с Лестой последовали ее примеру, а ребята отправились искать свободные места в других экипажах.
Эдель подняла на нас янтарные глаза и с волнением прошептала:
– О боги, только бы нам ничего не помешало!
Я обняла подругу и с искренней уверенностью заверила, что сегодня они находятся под защитой гелланий и никакой демон не сможет разрушить их счастья. Эдель так тронули мои слова, что она чуть не расплакалась и не испортила искусно наложенный макияж. Пришлось заговаривать ей зубы всякой ерундой, чтобы рассеять сентиментальное настроение.
К моему удивлению, уже на полпути к храму мы отделились от основной процессии и поехали в противоположную сторону. Вскоре карета приблизилась к берегу реки.
– Ты решила искупаться? – не в тему ляпнула я и, не дожидаясь, пока к нам подойдет кучер, спрыгнула на землю.
– Принцессы Драгонии прибывают на место венчания несколько иным способом – на лодке, – вместо невесты ответила колдунья.
Я посмотрела на реку и заметила качающуюся на водной глади, украшенную зелеными и белыми лентами лодку, по форме напоминающую гондолу. В ней сидел замерзший эмпат, терпеливо ожидая, пока мы соизволим спуститься к воде.
Еще раз посмотрев на мерные покачивания, я почувствовала, как что‑то внутри начало сжиматься, а потом разжиматься. И так несколько раз.
– Возможно, не время сейчас об этом говорить, но у меня морская болезнь. С детства.
Эмпатии даже не услышали моих прозрачных намеков. Леста поправляла невесте вуаль, чтобы та красиво лежала и не лезла в глаза. Внимательно осмотрев подвенечное платье, колдунья удовлетворенно улыбнулась и вернулась в карету.
А я потащилась за Эдель, спотыкаясь о куски льда. Похоже, рабочие не один день трудились на реке, разбивая лед, чтобы принцесса смогла во всем великолепии предстать перед публикой.
– Что‑то я не заметила, чтобы возле развалин протекала река. Они же расположены в восточной части Эсферона, а мы, я так понимаю, поплывем в противоположную сторону.
Эдель осторожно присела на мягкие подушки и кивнула эмпату, разрешив отчаливать.
– Ты не поняла. Мы с Волом венчаемся в другом храме. А развалины – это место венчания Владык.
– Но ты же принцесса!
Эдель мягко улыбнулась мне сквозь полупрозрачную ткань:
– Но не Владычица.
Я молчала, стараясь справиться с подступившей к горлу тошнотой. Стало невыносимо жарко, поэтому я скинула плащ и свесилась вниз, поближе к воде. На всякий случай. Но от созерцания бегущих волн стало еще хуже. Тогда я облокотилась на подушки и прикрыла глаза.
– Ты как?
Я посмотрела на безоблачное небо и с усилием выдохнула:
– Нормально.
Пока мы плыли, Эдель рассказывала, что будет после венчания. Каюсь, я ничего не запомнила. Единственным моим желанием в тот момент было ступить на твердую землю и не чувствовать этих плавных толчков, то поднимающих нас вверх, то резко опускающих вниз. Возле самого берега я рискнула посмотреть на свое отражение и с сожалением отметила, что зря я не захотела надеть вуаль. Она бы сейчас помогла скрыть зеленоватый оттенок кожи, который благодаря зеленому платью еще отчетливее проступал на фоне бледных губ и темных волос.
Оторвав взгляд от своего отражения, заметила, что Эдель уже стоит в лодке и с волнением всматривается в даль. Я же, как мне объяснили, должна была находиться чуть поодаль, чтобы не отвлекать взгляды от невесты.
В нескольких метрах от берега расположился храм любви, в котором невесту уже поджидал взволнованный жених. Народу было меньше, чем на коронации Дорриэна. Да это и понятно. Тонкая полоса берега не могла вместить всех желающих. В основном это были приглашенные и обитатели Ирриэтона. Ну, может, еще две‑три сотни горожан. Остальные вынуждены были представлять свадьбу принцессы в своем воображении. Но не думаю, чтобы они особо переживали по этому поводу. С самого утра на улицах Эсферона начался праздник, и к этому времени горожане уже должны были перейти из фазы веселья в фазу настоящего разгула.
С обеих сторон дорожки, ведущей к храму, стояла облаченная в парадную форму стража. Эмпаты следили за тем, чтобы ни один любопытный не смог перейти невидимую черту, желая раньше всех поздравить принцессу.
