– В каком смысле непредсказуемым? Вы что, отравить его хотите? – меня не прельщала возможность присутствовать на похоронах посланника Темного королевства.

– Да нет же! Расслабься. Просто у него могут возникнуть кое‑какие проблемы с желудком или что‑то в этом роде.

– К тому же эмпаты – очень живучий народ, – мрачно кивнув, добавил Лор.

– А теперь, Нарин, слушай внимательно…

На следующий вечер я стояла возле комнаты эмпата с бутылкой лучшего драгонийского вина и вазой фруктов. Постучала ногой, прислонилась к стене и стала терпеливо ждать, пока мне откроют. Посланник распахнул дверь и застыл в немом шоке. Еще бы. Я специально нацепила свои черные шаровары и майку, чтобы его впечатлить! Эффект превзошел все ожидания! Не дождавшись приглашения войти, я нагло подвинула вампира и, поставив вино с фруктами на маленький столик, уселась на кровать.

– Привет, – наивно улыбнулась эмпату.

Вол наконец‑то оторвался от пола и подошел к кровати.

– Ты не считаешь, что уже слишком поздно для дружеских визитов? Завтра рано вставать! – Посланник собирался лечь спать и не очень‑то обрадовался моему приходу.

– Ты такой душка, когда сердишься. – Я встала с кровати и подошла к столику. Взяла бутылку, протянула ее вампиру. – Я пришла попросить у тебя прощения за все неприятные моменты, которые мы тебе доставили. И пообещать, что в дороге буду умницей… Открой, пожалуйста.

Вол недоверчиво посмотрел на меня, но бутылку взял. Открыл ее, налил вина в два бокала и один протянул мне. Не сводя с посланника глаз, я сделала несколько глотков. Эмпат понюхал свой бокал и осторожно отпил. Я улыбнулась. Стэн заговорил вино только на Воллэна, поэтому на других зелье не действовало.

– Не пойму, в чем подвох? – Эмпат допил первый бокал, налил себе еще один, уселся в кресло и закинул ногу на ногу.

Прошло пятнадцать минут. Все это время я клялась Волу, что больше никогда не задену шуткой его или какого‑нибудь другого эмпата. Он пил вино, одобрительно кивал и изучал темно‑красную жидкость на предмет яда.

И тут в дверь постучали. Я подошла к вампиру, пощелкала пальцами возле его лица и пошла открывать.

– Ну что? Готов? – Рэй и Стэн осторожно внесли в комнату портрет Диуреи.

Я утвердительно кивнула в сторону застывшего посланника.

– Нарин, а сейчас сядь в уголочке и не мешай, – приказал Стэнтон тоном доктора, приехавшего спасать тяжелого больного.

Я послушно отошла в сторону и стала наблюдать за действиями близнецов.

Рэй приблизился к одурманенному посланнику и что‑то прошептал ему на ухо. Потом махнул брату, и тот, стянув с портрета ткань, показал его эмпату.

Что тут началось!.. Воллэн резко вскочил на ноги и стал петь дифирамбы своей новоявленной «возлюбленной». Эмпат несколько раз поцеловал портрет и решил отправиться на поиски «дамы сердца». Я тихо посмеивалась, сидя на полу.

Когда вампир вышел, мы последовали за ним.

– В ближайшие два часа он никого не будет замечать. И не успокоится, пока не отыщет свою Диурею, чтобы сказать ей все, что у него накипело, – смеясь, сообщил Рэй.

Попетляв за Воллэном по коридорам, мы вышли в сад. Вампир стоял под балконом девушки. И как он смог так быстро отыскать ее окна? По запаху, что ли? Оглядевшись вокруг, эмпат обнаружил толстый дуб и решил по нему взобраться на балкон «любимой». К несчастью, ветки не выдержали его веса, бедолага вскарабкался метра на два вверх и неожиданно шмякнулся на землю. Прошипел что‑то сквозь зубы, сделал еще одну попытку одолеть балкон, но все было тщетно. И тут мы просто обалдели! Вампир подобрал несколько камешков и начал кидать их на балкон, громко крича:

– О, мечта моих снов! – после этих слов мы сели на землю и громко заржали. – Выйди и покажи мне свое луноликое лицо!

В комнате зажегся свет, и через секунду перед нами предстала «луноликая». Взлохмаченная голова, опухшие спросонья глаза, какая‑то зеленая дрянь на лице… Незадачливая возлюбленная больше походила на анимационного персонажа Шрэка, чем на мечту, выплывшую из золотых снов вампира. Я подумала, что при виде страшилы заклятие рассеется и Вол устроит нам веселенькую ночку, но парень, увидев объект своих мечтаний, еще яростнее зажестикулировал и послал девушке воздушный поцелуй.

Прибалдевшая Диурея вскрикнула и кинулась назад в комнату. Видимо, не каждый день вампиры стояли под ее окнами и возносили хвалы ее «красоте».

– Куда же ты, моя принцесса?! Выйди ко мне, и мы соединим наши уста в страстном поцелуе!

– А Вол, оказывается, романтик, – задыхаясь от смеха, прошептала я.

В это мгновение в нескольких комнатах зажглись свечи, на балконах показались сонные придворные. Сначала все с недоумением таращились на эмпата, гадая, что может делать посланник Драгонии в саду, возле балкона молодой девушки, в таком виде и в такое время, но после очередной его фразы зрители разразились хохотом. Стараясь остаться незамеченными, мы начали тихонько отползать в кусты. Воллэн же понял, что его любовь больше на балконе не появится, и, прокричав: «Я люблю тебя!» – побежал во дворец. Мы рванули за ним.

Придворные быстро сообразили, какое их ожидает веселье, решили не упускать момента и дружной толпой ринулись к покоям Диуреи.

Добежавший до дверей «возлюбленной» Воллэн не стал тратить время и уговаривать девушку открыть ему. Он вышиб дверь и, схватив в охапку перепуганную «даму сердца», закружил ее по комнате. Диурея визжала, как недорезанная свинья на скотобойне, а мы, привалившись к стене, с замиранием сердца ждали, что будет дальше. Придворные последовали нашему примеру и молча следили за развитием событий.

Вол бросил Диурею на кровать, вытащил из вазы вялый букет и, упав на колени, стал клясться в вечной любви. Девушка натянула на себя одеяло, что‑то тихо зашептала. «Наверное, молится!» – своевременно предположил мой внутренний голос. Вампир сказал любимой все, что о ней думает, и перешел к действиям.

– Вот так всегда. Наговорят красивых слов и думают, что девушка уже у их ног, – философски заметила я.

Окружающие согласно хмыкнули.

И тут (как только ей это удалось, с ее‑то весом!) Диурея ловко вывернулась из объятий вампира и с воплем: «Спасите, насилуют!» – выбежала из комнаты под довольный хохот толпы. Воллэн рванул за ней, но, к сожалению, наше веселье было прервано появлением Зоррена со стражей. Не дожидаясь объяснений притихших придворных, советник приказал солдатам схватить посланника. Не тут‑то было!

Вы можете себе представить гнев эмпата, которому не дают догнать свою возлюбленную?! Не знаю, чем бы все закончилось, но в драку поспешил вмешаться Анастеос. Выкрикнув какое‑то заклинание, маг ударил Вола деревянным посохом. Парень сразу обмяк, и стража наконец‑то смогла его унести. Маг скользнул по толпе быстрым взглядом и остановился на нас.

– Идите за мной! – голос старика не предвещал ничего хорошего.

Мы горестно вздохнули и последовали за Анастеосом. Придворные провожали нас сочувствующими взглядами.

Глава седьмая

Засада – это что‑то вроде сюрприза.

А. Милн

Нарин и Теора