– Ужас! – округлила Соседова заплывшие веками глаза. – Ужас! Вы и правда считаете, что их отравили здесь?!

– Да.

– Ну… Тогда как вам будет угодно. – Она скрестила руки на мощной грудной клетке, на которой грудь едва угадывалась, глянула с вызовом: – Начинайте тогда с меня.

– Итак, Алла Юрьевна, вопрос первый: что за человек была ваша секретарша? С кем общалась? С кем встречалась? Ее родственники далеко, подруг пока не выявлено. Соседи ничего толком о ней сказать не могут. Получается, что вы единственный человек, с которым она проводила почти все свое время. Что можете сказать по существу вопроса?

– Соня, Софья, Сонечка… – Соседова стремительно глянула на дверь кабинета, за которой начиналась приемная, теперь пустующая. – Хорошая девочка, исполнительная. У меня к ней претензий не было.

Она надолго замолчала, вспоминая свое раздражение, когда Сонечка особенно прекрасно выглядела и казалась кроткой и исполнительной. Ей так выглядеть никогда не удавалось и кроткой быть – тоже.

– У нее был молодой человек?

– В смысле, парень? Мужчина?

– В этом смысле, да.

– Я не знаю. – Соседова удивленно подергала плечами: – Как-то даже и не интересовалась.

– К ней кто-нибудь приходил, звонил ей, встречал, провожал? – Данилова начало раздражать неведение директрисы. – Что, даже женскими секретами с вами не делилась никогда?

– Нет, у нас не принято было. – Она жестко поджала губы. – Только работа. Ничего личного.

– Значит, молодого человека вы не знаете?

– Нет.

– А подруги? Подруги были?

– Не знаю. Она общалась со всеми и ни с кем особенно, – констатировала, к собственному удивлению, Соседова. – Пожалуй, чаще других в приемную заглядывала Нонна Васильевна Голубева. Из отдела маркетинга. Поговорите с ней.

– Непременно, – Данилов записал. – Так, теперь давайте вспомним с вами, Алла Юрьевна, вечер, предшествующий трагедии. Вы собрали сотрудников на внеплановое, насколько мне известно, совещание. Так?

– Так.

– Что за повестка дня была?

– Повестка?

Соседова прикусила нижнюю губу, стремительно соображая, насколько правдивой должен быть ее ответ. Потом поняла, что ее все равно сдадут, хитри они не хитри, и проговорила:

– На повестке дня стоял один-единственный вопрос: кто та крыса, что завелась в нашей конторе? Кто сливает наши секреты конкурентам? Кто вредит?!

Опа! Вот это поворот! А почему не было об этом ни словечка в записях предварительного опроса? Никто не обмолвился ни словом. Игорек округлил глаза, мгновенно обнажая удивление. Данилов лишь ободряюще кивнул, призывая ее к продолжению.

– Мы получили заказ, вы слышали, да? – Она дождалась двойного утвердительного кивка. – Планировалось слияние с одной из крупнейших фирм, в общем, мы были на рубеже великих перемен. Приятных перемен, как вдруг прошла информация от представителей фирмы, с которой у нас планировалось слияние, что у нас утечка информации. Причем настолько важной, что… что я остолбенела просто. Сначала не поверила. Люди у нас не по одному году работают, все проверенные. А тут такое… Где-то около месяца назад, по договоренности с нашей службой безопасности, мы запустили «утку».

– Решили ловить на живца?

– Совершенно верно. Якобы секретную информацию оставили в компьютере, направив на него несколько скрытых камер слежения. А я и начальник СБ замерли у мониторов. Операция была засекречена.

– Кто знал о ней?

– Я и начальник СБ. Все! Больше посвященных не было.

– Информацию, так я понимаю, скачали?

– Да, совершенно верно. Мы могли наблюдать за этим из кабинета начальника службы безопасности.

– Кто же это сделал?

– Кто?.. Вот этот вопрос остается открытым до сих пор. – Соседова горько ухмыльнулась: – Мы могли наблюдать за тем, что творится в компьютере-ловушке, но не могли наблюдать за тем, кто это делает.

– Как так?

– Кто-то разом вывел из строя все камеры слежения, включая те, за трансляцией с которых мы наблюдали.

– Но вы могли туда просто войти и…

– Вошли, – перебила его Соседова с неприятной улыбкой. – А в кабинете никого. Но информацию-то скачали! Тогда мы приняли единственно верное решение.

– Вы перекрыли входы и выходы и начали обыск? – присвистнул Данилов.

– Совершенно верно, – Соседова впервые с одобрением глянула на молодого смуглого парня, сидевшего перед ней слишком вальяжно, можно даже сказать, развязно. – Мы перекрыли все выходы и начали обыск.

– Нашли?

– Да, нашли. – Она недовольно сморщилась и махнула рукой: – Нашли диск с той самой информацией, что украли. В сумочке у Саши Воронцовой!

Соседова фыркнула и недоверчиво покачала головой. Неряшливая прическа пришла в движение, прикрывая ее полное лицо сальными прядями.

– Знаете, я ни тогда не поверила, не верю и сейчас, что она причастна.

– Так безупречна эта Воронцова?

– Не в безупречности дело, а в моем чутье! – Ее узловатый палец ткнул себя в левую сторону груди. – Тут вот у меня чуйка, понимаете! Не могла она. Да и незачем ей.

– А деньги? За информацию, как правило, платят. И хорошие деньги! Это мотив, да еще какой!

– Она не бедствует. У нее дед – кадровый военный с шикарной пенсией. Бабка оставила ей наследство. Что-то осталось от родителей. Воронцова купила себе квартиру несколько лет назад. Машина у нее есть, наряды, семьи нет, детей нет. Да незачем ей! Мы ее проверяли.

Данилов написал крупно: «Воронцова». И поставил знак вопроса.

– Где она теперь? – спросил он, запахивая блокнотик.

– Дома.

– Вы ее уволили?

– Нет, пока отправила в отпуск.

– Гм, стало быть, поверили ей?

– Я никому не верю! – презрительно фыркнула Соседова, брызнув слюной на полированный стол, не заваленный сегодня бумагами, и уточнила: – Кроме самой себя! Очевидно было, что Воронцову подставили. К тому же, после того как я ее отправила в отпуск, случилась еще одна утечка информации.

– Тоже «утка»?

– Да нет, знаете ли. Более чем серьезная информация.

– Кто имел к ней доступ?

– О господи! Да немногие! – Она закатила глаза, сделавшись похожа на покойницу. – Главбух, начфин. Покойный Савельев, н-да…

– А ваша секретарша?

– Что – моя секретарша? – Соседова выгнула мощную спину, насколько это вообще было возможно при ее размерах. – Если хотите, она знала чуть меньше меня! Но ни разу, слышите? Ни разу не была уличена в чем-то! Она была честным, хорошим человеком, н-да…

Данилов снова распахнул блокнотик и сделал запись: «Савельев, Софья – носители информации». И поставил еще один знак вопроса. Тут же нахлынула такая тоска, что его едва не вывернуло.

Какой теперь, к чертям, отпуск на Азовском море?! Какая рыбалка?! Барахтаться теперь ему в этих чертовых секретах, как мухе в варенье.

– Итак, – встрепенулся он. – Вы остро поставили вопрос на совещании о шпионаже. И?

– Более того. – Соседова хитро подмигнула и рассказала, как разыграла всех, демонстрируя черную кожаную папку с якобы имеющейся в ней информацией на предателя.

– Видели бы вы их! – с восторгом закончила она. – От их суеты и подобострастия меня аж замутило!

Они еще с полчаса поговорили с ней, уточнили детали, имена сотрудников, расписание. Потом пообещали, что еще не раз встретятся, и пошли с опросом по отделам.

Данилова порадовала Голубева Нонна Васильевна, оказавшаяся веселой, молодой и беспечной. Она трещала без умолку, рассказывая даже о том, о чем ее не спрашивали. Она-то и поведала, что Соня ни с кем не встречалась, а безнадежно сохла по Сашке Горячеву, который, в свою очередь, собирался жениться на Воронцовой.

– Но после этой истории с ней, сами понимаете, – сделала Нонна Голубева страшные глаза.

– Он ее бросил?

– Не знаю, бросил или нет, но отстранился. Ушел на дно, я бы сказала.

Софья безнадежно пыталась минувшие три недели его с этого дна выловить. Даже досаждала ему, но Горячев ее знаки внимания оставлял без ответа.