– Слушай, – голос все-таки сорвался на яростное шипение. – Я помню, что ты спас мне жизнь. Но это еще не дает тебе права на оскорбления, ясно? – все это время я медленно надвигалась на него и теперь стояла у самого крыльца.

Угрозы мужчина не оценил.

– Значит, не к любовникам, – цокнул он языком и протянул мне руку, помогая взобраться по кривым ступенькам. – Ладно.

Тихий стон вырвался сам собой. Мне срочно нужно вернуться в приличное общество!

– Вот и ответ на вопрос, почему ты живешь здесь, а не в деревне. – Я кивнула на полосу леса, из-за которой доносились звуки обыкновенной сельской жизни.

– Меня все устраивает, – спокойно отозвался Охотник. – Ешь.

Лепешка, кусок копченого мяса и квас. Все это выглядело не слишком-то аппетитно, но я строго напомнила капризной себе, что другого сейчас нет и в самом ближайшем будущем не предвидится. И осторожно откусила первый кусочек. Взгляд тем временем скользил по простенькой обстановке. Как такое может устраивать?

Краем глаза прошлась по хозяину хоромов. Правильные черты, в каждом движении чувствуется сила, колечки черных волос спускаются к плечам и глаза… да будь он хоть горбатым карликом, их бы не вышло не заметить! Вопрос вырвался сам собой.

– У тебя есть жена? – Словно в наказание за забытые манеры, я больно прикусила язык, но тут же поспешила исправиться: – То есть семья. Диковато, наверное, одному в лесу?

Полная чушь. В нем течет кровь Зверей, «диковато» – это его второе «я», если не первое.

Но ответили мне спокойно, даже насмехаться не стали:

– В деревне живет жена брата с племянниками. Я время от времени их навещаю.

Кивнула и торопливо запихнула в рот остатки завтрака. Чудо, как у меня хватило такта не спросить, куда девался брат. Но интересно было, признаю.

– Идем, провожу тебя, – последовала новая неожиданность.

– Только не к замку. В Кэхил.

Название селения явно было ему знакомо, потому что на смуглом лице обозначилась заинтересованность. Объяснюсь, пожалуй. А то опять про любовников подумает.

– Не могу же я явиться домой в этом? – Я выразительно обвела рукой фигуру.

Длинная мужская рубаха с закатанными рукавами, обрезанные штаны, хорошо, что моя обувь не пострадала. Любимый плащ, платье и все прочее, что было на мне вчера, пришли в такую негодность, что я даже забирать с собой не стала. Вещи уже не спасти.

– А куда можешь? – спросил Эд, выпуская меня из дома и запирая дверь.

– У герцогских дочек тоже бывают друзья. – Ответ прозвучал слегка обиженно.

Что он меня считает каким-то растением тепличным? Думает, так легко выжить при дворе? Сам бы попробовал, а потом уже морды снисходительные корчил!

Но о том, что творится в моей голове, полузверь не знал, так что заговорил о насущном.

– Подожди здесь, я кобылу твою попробую найти, – скомандовал он и, не оглядываясь, зашагал куда-то в сторону.

– А сможешь? – От проснувшейся надежды сердце екнуло.

– Посмотрим.

– Ее зовут Вьюга. – Я еще успела заметить, как Эдейран прикрыл глаза и втянул в себя воздух, медленно, словно пробуя его на вкус. После этого Охотник скрылся в зарослях, а я осталась сидеть на крыльце.

Выходит, его не только собаки слушаются? Но и другие звери? А вчерашний медведь взбесился от боли, и его пришлось убить, иначе с ним было не справиться? Какой же этот Эд сильный…

Нахлынули раздумья.

Даже если о моей отлучке из замка стало известно, проблем возникнуть не должно. Лила наверняка позаботилась о том, чтобы как-то оправдать госпожу. Действительно, бывали уже подобные случаи. Еще лет в двенадцать мы с троюродными кузенами сбегали ночами искать пылающую птицу, которая, по поверьям, приносит удачу. И нашли же! Только обещанного побочного эффекта так и не возникло. Конкретно у меня вообще ничего не случилось, а мальчишек наказали. Вроде как не по рангу аристократам по лесам без сопровождения шастать.

После того я иногда позволяла себе короткие вылазки, чаще всего в Кэхил. Именно там жил цвет герцогства, хотя городом в полной мере населенный пункт назвать было нельзя. Ни стен, ни стражи, ни даже приличной площади. Кто побогаче, держали собственную охрану, прочие обходились магией.

Там же я снискала любовь подданных, когда герцог стал сдавать. Силы во мне не было, каких-то уникальных талантов – тоже. Но с завидной регулярностью я оказывалась в нужное время в подходящем месте. В первый раз, когда бежала к кузенам, подобрала на дороге женщину, у которой начались ранние роды. Бедняжка так некстати подвернула ногу. В другой раз – сняла с шеи кулон с сапфиром, чтобы одна семья смогла заплатить за дом. К нему еще тогда документ пришлось приложить соответствующий, чтобы честных людей не приняли за воров. И еще было несколько мелких случаев.

Слухи по небольшому герцогству расползлись быстро, может, только до зверей не дошли. Отец злился и загружал меня бумажной работой, чтоб поменьше маячила перед людьми. Но было поздно.

Некогда теплые отношения с герцогом еще после смерти старшего брата стали натянутыми, когда же при дворе появился Эннист, испортились окончательно.

Может, меня потому и решили отослать?

От этой мысли глазам всякий раз становилось горячо. Лучше бы мне родиться простой девушкой…

– Лови беглянку, – вернул меня в реальность довольный собой Эдейран. – Идем?

Я подскочила к Вьюге и запустила пальцы в белоснежную гриву. Хорошая моя! Лошадка обиженно всхрапнула, но быстро сменила гнев на милость и тепло фыркнула мне в шею. Вот и мир.

– Идем. – Я улыбнулась Охотнику.

Первое время двигались в молчании, потом полузверь перехватил поводья и запрыгнул на Вьюгу, а меня усадил перед собой. Лошадка повернула голову, смерила свою потяжелевшую ношу подозрительным взглядом, но послушно устремилась вперед по усыпанной еловыми колючками и багряной листвой тропке.

Скоро меня одолело смущение. Чтобы не упасть, я прижалась к Эду, и от слишком тесного контакта стало слегка не по себе. Не то чтобы неприятно, просто… А не знаю как! Но понимаю, что так быть не должно, хоть мне странным образом хорошо рядом с ним. И щеки наверняка уже запылали от внутренних борений.

Надо разбавить все это дело разговором.

– Ты многих Охотников знаешь? – спросила осторожно.

Не ожидала, но Эдейран охотно поддержал беседу:

– Почти всех. Нас осталось мало, только эта деревня и еще две. Что, не рассказывали тебе про таких подданных в родной золотой клетке? – В последних словах прозвучало с трудом сдерживаемое раздражение.

Так вот в чем дело! Вот почему полузверь постоянно пытался задеть меня! Для него все эти дворцы – тюрьма, клетка, а наши условности – зачарованные прутья. Звериная кровь и в разбавленном виде сильна. Охотники безудержны и свободолюбивы.

– Крайне мало, – я старалась отвечать сдержанно. – К слову, в нашей клетке живет один из вас, и ему там вполне уютно.

– Да ну?

Но вроде бы заинтересовался.

– Эннист. Он спас отцу жизнь на охоте, я точно не знаю, что там случилось. Зато теперь этот Охотник – личный телохранитель герцога.

– И как уживаетесь? – Мой провожатый заинтересовался настолько, что стал задавать вопросы.

Вместо ответа скорчила несчастную рожицу. Подходящего определения нашим с Эннистом взаимоотношениям я не нашла, не говорить же полузнакомому мужчине, что его сородич нагло домогается меня, наплевав на все приличия? Хотя рассказать хоть одному живому существу, какими тяжелыми выдались последние месяцы, хотелось до дрожи.

Но я стерпела, а тому, кого в мыслях смело прозвала Эдом, хватило и мимики, чтобы понять.

– Достает?

Промолчала.

Он вдруг сжал меня крепче и горячо шепнул на ухо:

– Энни – трусливая скотина, тявкает, но серьезно не тяпнет. Просто держись от него подальше, если замараться не хочешь. Ну и дорогу ко мне ты помнишь, если вдруг будет такой случай, что отцовских воинов не окажется рядом.

Хватка ослабла, и я ощутила себя выброшенной на берег рыбой. Воздуха не хватало, и это разочарование… Ох, Сели, возьми же ты себя в руки! Нашла, в чьих объятиях таять! Если на то пошло, он вообще не человек. Ладно, наполовину человек, но это ничего не меняет!