© Побочный В. И.,

© Антонова Л. А., 2015 г.

К середине 30-х годов Германия при помощи монополий США, Англии и Франции значительно усиливает военный и экономический потенциал своей страны. Таких же успехов добивается Япония и Италия. В условиях военного подъема эти страны создают тройственный союз – Германии, Японии и Италии. По словам главаря итальянских фашистов Б. Муссолини, этот союз создается для того, «чтобы переделать карту мира» (История дипломатии. М., 1965, т. 3). В условиях вседозволенности у тройственного союза появляется желание в открытии «зеленого света» в разжигании очагов войны. Один из них возникает в 1931 г. на Дальнем Востоке. Япония военным путем вторгается в Северо-Восточный Китай (Маньчжурию). В 1938 г. японцы предпринимают вооруженное нападение на советскую территорию в районе оз. Хасан близ Владивостока. Нападение отбивается с большим уроном для японских войск. Несмотря на эту трагедию, правящие круги Японии не извлекают из нее никаких уроков, а наоборот ставят перед собой задачу нарастить военную мощь и за счет ее расширить «жизненное пространство».

История XX века учит, что германской, японской, итальянской агрессии, направленной против СССР и других стран, могло и не быть, если бы западные страны, в том числе США, не проявляли к действиям фашизма поощрения и лицемерия, не допускали фальши, то есть не вели бы политику двойных стандартов. Жизнь утверждает, что отдельные европейские страны строили негативные расчеты на том, чтобы столкнуть Советский Союз с тройственным союзом, разжечь с ним большую войну. Однако, как показала реальная жизнь, германские, итальянские, японские правители собирались захватить не только Европу, но и все мировое пространство. Так, например, Япония готовилась захватить Дальний Восток, Сахалин, Сибирь; Англия промышляла о захвате всего тихоокеанского бассейна.

В первом томе летописи Победы «Предвоенные годы и первые дни войны» освещается жизнь предвоенного времени и тяжелые события начального периода войны. К числу сильных сторон данного издания следует отнести обоснованность и аргументированность (например, дипломатическую борьбу накануне войны), его историко-литературный характер.

В противоположность этим военно-историческим фактам, в США в послевоенный период появилась масса литературы, которая написана в основном группой немецко-фашистских генералов по заданию министерства обороны США. О цели ее издания откровенно признается в своем предисловии главный историк Европейского театра военных действий С. Л. А. Маршалл: «…Мы, американцы, должны извлечь пользу из неудачного опыта других…».

Свои рассказы немецкие генералы ведут в форме воспоминаний участников описываемых ими военных событий. Увлечение гитлеровских генералов воспоминаниями о минувшей войне объясняется отнюдь не тем, что эти воспоминания приятны им. Конечно, нет. Им не очень приятно писать о том, как и почему они проиграли отдельные сражения, операции и войну в целом. Два обстоятельства, однако, вынуждают немецких генералов вспоминать события многолетней давности. Во-первых, немецко-фашистская армия не только проиграла войну, но и потеряла национальную память – архивы, оказавшиеся в руках победителей. Во-вторых – и это, пожалуй, главное, – бывший гитлеровский генералитет выслуживался перед зачинщиками новой агрессии – заправилами Североатлантического блока, и поэтому ему приходилось оправдываться за поражения в минувшей войне. Выжившие в той кровавой войне немецкие генералы выискивали, а то и просто сочиняли благовидные причины катастрофы, постигшие фашистскую Германию во второй мировой войне, на кого-то перекладывать вину за гибель многих миллионов людей и неисчислимые разрушения.

В то же время они повествуют о провале фашистской агрессии, пытаются предостеречь реваншистов и претендентов на мировое господство от повторения просчетов гитлеровского верховного командования.

В зарубежной военно-исторической литературе следует обратить внимание на один весьма примечательный факт. Большинство армейских, флотских и авиационных офицеров убеждены в том, что они готовились к вторжению в Англию и что, как только выпадет несколько погожих дней, операция начнется. Неоднократно назначались дни начала вторжения, но каждый раз сроки изменялись, а день высадки десанта переносился якобы из-за плохой погоды. Рейхсмаршал Геринг все время требовал усилить налеты на жизненные центры Великобритании. В феврале 1941 г. он примчался с большой свитой в Париж и устроил скандал Кессельрингу и Шперрле за слабую эффективность воздушных операций против Англии, что будто бы задерживало операцию «Морской лев».

В таком заблуждении армейские офицеры пребывали долгое время. Только в марте 1941 г. некоторые высшие офицеры узнали о возможности столкновения между Германией и Россией, что должно было означать окончательный отказ от битвы за Англию.

В действительности же от операции «Морской лев» в имперской канцелярии отказались давно. После оккупации Франции иные мысли одолевали Гитлера, другими делами занимались его военные советники Кейтель, Йодль, Браухич и Гальдер. Их взоры были обращены на Восток.

Массированные воздушные налеты на Англию, особенно на Лондон (известно, что на Лондон было совершено 65 налетов, в которых иногда участвовало до 800 самолетов), предпринимались с целью политического нажима на Англию, чтобы заставить английское правительство отказаться от войны с Германией. Кроме того, они служили маскировкой для подготовки к войне против Советского Союза.

Как показывают документы, летом и осенью 1940 г. германский генеральный штаб был занят не подготовкой операции «Морской лев», а разработкой плана войны против СССР. Уже в июле 1940 г. он начал тщательно изучать Восточный театр военных действий, обобщая сведения о группировке и вооружении советских войск, о состоянии западных границ Советского Союза. 31 июля 1940 г. начальник генерального штаба генерал-полковник Гальдер сделал в своем дневнике следующий предварительный вывод: «Если Россия будет разбита, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия. На основании этого рассуждения Россия должна быть ликвидирована. Срок – весна 1941 г. Чем скорее мы разобьем Россию, тем лучше. Операция только тогда будет иметь смысл, если мы одним стремительным ударом разгромим это государство».

Центральная задача, решить которую гитлеровские стратеги готовились стремительным ударом, состояла в том, чтобы разгромить Советский Союз, прежде чем Англия увеличит свои вооруженные силы. На основе этой стратегической концепции летом и осенью 1940 г. в широких масштабах развертывается подготовка немецко-фашистской армии к войне против Советского Союза: резко увеличивается количество пехотных и танковых дивизий, возрастает производство военной техники и боеприпасов, спешно готовятся офицерские кадры, создаются людские и материальные резервы.

Большое место западные военные историки отводят описанию военных событий на центральном – московском – направлении в летние месяцы 1941 г. Эти страницы представляют несомненный интерес. Они написаны с использованием записей личных дневников немецких генералов. Но в них не ограничивается воспоминаниями. Фашистские генералы дают оценку событиям и делают политические и стратегические обобщения. Например, Блюментрит в своей статье написал: «…С политической точки зрения самым главным роковым решением было решение напасть на эту страну…».

Слов нет, верный вывод. Но с Блюментритом нельзя согласиться, когда он всю вину возлагает на одного Гитлера, выгораживая и оправдывая германский генеральный штаб, высший генералитет и прежде всего Рундштедта, Браухича и Гальдера.