И, положив руку на мою грудь, стиснул. Доля ошарашенной секунды ушла на осознание случившегося. Вадим лапал меня! Грубо, по-скотски. А в следующую секунду пальцы сложились в кулак, который заехал в челюсть. Смачно, с хрустом. Не удержав равновесие, Вадим упал в бассейн, подняв столб брызг.
— В другой раз сверну шею, — прошипело существо и направилось выходу из бассейна. Кот не отставал. И лишь за дверью я прислонилась к стене, пытаясь унять нервную дрожь. Тем существом — незнакомым и страшным — минуту назад была я. Что-то управляло моей рукой, занося для меткого удара, что-то заставило связки напрячься, озвучивая угрозу. И это "что-то" — ярость, обрушившаяся лавиной. Никто не смеет унижать меня! Тем более, Вадим.
Адреналин схлынул, рука заболела. Пришлось пить болеутоляющие. А Вадим уехал с вывихнутой челюстью, не задержавшись на ужин. Наверное, помчался в клинику Севолода, чтобы вправить хавалку. Правда, в высохшей одежде. Жаль. Я бы посмотрела, как он шлепает к машине, оставляя мокрые следы.
Меня мучили сомнения. Рассказать ли Мэлу о стычке с Вадимом? Нет, откровение равносильно зажженному фитилю, поднесенному к бочке с порохом. Тогда с кем поделиться? С Константином Дмитриевичем?
Вместо этого, дождавшись вечера, я спросила у Мэла шепотом, чтобы не услышала Зинаида Никодимовна:
— Скажи… Только честно! У меня маленькая грудь?
Мэл уставился на объект допроса, забыв о нерешенной задаче.
— Всё понятно, — вздохнула я горестно. Вадим оказался прав. В отношении женской груди все мужчины одинаковы.
— Эвочка, твоя… э-э-э… грудь… как бы сказать… — зашептал Мэл, оглянувшись на компаньонку. — В общем, мне хватает. Особенно, когда ты надеваешь всякие лифчики и корсеты. Хотя… на три-четыре килограмма не мешало бы поправиться.
— С ума сошел? Вива требует, чтобы я похудела на два кэгэ, а ты говоришь: "поправиться". На мне же платье не сойдется.
— Перешьет, эка невидаль. Ты, конечно, извини за грубость, но я не хочу зарабатывать синяки, лежа на мешке с костями, — сказал Мэл тихо, заставив меня покраснеть. — Спроси у любого мужика. Ему хочется полапать и потискать. А за что тискать, если ничего нет?
— А до лимузина кто понесет? Я стану тяжелой невестой.
— Донесу, не волнуйся. Своя ноша не тянет, — заверил он.
Назавтра я выдержала настоящий бой в салоне у Вивы, но отстояла право на имеющийся вес. А парочку килограммов наем после свадьбы. Чтобы было, за что меня тискать. И в челюсть круто заехала. Нехилый хук. Жаль, не с кем поделиться. Хотя почему не с кем? Аффе расскажу.
Самым любимым местом для меня стала библиотека, в особенности окно с нишей. Набрав книг, я укладывалась на матрас и предавалась чтению, погружаясь в выдуманные миры. Если кто-то подумал, что меня прельстили книги по висорике, тот глубоко ошибся. Моим увлечением в ущерб учебе стала художественная литература — исторические, фантастические, любовные романы, мистика и детективы, проглатываемые без разбора.
Спустя пару дней после мерзкой выходки Вадима, я, увлекшись перелистыванием страниц, не сразу заметила, что в библиотеке, кроме меня, кто-то есть. О постороннем присутствии подсказало возникшее чувство дискомфорта, когда в закрытый мирок вторгается чужой, пришлый. Вадим стоял в дверях, прислонившись к косяку, и наблюдал за мной. И, судя по всему, уходить не собирался. Кот, избравший местом постоянного лежбища стол с картой мира, сменил позу. Сел и уставился на гостя.
Удовольствие от чтения пропало. Вскочив с окна, я расставила книжки по полкам, задействовав скамеечку, и всё это время Вадим стоял в дверях. И не дал выйти из библиотеки, перегородив рукой проём.
— Пусти, — сказала я, глядя в сторону. Как он умудряется пробираться мимо Зинаиды Никодимовны? Наверное, потому что компаньонка приставлена следить за Мэлом, а не за его кузеном.
— Боишься? — отозвался Вадим где-то у моего уха. — Бойся. Не забывай о своем страхе ни на минуту. И знаешь, почему?
Невольно я посмотрела на Коготь Дьявола. Кольцо не позволит причинить мне вред.
— Правильно думаешь, — поймал Вадим направление взгляда. — Но, видишь ли, колечко не поможет. Не защитит.
Потому что он — не Мелёшин! — осенило меня. То есть Мелёшин, но формально, на бумаге. А фактически не имеет к этой фамилии ни малейшего отношения.
— Братец — простофиля. Не подозревает, что доверил тебе уникальную вещицу. Если с ним что-нибудь случится… откажут тормоза или врежется при обгоне… ты отдашь Коготь мне, — напирал Вадим. — Я наследую Ungis Diavoli. Уй! — схватился он за ногу. — Гадёныш!
Это Кот повис на штанине, вцепившись.
— Ничего с Мэлом не случится, — оттолкнула я парня. — И кольцо ты не получишь. Никогда. И я не боюсь тебя. Береги челюсть. Или нос.
Вадим оторвал Кота от ноги и отшвырнул, но тот успел исцарапать ему руки, хотя целился в лицо.
За ужином пасынок Севолода вел себя мило и обходительно, расточая комплименты Зинаиде Никодимовне. Царапины на руках исчезли, наверное, он "зашил" их заклинаниями. А у меня пропал аппетит. Мог ли Вадим быть опасен? Бахвалился или задумал подлость? Или на него повлиял синдром? Зачем Вадиму кольцо?
После ужина я позвонила Мэлу и слезно умоляла не гонять на трассе и проверять машину, садясь за руль — в особенности тормоза. Он тоже обеспокоился, но источником моих страхов.
— Кошмар приснился, — объяснила я. Всё-таки хочется пройти в белом платье под звуки органа, а не оказаться вдовой, не успев выйти замуж.
— Хорошо, — поспешил успокоить Мэл. — Не больше шестидесяти и завтра же полная диагностика тачки. Согласна?
Промучившись без сна, на следующее утро я поинтересовалась у Константина Дмитриевича:
— Если с Егором случится непоправимое, мне придется отдать Коготь Дьявола Вадиму?
— Необязательно. Ungis Diavoli наследует ваш сын, если таковой родится.
— А если он не успеет родиться?
— С какой стати столь мрачные прогнозы? — откинулся на стуле самый старший Мелёшин.
— Просто так. Коготь Дьявола отбрасывает вис-воздействия и является фамильным кольцом. Этим он ценен?
Зинаида Никодимовна замерла с чашкой в руке.
— Не совсем, — дед Мэла повертел вилкой. — Существует предание, согласно которому кольцо, прежде чем стать фамильным, входило в боевой комплект из лат, щита и меча, называемый Tronis Diavoli[36] или Престол Дьявола. Полностью экипировавшись, владелец Престола становился непобедимым. Бытует версия, что первым владельцем являлся никто иной как сам дьявол. Эпоха кровопролитных войн давно минула, Престол растащили на части, многие из которых безвозвратно утеряны. В частности, найти латы не представляется возможным, потому что нужно отыскать нагрудник, шлем, наручи, перчатки, сапоги и прочие составляющие доспехов. Но увлеченные люди, верящие в предание, продолжают поиски. Так причем здесь Вадим?
— Вадим?… Не при чем, — опустила я глаза, не решившись озвучить слова парня о притязаниях на Ungis Diavoli. Разлад в семье недопустим, хотя Вадим и редкостная свинья. Хорошо, что не распустил грязные слухи об инциденте у бассейна и не спровоцировал Мэла. Или не сообразил. Но ведь нужно что-то делать!
Весь день я выводила Мэла из терпения звонками: как доехал, не забыл ли об автодиагностике, не барахлит ли машина. По приезду в алую зону настроилась рассказать Константину Дмитриевичу об угрозах Вадима, как вдруг позвонил Мэл и сообщил, что кузена срочно отсылают на восток страны по делам семьи.
— Теперь на свадьбе будет на одного человека меньше, и дышать станет легче, — хохотнул Мэл. — Скатертью дорога. Пусть готовится до осени гулять по сопкам.
Я решила, что ослышалась.
— Ты уверен? А как же его учеба?
— Не смеши меня. Он уже два года как закончил военную академию и ни дня не проработал. Сидел на шее у Севолода. А семья напомнила, чью фамилию он носит. Пора бы и честь знать.
