– Буду благодарен, отче, – вздохнул я с покорностью. – Только побыстрее!

Священник обрадовался. Поднялся, отряхнул рясу на коленях и вдруг бросил в меня чем-то невидимым. Я ощутил, как по мне прокатился комок пыли.

– Вы манар к тому же, – протянул ратвишкара. Вскинул глаза к небу и забормотал свистящим шепотом: – Раз-два… На Язатов уповаю… Тану гнетет Аху, нет у Ака-Маны власти надо мной! Изыдите, Араска, Варэна, Ази и Спазга! – И вдруг объявил радостно и страшно: – Вижу! Вы отрежете голову!

– Что-о-о?!

– Женщине, бывшей комсомолке. Верьте мне, сыне!

Бочком-бочком, я двинулся прочь от сумасшедшего. Ратвишкара семенил следом, не стремясь приблизиться, но и не отставая. Сколько длилась бы эта погоня, не знаю, но мне повезло.

Кто-то с визгом кинулся мне на плечи.

Сзади, внезапно.

Ратвишкара, увидев этого кого-то, в ужасе бросился бежать. Я же, не думая, рухнул на одно колено, сгреб нападавшего в охапку и качнулся вперед, стряхивая. Длинные волосы хлестнули по лицу.

Рефлексы дали маху. В следующий миг я это понял и лихорадочно затормозил бросок. Тротуар вывернулся из-под ног, больно шлепнув по заду. Я сидел на асфальте, сжимая в объятиях заливисто хохочущую Дашку.

– Воронушек! – Она звучно чмокнула меня в щеку. – Ты не представляешь, как я по тебе соскучилась!

– Сумасшедшая! Я же говорил тебе никогда не прыгать на спину!

– Я помню. Воронушек, не дуйся! У тебя вид был такой загруженный, я так хотела тебя повеселить! Вот, кстати, Валерик, мой жених. Знакомься. Мы с ним в Кортесию едем, к ацтекским пирамидам. Я, наверное, с работы совсем уволюсь, потому что что я там забыла на фиг?! – Все это она выпалила одним махом.

Я восторженно покачал головой. Ну, Дашка, молодчина, времени даром не теряла!

К нам шел мужчина лет тридцати пяти – коротко стриженный, губастый, в халате с золотыми мантикорами. Увидев нас обнимающимися в куче опавшей листвы, он деликатно потупил взгляд.

– Вы не очень ушиблись? – спросил у меня. И с тревогой нагнулся к манаре : – Золотце, тебе нельзя сидеть на земле, простудишься! Встань немедленно. Или хотя бы пересядь на колени к этому доброму человеку.

– Будет сделано, тушканчик! – Дашка с очаровательной покорностью выполнила приказ. – Лерик, сходи в кафешку, займи столик. Это мой бывший начальник, ужасный деспот и тиран. Он отхлебнет у меня литр-другой крови – привычка у него такая, – а потом мы присоединимся к тебе.

– Да, милая. Слушаюсь, богоподобная!

Я с восхищением посмотрел ему вслед. Похоже, Дашка откопала где-то фраваша во плоти…

– Кто это? – поинтересовался я.

– Профессор истории. Прекрасный человек, добрый, отзывчивый… только немного слишком доверчивый. Если бы не я, попал бы в лапы к какой-нибудь аферистке. А так я его спасла.

Она заботливо подняла меня на ноги и отряхнула.

– Ты-то как? – поинтересовалась ласково. – Я слышала, ты уже закончил то дело.

– Закончил. Постой… но откуда?! Это же тайна следствия!

– Мне Люся рассказала. Ты вчера заходил в маголовку – перед полковником отчитываться. А она все слышала. Так что идем праздновать, воронушек!

Я покачал головой. Женщины, конечно, умеют хранить тайны – но только сообща. И мне это может выйти боком.

– Даш… хоть ты никому не рассказывай. С меня заказчик голову снимет!

– Заказчик твой сам трепал направо и налево. – Манара посерьезнела. – Хорошо, Игореш. Я – могила.

С этого момента я мог быть спокоен:дальше нее эта тайна никуда не уйдет. Но как быть с теми, кому разболтала Люся?

Впрочем, размышлять о грустном мне быстро надоело, и мы отправились в кафе. Валерий уже сидел за столиком, сиротливо уткнувшись в ноутбук. Рядом дымилась чашка кофе – суматарского, если судить по айсбергам сахара на поверхности. Сахар в суматарском кофе не тонет и не растворяется. Этот напиток горек настолько, что выпивший чашку на целый день обретает вкус к жизни и с наслаждением ест даже самые непритязательные блюда.

Похоже, Дашка готовится накормить жениха своей стряпней.

Мы чинно расселись. Прибежала официантка и замерла в позе готовности. Увидев ее, Валерий с рассеянным видом кивнул на чашку:

– Еще сахарку, пожалуйста. Я мешаю, мешаю, а оно горькое!

– Сделайэм обиазательно. – В голосе официантки переливался восхитительный ночмарский акцент. – А что будиэт заказывать… – она помедлила, подбирая слово, – ваша госпожа?

Мы переглянулись и расхохотались, ужасно смутив официантку. Валерий, похоже, ничего не заметил.

– Его госпожа хочет «капучино судьбы», – заявила Дашка.

Непроницаемые глаза ночмарки уставились на меня:

– А вы?

– Мне «кофе трехсот ликеров», пожалуйста.

Я мельком заглянул в ноутбук Валерия. Тот светился праздничным великолепием: сияние стали, золотые узоры, кровавые искры гранатов. Не сразу я сообразил, что это фотография клинка под огромным увеличением.

Поймав мой взгляд, Валерий обернулся:

– Интересуетесь?

– В какой-то мере.

– И правильно интересуетесь! О, это чудесная, великолепная, божественная вещь! Подобный тип кинжала был распространен в конце четырнадцатого века. Из-за двух шарообразных выпуклостей, которыми украшено основание рукояти, его эвфемистично зовут «почечным кинжалом» или «Dague a Rognons». Но уверяю вас: хозяин звал его «Кинжалом с яйцами»! И я приложу все силы, чтобы вернуть этому оружию былое название!

Дашка восхищенно захлопала в ладоши:

– Валерик – лучший в мире знаток оружия, – придвинулась к жениху, взяв его под локоть и сообщила доверительно: – Знает все обо всем, что убивает и наносит раны. Правда, лапулик?

– Правда, солнцеликая. – Они поцеловались. Валерий поднял на меня счастливый, немного смущенный взгляд: – У меня дар, понимаете?.. Стоит назвать имя оружия – если у него есть имя, конечно, – и я расскажу о нем все.

– Так вы дзайан? – заинтересовался я.

– В некотором роде… Понимаете, у меня предел – один поводок. Это смехотворно, это даже нельзя считать магией…

– Понимаю. – Мне вспомнился Людей, и я чуть погрустнел. Вот уж на кого загадочные питомцы великого грандмастера охотились бы в последнюю очередь… – А скажите, вы так любое оружие можете?