— Имя?

— Майк.

— Второе имя?

— Айвен.

— Фамилия?

— Северцев.

Даже сквозь искристо-белые, словно покрытые изморозью стекла очков было видно, как клерк удивился.

— Сервер… как? — переспросил он.

Майк вздохнул. К подобным вопросам он привык еще с тех пор, как юнцом получил свои первые водительские права. Пришлось привыкнуть.

— Се-вер-цев, — терпеливо повторил он по складам. — Майк. Ай. Северцев. «Север» — это «Nord», только на русском.

Носатый клерк в зеленой футболке с логотипом «Outforce Mega Games» и килте синей с розовым шотландки сдвинул на лоб электроды виртуал-очков и бросил из-под них на Майка долгий подозрительный взгляд. Глаза у него оказались карие.

— Вы русский? — осведомился он.

— Был русский, да весь вышел, — буркнул Майк и тут же пояснил: — Дед был русским, я — американец. Во втором поколении. Родился здесь, вырос у отца на ферме в Оклахоме… Да вы посмотрите сами, там все написано.

Клерк поколебался, потом кивнул, надвинул обратно ледяное забрало очков и протянул руку вперед ладонью вверх:

— О’кей. Давайте документы.

Порт идентификатора всосал пластинку паспорта, секунду погудел, считывая информацию, и выплюнул обратно.

Скорее из вежливости, чем ради удобства, клерк выгнал данные на голографический экран, с профессиональной быстротой их пролистал, удовлетворенно кивнул, скипнул файл и вернул паспорт Майку.

— О’кей, — опять сказал он и широко улыбнулся. — Вы нам вполне подходите. Отныне ваше имя занесено в банк данных нашей корпорации. Вы состоите в каком-нибудь профсоюзе?

Майк покачал головой: в профсоюзе он не состоял. Клерка, похоже, это вполне устроило.

— Подойдите завтра в это же время, — сказал он. — Я думаю, руководство рассмотрит вашу кандидатуру. Всего вам хорошего, господин Сервер… Сефер… — Тут он споткнулся, на мгновение надвинул на глаза очки, пошевелил пальцами, вызывая файл, и старательно выговорил снова: — Се-вер-цев.

Клерк или издевался, или в самом деле страдал плохим произношением. Скорее всего первое. На форменной табличке перед ним значилось: «Витторио Моздодледжато, секретарь». Майк невольно выругался про себя. Чертов итальяшка… Человек с таким именем вполне способен запомнить и произнести его фамилию с первого раза и без дурацких ошибок! Майк стиснул зубы, ничего не сказал, лишь вежливо кивнул и вышел вон. Дверь за ним закрылась.

За те полтора часа, что он просидел в приемной «OMG», на улице похолодало. Ветер с залива принес туман и бисерную морось. Майк плюнул в урну, не попал, поднял воротник, засунул руки глубоко в карманы джинсов и медленно поплелся по тротуару вдоль Второй авеню по направлению на север. «Сообразно с фамилией», — иронично подумалось ему. Он шел по мокрым улицам мимо дешевых закусочных, где продавали гамбургеры, кока-колу и сандвичи с луком в «вечной» упаковке, мимо супермаркетов «Target» и «К-Mart», мимо кинотеатров, на обшарпанных фасадах которых хлопали пластиковыми обрывками афиши нового боевика с Фредди Фостером, мимо туристического агентства, мимо тумб с рекламой шампуня от перхоти, соевых консервов для собак, греческих маслин, лака для ногтей «Deep Blue», антибактериальной жвачки, тайваньских мем-кристаллов, джинсов, латексных поясов для похудания и кофе «Burst» без кофеина. Шел мимо рыбной лавки, где огромные омары пучили глаза и запускали стянутые нитками клешни в тарелки с желатиновой икрой, шел мимо настенного телеэкрана, по которому передавали свежий выпуск новостей CNN, — безупречно чистая накрашенная дикторша в красном жакете немного равнодушным голосом излагала обстоятельства очередного кризиса на Ближнем Востоке, скандала в Сенегале и еще чего-то — Майк не стал слушать. Девочка была как будто симпатичная, но любой, кроме самых маленьких детей, знал, что изображение «говорящей головы» на самом деле — компьютерная программа, правда, программа очень дорогая. Быстро темнело. Вечерний город зажигал огни. С интервалом в две минуты над головой гудел монорельс, невольно заставляя втягивать голову в плечи — линия проходила где-то рядом. Улицы помаленьку заполнялись спешащими с работы людьми, на светофоре выстроилась небольшая пробка. Лица встречных сливались в одно. Майк опустил глаза и брел, глядя на квадратные носы своих дешевых башмаков. Чертовски хотелось выпить что-нибудь горячего. Паспорт был в этом смысле совершенно бесполезен: кредитная директория в нем давно уже опустела — уже несколько месяцев Майк пробавлялся случайными заработками. Он побренчал монетками в кармане, вынул их и пересчитал. Сплошные «никеля» — штук пять четвертаков, три десятицентовика. Не так уж и мало. Если не особо привередничать, на пару чашек кофе хватит. Он осмотрелся, отыскал среди неоновых реклам вывеску ближайшего кафе, толкнул стеклянные двери и вошел.

Внутри было тепло. Играл негромко музыкальный автомат. В углу какой-то парень с безразличным видом резался в пин-болл — там звякал шарик и мерцали разноцветные лампочки. Агрегат был старый, еще начала века, с исцарапанным фасадом в покемонах. Майк подошел к стойке, угнездился на скрипучем одноногом табурете, из которого лезла поролоновая набивка, заказал себе дринк водки и чашечку черного, опрокинул рюмку, хрустнул прилагающимся к ней крекером и стал потягивать из чашки горьковатый напиток. Кофе был не самым лучшим, но по крайней мере горячим. Майк пил и вспоминал.

…С Артуром он столкнулся пару дней тому назад, в таком же баре, только на другом конце большого города. Не виделись они лет пять, а может, и все шесть. Майк только-только рассчитался и ушел из гаража, где последние два месяца подменял помощника механика; дела его шли туго. Артур же, судя по хорошему костюму, куртке из настоящей кожи бизона, очкам от Армани и двойному скотчу на столе перед ним, процветал. Он смеялся, лапал за задницу какую-то голенастую девицу в кожаных шортах, опрокидывал рюмку за рюмкой и бросал монетки в платный МР-чейнджер, раз за разом ставя свою любимую «Dust On The Wind». Потом завидел Майка.

— Ба! — вскричал он. — Кого я вижу! Иван Грозный собственной персоной! Иди сюда. Ты пьешь бурбон? Ах да… Эй, Джим, два коньяка… Садись, Майк, садись. Сто лет не виделись. Как дела?

Майк пожал плечами.

— Нормально, — виновато улыбнулся он. Американскую привычку врать в глаза и не краснеть он так и не сумел усвоить. В семье у них подобное было не принято, родители с самого детства учили его быть искренним, и, на свою беду, научили. Естественно, Артур его мгновенно раскусил.

— «Нормально»! — передразнил он его и ухмыльнулся. — Ну-ну. Притворяешься, русская рожа. Знакомься, — обернулся он к своей спутнице. — Бетти, это Майк. Майк, это Бетти.

Жгучая брюнетка с роскошными волосами взглянула на Майка с интересом.

— Элизабет, — представилась она и протянула ему руку, которую тот вежливо пожал. Голос у нее был низким, с хрипотцой. Майку нравились такие.

— Майк.

— А почему — Иван Грозный?

Артур хохотнул:

— Потому что он и впрямь Иван! Он русский, Бетти. У него второе имя русское — Иван. Майк Айвен. Ага. Я с ним познакомился, когда ходил на «Алеке Топмсоне» в двадцать третьем. Он был там мотористом, и попробовал бы кто без разрешения заглянуть в машинное отделение — вылетел бы с грохотом, ого! Да… — Он поднял свой бокал. — Ну, па zdorovie!

Они выпили. Артур встал, дошел до автомата и пошарил по карманам. Монетки у него, как видно, кончились. Он чертыхнулся, пощелкал кнопками и вставил в декодер кредитную карточку. Выдернул. Маленькое помещение заполнили гитарные переборы старого «Канзаса». Стив Уолш отпел тягучий первый куплет и полетел, несомый крыльями припева: