Той Габс, которая наслаждалась вечером карнавальных игр и прогулок. Человеческой Габс. Я хочу опять стать той девочкой.

— Ты выглядишь… хорошо, — говорит мне Морган сзади, когда мы оцениваем мой выбор одежды, рассматривая меня в зеркало во весь рост. Мы работали над нашими отношениями в течение всей прошлой недели. Я действительно должна была извиниться перед ней за свое поведение и, как всегда, она простила меня без вопросов.

Она действительно лучшая подруга, чем я.

— Но? — спрашиваю я скривившись.

— Ну… буду честной. Твоя попка была действительно твоим достоинством. А сейчас она практически полностью исчезла, — тихо смеется она. — Если ты не начнешь питаться, я буду насильно кормить тебя. Я не сторонник насилия.

— Я ем, — тихо говорю я, хотя даже не могу отрицать, что потеря веса плохо сказалась на моей фигуре.

— Но вынуждена признать, вещи действительно клевые! Мне они очень нравятся. Они подходят твоему стилю "я плохая девочка и мне плевать на все".

Мой рот слегка изгибается в улыбке, когда я поправляю блестящий топ без бретелек, который выбрала для нашей вечеринки в городе.

Морган, конечно же, хотела, чтобы я одела платье, но она не сильно настаивала, так как я согласилась выйти погулять. Для меня это был большой шаг, официально демонстрировать, что я вернулась к жизни. Да, я опять ожила.

Больше я не призрак, не пустая оболочка. Я выбрала жизнь ради семьи и друзей. И ради себя.

И если быть честной с собой, я действительно стала слишком жалкой. Некоторые девочки плачут и хнычут по несколько дней после разрыва. Некоторые заедают свою боль килограммами мороженного Бэн энд Джерри.

Другие, вооружившись кирпичом и битой, громили машины бывших возлюбленных. Ну а я… напивалась до бесчувствия и замыкалась в себе. Во многом, мой способ решения проблем не самый лучший. От этого было не только плохо мне, а больно всем, кто мне дорог. Я превратилась в ту, как сказал Джаред, стала — обузой.

Поэтому у меня сейчас миссия, «Операция: Возвращение к счастливой жизни», моя любовная жизнь превратилась в кошмар и за мной охотился сверхъестественный наемник.

Но я все-таки жива и хотя бы только из-за этого у меня было ради чего жить.

Спустя еще двадцать минут Морган с ее "а ну-ка, еще разок", мы запрыгиваем в мустанг и направляемся к особняку, супер модному клубу, известному своими ежегодными отпадными вечеринками.

Мы сдаём наши куртки и направляемся к буйной толпе, звукам шума, одобрительным возгласам и музыке, вибрирующей в огромном пространстве.

— Как? Мы не вип — персоны, Морган? — спрашиваю я, пока мы сигнализируем одному из многих барменов.

— Подруга, я тебя умоляю! В канун Нового Года? Даже у самого младенца Иисуса нет столько влияния!

Мы проходим по залу, останавливаясь поговорить с одноклассниками и друзьями. Я натягиваю свою самую беззаботную улыбку в надежде, что буду хоть отдаленно напоминать прежнюю себя.

Но посреди косых взглядов и сочувственных улыбок, я осознаю, что пошёл слух, будто это уловка.

Было очень легко вернуться к своим старым привычкам. Со всем этим ассортиментом алкоголя, мне б хватило всего несколько стопок, чтоб заглушить ту боль, которая опять медленно начинает меня пронизывать.

Я бы спокойно игнорировала эти неловкие взгляды и нерешительные, приветствия.

Но я не могу опять вернуться к этому и не только ради себя, но и ради Морган. Та ночь на темной аллее действительно открыла мне глаза.

Я очень надеюсь, что больше никогда не испытаю такой слабости и беззащитности.

Я до сих пор не рассказала никому из своих друзей и семье об этом случае в страхе, что они заставят меня написать заявление в полицию. И я никак не смогу объяснить почему от злоумышленника не осталось и следа.

— Эй, ты только посмотри кто здесь. — Морган указывает на три лица, которых я не видела уже несколько недель. Точнее месяцев. Тяжело сказать, как долго я оплакивала свое горе.

— Эй, дамы, — улыбается Мигель, подходя к Морган, чтоб поцеловать ее в щеку. Он неловко обнимает меня, от чего я чувствую себя как дерьмо. Когда же все успело так измениться?

— Габс! — восклицает Джеймс, притягивая меня в свои объятия. Он крепко сжимает меня, после чего отстраняется, чтоб оценить мой внешний вид с приподнятой бровью, однако никак не комментирует. — Смотрю, ты перекрасилась.

Я тепло улыбаюсь Джеймсу, после чего переключаю свое внимание на его младшего брата. Джаред внимательно осматривает меня с ног до головы своими зелеными глазами перед тем как посмотреть мне в лицо.

Неловкость, появившаяся при его приближении, быстро сменяется душевностью и панибратством.

— Привет, Габс, — говорит он, на его лице появляется мальчишеская ухмылка. Весь холод, который я ощущала буквально несколько мгновений назад, моментально исчез.

— Привет, Джаред.

Мы просто стоим и рассматриваем друг друга, не уверенные, стоит ли нам обняться. Наконец Джаред делает первый шаг, обхватывая меня своими руками и притягивая к груди.

Он такой же как я помню — с ним я всегда чувствовала себя хорошо, комфортно и в безопасности.

А запах Айриш Спринг до сих пор преобладает, хотя он и пользуется одеколоном. Он пахнет Джаредом. Моим Джаредом. Мужчиной, которого я когда то любила, еще юношей.

— О, черт! Я обожаю эту песню! Помнишь ее, Габс? — визжит Морган, из-за чего мы с Джаредом отходим друг от друга, хотя и не сводим глаз друг с друга. Я заставляю себя сосредоточиться на громких ударах, которые проносятся по всему помещению. Великолепно, это "Дэмэджд" в исполнении Дэнити Кейна. Как же в тему.

И прежде, чем я могу запротестовать, мы попадаем на танцпол, протискиваясь сквозь шумную толпу. Мы с Джаредом прижаты друг другу настолько, что танцуем ближе, чем было бы по-настоящему комфортно любому из нас.

Но вместо того, чтобы показать свою неловкость, он берет меня за руки и танцует так, как будто это самая, что ни на есть естественная вещь в мире. Как-будто я была создана для того, чтобы быть в его руках.

— Ты прекрасно выглядишь, Габс, — шепчет он мне в ухо, его теплое дыхание окутывает меня.

Я отстраняюсь немного, чтобы скептически посмотреть на него.

— Тебе не обязательно этого говорить. Я знаю, что от моей попки ничего не осталось, — хихикаю я.

Джаред робко улыбается мне и качает головой.

— Но ты выглядишь лучше. Счастливой.

Я киваю, хотя и не могу согласится с тем, что действительно счастлива. Еще нет, по крайней мере. Я знаю, что однажды научусь отпускать и жить, и принимать все то, что предлагает мне эта жизнь. Но для полного восстановления нужно время. Мое сердце медленно исцеляется.

Я знаю, что однажды все наладиться и этот лучик надежды заставляет меня улыбнуться. Я могу научиться опять быть счастливой.

Мы танцуем песню за песней, постепенно возвращаясь к нашему некогда ограниченному общению. То, что он здесь со мной, заставляет понять, как сильно я по нему скучала и меня быстро заполняют тёплые воспоминания.

Я вспоминаю День Святого Патрика, когда Джаред признался мне в своих чувствах.

Такое ощущение, что прошло не девять месяцев, а несколько лет. Неужели все так сильно поменялось за такой короткий промежуток времени?

— Я должен извиниться перед тобой, — шепчет мне на ухо Джаред. Он вывел меня с танцпола и мы стоим возле бара, в ожидании напитков.

Я качаю головой, не желая портить настроение.

— Все в порядке.

— Нет, не все в порядке. Я повел как скотина, Габс, — объясняет он. — И как бы мне ни противно было это признать, какая-то часть меня даже винила тебя во всем случившемся.

Я удивленно смотрю на Джареда. Он винит меня?

Прочитав удивление на моем лице, Джаред быстро продолжает.

— Я винил тебя, потому что думал, что если бы ты выбрала меня, попыталась бы стать счастливой со мной, ты никогда бы не сошлась с Дорианом. Ты бы никогда не попалась на его удочку. И я бы никогда не познакомился с Авророй. Были бы только я и ты. Как и должно быть.