В следующем хозяйственном году партия дает на увеличение хозяйства 2 миллиарда; мы становимся на втором месте во всем мире – после богатых Соединенных Штатов.
И вот то обстоятельство, что наша бедная страна может вкладывать в свое хозяйство такие мощные средства, показывает, что наша энергия главным образом обращена на будущее строительство нашей страны.
Мы приближаемся к тому времени, когда урожай с этого посева уже начинает получаться. За первую половину текущего года мы вводим 120 больших предприятий-гигантов, которые лишь во второй половине года только частью войдут в производство; но они дадут нам полмиллиарда… Это даст нам возможность легче дышать.
Мы правы в своей хозяйственной политике и можем сказать по поводу всевозможных вылазок наших врагов и друзей, которые унывают и коптят небо вздохами: мы подходим к такому периоду, когда будет легче, потому что то, что мы затратили в предыдущий период, в будущий период даст нам свой положительный результат.
Уже в истекшем году мы имели продукцию товаров на 27% большую, чем было до войны. По сравнению с прошлым годом – на 23% больше, в то время как в буржуазных государствах рост не превышает 10%. Наша продукция сельскохозяйственных товаров развернута на 15 миллиардов; сводный урожай – на 8 миллиардов рублей. Не прав ли был тов. Рыков, который на одном из заседаний, где некоторые пессимисты выражали свое настроение, сказал: «Одно дело затруднения бедняка, который не знает, что ему завтра есть, и другое дело затруднения миллиардера»? Наша страна была бедняком, теперь она уже является страной миллиардера.
Конечно, при ее обширности и при колоссальности наших задач – это только начало. Мы только переступили порог.
Чрезвычайно отрадным фактом в нашем хозяйстве является то, что мы сами начинаем производить машины – самые сложные двигатели внутреннего сгорания, аэропланы с собственными моторами. Мы становимся независимыми от европейской техники, производим массовые химические продукты, о которых и не думала довоенная Россия.
Но вместе с тем мы постоянно помним, что эта сторона нашего хозяйства теснейшим образом связана с сельским хозяйством.
Обернемся теперь к этой более грустной части нашего хозяйства, обернемся лицом к деревне. Что мы там увидим? Один из проницательнейших вождей коммунистической партии, тов. Сталин, на XV съезде партии, еще до того, что теперь говорится и констатируется вокруг деревенского кризиса, совершенно определенно установил, что существует отставание темпа развития сельского хозяйства, отставание роста его от сельского хозяйства за границей, что темп индустриализации является более быстрым. Есть опасность. И тогда партией был поставлен диагноз и было предписано лекарство. Об этом диагнозе и лекарстве нужно сказать несколько слов.
Деревня есть та часть нашего хозяйства, которая не социализирована никак, – не социализирована, как социализирована индустрия. Индустрия представляет собой огромный производственный кристалл, огромное, сложное, плотное тело, которое легко направляется нашим плановым строительством, электричеством революционной энергии. Деревня – песок, деревня – материя, в которой имеется множество мелких хозяйств. Воздействовать на эту деревню и политически, и экономически, и культурно до крайности трудно. Этому человеческому и хозяйственному песку свойственны особые законы развития, законы чрезвычайно глубокие и стихийные. Они заключаются в том, что крестьянское хозяйство, будучи не только мелко, но и мало культуроемко, не может овладеть настоящими достижениями агрономии.
Мы имели 20 миллионов крестьянских дворов, в настоящее время мы имеем 25 милл. крестьянских дворов, через пять лет будем иметь 30 миллионов. Это – гигантская пауперизация, которая неизбежно должна происходить, если деревня предоставлена сама себе. И на этом общем фоне собираются густые сливки кулачества, с помощью объединения всего деревенского массива поднимается товарный мужик, который, по существу говоря, во-первых, сосет, как паук, деревню, во-вторых, претендует на то, чтобы в качестве товарного мужика регулировать хлебный рынок и всю политику и, в-третьих, является естественной питательной средой для новой молодой буржуазии, которая может в момент нашего столкновения с внешним врагом, оказаться роковой для нас силой.
Задача, которую поставила перед собой партия, – задача проведения в крестьянстве начал кооперации, задача создания могучих и многочисленных колхозов, задача устройства государственных зерновых фабрик, – представляет собой громаднейшее усилие извратить естественный закон развития деревни, но извратить в самую лучшую сторону.
Конечно, можно сказать так: вы думаете каким-то образом заставить стихийное развитие мелкобуржуазного хозяйства потечь по руслу, по которому ему течь не полагается. Но на это можно возразить, что мы уже заставили некоторые реки течь не по тому руслу, по которому им полагалось бы, и изменили их течение. Мы имеем немало такого рода примеров в любых отраслях нашей культуры. Растет какая-нибудь дикая груша или дикая яблоня, которой суждено извека давать только самые кислые дикие плоды. Мы прививаем новые черенки, и те же соки идут другими путями и дают великолепные плоды. Такую прививку придется производить в деревне. К этому дикому дереву мелкобуржуазного хозяйства и пауперизации – оба очень неприятные фрукты и ничего хорошего породить не могут – нам придется привить черенки кооперативного и коллективного хозяйства, взятого как теория и практика из городского обихода, из арсенала пролетариата, и привить так, чтобы соки деревни проходили по новым путям и дали новые результаты.
Вот та гигантская, титаническая работа, которую мы сейчас перед собой ставим, и это единственный путь, который может действительно и радикально уничтожить всякого рода продовольственные перебои, недостатки сельскохозяйственных продуктов, потери на экспорте и т.д.
Не нужно забывать, что эта задача перенесения в деревню путем трудного процесса высоких агрономических достижений, есть вместе с тем и классовая борьба. И всегда мы будем в деревне иметь все элементы, которые были предусмотрены В.И. Лениным.
Мы всегда имеем перед собой в крестьянине смешение двух элементов – эксплуатируемого сельскохозяйственного труженика и собственника-торговца. Направо мы имеем чистого собственника и торговца, а налево – чистого труженика-батрака, и в этом смешении нам и приходится пропускать электрический ток, производить поляризацию деревни, заставить собраться, согнать на противоположный полюс все торгашески настроенные элементы, чтобы дать этим элементам решительный бой и заставить двинуться на другой наш полюс все трудовые элементы, которые делают из крестьян не только помощников буржуазной революции, но которые делают из них спутников пролетариата вплоть до самого социализма.
И для той и для другой задачи, для тех задач, которые стоят и в области индустриализации и в области сельского хозяйства, – где наш успех пока еще не так велик, – необходима культурная революция, которая была провозглашена на XV съезде партии: развивать высокие формы индустриализации, учиться владеть высокой машинерией, учиться переходить на большее обнаучивание, не подымая наших масс на соответствующий уровень, бессмысленно. Нам нужны не только новые инженеры, новые техники, но нам нужен и новый рабочий. И когда раздаются такие речи, что нынешнее устремление капитализма таково, что рабочий делает работу, какую может сделать автомат, и, значит, для чего же нам заботиться о его развитии, когда сама судьба показывает нам на примере капитализма, что рабочий есть экономически вырождающийся тип, – когда раздаются такие речи, мы должны, во-первых, сказать, что здесь имеется переходный момент, что на этом развитие капитализма остановиться не может, что и в Западной Европе есть противоположные течения, которые превращают человека в контролирующий элемент. Во-вторых, мы никак не можем допустить отношения к рабочему как к рабочей силе; он для нас всегда есть рабочий, который имеет свои интересы и гигантские задачи; чтобы воспитать хорошую калошницу, недостаточно дать ей кое-какое техническое образование, надо помнить, что калошница, как и знаменитая ленинская кухарка, должна научиться управлять государством, а этому в две недели не научишь, да и управлять она должна как пролетарка, у которой фабрично-заводские навыки неразрывно сплетаются с социалистическим идеалом и государственным сознанием. Тов. Сталин непосредственно после шахтинского дела указывал на то, что масса рабочих, которая есть настоящий хозяин страны (по отношению к ней все, даже Центральный Комитет партии или центральные государственные аппараты, есть все-таки только приказчики), что эта масса, как таковая, в виду своей малокультурности, не в состоянии как следует контролировать то, что происходит. Это – лишнее доказательство того, насколько сама индустриализация страны требует поднятия культурности. Тот лозунг самокритики, который производит известный переворот в нашей общественности, который не ограничивается вопросами индустриализации, а берет шире – и государственный аппарат и всю общественную культурную работу, – эта самокритика может работать без перебоев и ошибок, она может оказаться понимающей критикой или действительной самокритикой только вкупе с ростом культурности масс. Вот почему можно с уверенностью сказать, что вопрос о культурном подъеме масс, непосредственно обслуживающих индустриализацию, есть часть нашего хозяйственного плана, и если хозяйственник забыл про культуру, так же как если он забыл про топливо и сырье, он представляет собой плохого, близорукого хозяйственника. К счастью, путем самокритики такой тип исчезает.
