Унгерн получает высшие военные знаки отличия, поголовно вырезает взятых в плен австрийцев. Влезает в дикие авантюры по любому поводу. Начальству этого хватило, чтобы отправить его в отставку.

В актах предвоенного Министерства иностранных дел под грифом «Секретно» сохранилась докладная записка об организации русских монархистов в Польше. Она вкратце представляла деятель ность эмигрантского «Комитета внепартийного объединения» под руководством Врангеля. Обращает на себя внимание следующий фрагмент:

Для атамана забайкальских казаков Григория Семенова тот факт, что его приятель и соратник склонен к поступкам, недостойным звания офицера, не имел большого значения. В Маньчжурии ему требовались люди. Бурятский народный отдел Временного правительства в эмиграции хотел объединить всех буртов. Попытки преображения буртов в стан казаков не прошли. Из армии Колчака и Капелля прибывали десятки тысяч разбитых военных частей. Атаман формирует три корпуса, вооруженные и экипированные посредством испытанного союзника — Японии.

Барон Унгерн был его правой рукой. В начале 1918 года при помощи солдат из монгольского племени он занял Хайлар, главный город Барги. До ближайшего полустанка от Хайлар около 300 км.

Полковник Унгерн начал быстро продвигаться вверх по служебной лестнице. Раздает многочисленные смертельные приговоры. Судит каждого, на кого падает хоть тень подозрения в пособничестве революционерам. Экономя боеприпасы, он приказывает сжигать жертвы в топках паровозов. Живьем! Одновременно он ведет достаточно гибкую политику по завоеванию общественного мнения. В Хайдаре он жертвует дом на нужды польского католического прихода. Сомнительно, чтобы он испытывал симпатию к католицизму. Балтийские немцы в царской России были одними из жесточайших преследователей поляков. Он попросту искал центры, на которые мог бы опереться. Поляки были ему временно нужны. Под конец того же года он находится в Даурии, где участвует в создании бурятской офицерской школы. Из нее выйдут будущие эмиссары с панмонгольской идеей и члены Союза русских фашистов, действовавшего до 1945 года.

Белые не защитили черносотенных порядков «матушки России» в Забайкалье. Зелено-белый флаг сибирских казаков перестал развеваться над полями наиболее кровопролитной Гражданской войны. Не помогли интервенты, благословения православных патриархов и сабля Собеского, которую получил от казаков генерал Иванов-Ринов, наследник атамана Семенова.

Прежде чем атаман сбежал в Маньчжурию, он отправил Унгерна в отставку. А может быть, барону надоело выполнять приказы какого-то выскочки и он решил действовать самостоятельно? Сформировав из семеновских остатков восемь сотен казаков, он притаился над Орхоном.

То, что делали унгерновцы с китайцами, красными пленными, арестованными либо по доносу, либо по подозрению, трудно выразить словами. Специалисты по отправке ближних на тот свет считали, что жертва должна чувствовать, что умирает. Их закапывали по горло в землю, оставляя на произвол судьбы в безлюдной степи под палящими солнечными лучами, бросали связанными в муравейник, разрывали лошадьми, жарили или варили живьем, по ливали водой на морозе или медленно душили с помощью специально изобретенной машины. Все это не исчерпывало арсенала чудовищной изобретательности живодеров.

Генерал Роман фон Унгерн-Штернберг реализовал первый этап своих планов. Невиданная жестокость и террор, конфискация табунов лошадей и стад иного скота для нужд армии, безжалостный грабеж местных жителей резко сократили лагерь феодалов и ламаистских священнослужителей, которые до тех пор его поддерживали. Они, в общем, уже добились своей цели: устранили китайцев. Теперь следовало избавиться от этого авантюриста.

По мнению одного монгольского историка, унгерновцы забрали 4635 верблюдов, 40 171 лошадь, 26 407 голов крупного рогатого скота, 100 729 овец и коз, а также разного вида предметы ценностью на 415 157 ланов серебра (1 лан = 37,7 грамма). В Ур-ге были приобретены значительные запасы боеприпасов, продовольствия, мундиров и различных военных предметов. Был конфискован целый депозит государственного банка, а также была частично взята контрибуция с населения.

Барон постепенно развивает дипломатическую работу. Продолжаются интенсивные приготовления к коронации Богдо-гегена в качестве единовластного правителя Монголии. Письма и посланники кружат между Лхасой, Токио, Лондоном и Вашингтоном. Были щедро одарены влиятельные князья монгольских и тибетских племен. Барон отдает себе отчет в том, что он не может рассчитывать только на собственные силы, что он должен действовать в согласии с капиталистическими странами, которые, несмотря на поражение Колчака и его наследника Деникина, не отказались от идеи свергнуть власть большевиков.

В конце мая 1921 года белогвардейские остатки, притаившиеся около границы России в Уссурийском крае, Маньчжурии и Восточном Туркестане, все чаще дают о себе знать. В то же время японский генштаб направляет 175 тысяч солдат и значительную часть военного флота на Дальний Восток для подкрепления своей армии.

В Монголии фактически всю власть сосредоточил в своих руках «хан» Унгерн. С помощью феода-лов-союзников он проводит рекрутский набор. Он учит армию, главной ударной силой которой станут в дальнейшем две бригады Азиатской конной дивизии, сгруппированные из контрреволюционно настроенных забайкальских и оренбургских казаков. Всего он имеет под своим командованием около 11 тысяч сабель из 21 отряда и 37 карабинов. Он тесно контактирует с Семеновым, получая от него из Хай-лара, как сообщает газета «Известия» в номере от 15 мая 1921 года, только в течение одного месяца 200 подвод с оружием.

Но попытка повернуть колесо истории не удалась. Безумный налет и попытка перерезать Транссибирскую магистраль заканчиваются поражением. Барона оставляют союзники, массово дезертируют солдаты.

Озлобленные и униженные офицеры поднимают бунт. Макеев пытается застрелить «бога войны». Не удается. Барон бежит в степь. Там его поймают монголы и передадут конному разведчику подразделения кавалерии Красной Армии под командованием Константина Рокоссовского.

2 октября 1920 года барон во главе Азиатской конной дивизии пересёк границу Монголии и сделал первую неудачную попытку взять Ургу. После поражения он сменил тактику. Он устроил совещание с представителями монгольской аристократии. За освобождение арестованного китайцами Богдо-гегена — «Живого бога» они обещают помочь Унгерну. К Азиатской конной дивизии присоединяется конница восточных аймаков. Небольшую помощь оказывают и японцы.

В конце января — начале февраля 1921 года продолжались бои за Ургу. «Правление» унгерновцев в Урге — это сплошная полоса террора, пыток и экзекуций. Балтийский барон хотел основать орден «буддийских рыцарей-крестоносцев». В Монголии просыпается суеверный страх. Однако некоторые видят в Унгерне освободителя от китайского гнета. Он был ханом, наследником великогр Чингиза, о котором складывались песни и сказания. На пальце барон носил перстень со свастикой.

Однако иллюзии быстро рассеялись. Край, опустошенный китайцами, был не в состоянии вынести растущих затрат на реализацию воздушных планов «кровавого барона». Вынесение безотлагательных приговоров военных судов, растущий гнет со стороны помещиков и постоянные реквизиции провоцировали простых людей все чаще прислушиваться к пропаганде красных.