— Что же мне делать?

— Вы, кажется, рассчитываете на мое сочувствие?

— Нет, нет, что вы! Я понимаю, понимаю, как вы должны относиться ко мне.

— Приятно слышать, что хоть это до вас доходит. Где деньги, Зайцев? Вы не успели потратить все?

— Нет. Я их не тратил.

— Тем лучше. Отдайте их мне. Я сам передам деньги в милицию. Скажу, что вы вернули их добровольно. Вам окажут снисхождение.

— Вы думаете, это поможет?

— Не знаю. Но лучшего варианта для вас не вижу.

— Денег здесь нет. Я спрятал их в тайнике.

— Хорошо, поехали в тайник.

По пути он сидел согнувшись, такой жалкий и убогий, что невозможно было и представить его рядом с Дианой. Я не ревновал. Просто он был противен. Мы выехали: за город. Зайцев показывал дорогу, а я думал, что теперь можно будет избежать скандала. Вряд ли он назовет Диану на следствии.

Деньги Зайцев спрятал в заброшенном карьере. Они были завязаны в синюю клеенку. Он вытащил пакет из тайника, весьма примитивного, и положил в чемоданчик, который захватил из дому. Мы поднялись на шоссе и сели в машину.

— Посчитайте, — сказал он. — Здесь ровно…

И тут я увидел, как у него стекленеют глаза. Потом на губах появилась пена. Он пытался схватиться за меня, но я с отвращением сдвинулся, приоткрыв дверцу. У Зайцева начинался эпилептический припадок. Машина стояла на спуске. Впереди виднелся поворот. Столбики ограждения были сломаны: Зайцев изгибался на сиденье, кусая язык и цепляясь руками за баранку. Собрав все силы, я оттолкнул его, включил мотор и отпустил тормоз.

Это заняло секунды. Я даже не успел продумать все до конца. Только чувствовал: если Зайцева найдут под откосом с деньгами, он примет на себя и смерть Живых и хищение.

Но судьба есть судьба. Выскакивая, я не успел захлопнуть дверцу, и деньги попали в яму. Вместо окончания дела появились новые узлы и совпадения, вроде устиновского мундштука. Наверно, он выпал из кармана Зайцева, когда «Волга» летела под откос.

Игра против всех продолжается. Мной движет одно чувство — еще раз спастись!»

Мазин закрыл блокнот.