Скалившую зубы свору возглавлял Пират.

- Пират! Пират! – окликнула Полли. Собака не прореагировала ускорив ход, но прислушавшись, пригнулась к земле, поползла на брюхе, помахивая хвостом.

- Ты его знаешь!? – изумился Витя, услышав кличку.

- Ещё как! Мы познакомились на яхте Фрезера – Родригеса, подобравшей меня в океане.

- Что ж ты прошлый раз промолчала? Хотела меня в идиота превратить? -надул губы Витя.

- Зачем же тебя превращать?- Полли трепала за загривок подползшего к ней Пирата.

         Остальные собаки, наблюдая поведение вожака, тоже завиляли задницами. Борис и Степанов опустили нацеленные на животных винтовки. Пират недоверчиво нюхал клетку с колибри, косил недобрым глазом на незнакомых людей. В любой момент он мог изменить решение, перейдя от короткого мира к войне.

- Пират, крошка, очень любит сладости. Сейчас тебе дам. Я сберегла леденец баронессы, - Полли  достала из кармана запылённую конфету.

         Пират жадно зачавкал, обильно пуская слюну. Собаки завыли, уткнулись носами в челюсть Пирата и тут же получили по зубам. Пират не собирался делиться.

- Каков эгоист! – заметил Витя.

- Как некоторые! – уколола Полли.- Выплёвывай свою конфету. Что жевать перестал? Под язык спрятал?

         Витя нехотя выплюнул леденец в ладонь. Подскочившая самка слизнула  конфету. Собаки набросились на неё. Завязалась всеобщая междоусобная кутерьма с визгом, катанием по траве, душераздирающим лаем. Псовая атака Родригеса провалилась.

         Выстрелы возобновились. Пули ложились далеко. Многие хлопки адресовались в небо. Около командного дома Родригеса происходило неясное. Степанов и Борис побежали к дому. Полли и Витя, не послушавшиеся требования остаться у вагона или перейти к прятавшимся в кустах женщинам,  ринулись следом. Позади прыгал на одной ноге  больной Павел.

- А я? А я? Меня забыли! – кричал он, бурча под нос: - Лучше умереть от пули, чем жить калекой.

         Из главного дома лагеря высыпали охранники Родригеса. Они пытались остановить нападавших. Молодые крепкие метисы – гуарани, набранные полковником в отдалённых селениях, представляли реальную опасность. Они плохо стреляли, зато  отлично орудовали прикладами винтовок, вращая их над головой, как палки. Сопротивление гуарани явилось бы неодолимым, если бы не Рич. Во дворе стоял разобранный  джип. Машину капитально ремонтировали. В траву поместили кабину. К ней прислонили колёса,  а на крышу, на постеленные газеты положили карданный вал. Последний и явился страшным оружием возмездия в руках Рича.  Моряк  полжизни проработал  китобоем. Кардан он превратил в гарпун, в чудовищный двуручный меч, некогда косивший сарацин. С гневным бесстрашием Рич крутил карданом,  сваливая по пять- шесть охранников за взмах. В помощь Ричу пристроился Борнео. Он умело добивал павших или согнувшихся  виртуозными ударами головы.  В программе его выступления в цирке всегдашним успехом пользовалось  раскалывание лбом кокосовых орехов. Скакунов осторожничал.  Он подбирался к противникам со спины и поражал приёмами джиу-джитсу. Неуклюжий Данила Евгеньевич не без труда забрался на кабину джипа и пытался руководить схваткой. Никто его не слушал. Особенно задевало Данилу Евгеньевича непослушание клоунов, которых он считал значительно ниже себя по уму, такту и способности к организации. Клоуны лупили охранников чем попало, прикладами, поднятыми с земли палками, камнями. Ганс и Пьер дрались из страха. Они не хотели проиграть схватку и стать узниками полковника в Парагвае. Они ценили комфорт и более прохладный климат. Фриц дрался за спрятанный на груди мешочек с камнями. Эрих мстил за прострелянную попу. Клоуны сражались, как триста спартанцев.

          Подоспевшие Степанов и Борис включились в побоище. Занимавшийся лёгкой борьбой Степанов перекинул через плечо Боцмана. Борис, ухватив за уши выскочившего Капитана, раздробил ему коленом нос.

Эстер попробовала скрыться, но Витя поставил ей подножку. Эстер упала. Не расстававшаяся с клеткой Полли наступила на Эстер, не давая подняться.

         Зазвенело разбитое стекло. Со зверским воплем полковник Родригес выставил в окно пулемёт и застрочил длинной очередью. Сражавшиеся мгновенно легли на землю. Профессор, справившийся с базукой, поправил очки и дал выстрел по зданию. Со свистом пронеслись над головами лежавших штукатурка и куски кирпича. Пулемёт смолк.

         Степанов и товарищи ворвались в здание. На полу зала распростёрся оглушённый Родригес. В смежной комнате Кальвадос приёмами каратэ добивал упавшего на колени двойника.  Помимо криков животных и стрекота цикад, это были единственные звуки, разрывавшие воцарившуюся тишину.

         Степанов остановил Кальвадоса. Тот порывался вырваться, ещё наддать переставшему сопротивляться актёру.

- Как я тебя ненавижу! – выдохнул Кальвадос в лицо двойнику.- И не потому, что ты двойник. Нет, мой настоящий двойник – брат, мы с ним похожи как две капли крови. Ты! Ты… ты – жалкий тройник, больше никто. Я никогда не нуждался. Но как бы мне ни хотелось есть, я никогда не согласился бы изображать другого человека, копировать движения, жесты. Ты что, на мне и брате театральную премию надеялся заработать, жалкий актёришка?!

- Денег он желал заработать, - пояснил Степанов.

         Кальвадос дёрнулся к потупившему глаза актёру. Чувствовалось, тому стыдно.

- Мы с Полли знаем, где его деньги, - мстительно сказал Витя.

- Вот пойдём и выроем, - пригрозила Полли.

         После окончания сражения к корпусу подтянулись женщины. Хуанита стреляла в Степанов восторженными взглядами. Она не замечала, как надулись Данила Евгеньевич и Скакунов, полагавшие себя организаторами побега.

         Вбежавший Педро быстро оценил ситуацию и пнул стопой сидевшего на полу среди осыпавшейся штукатурки Родригеса:

- Вот тебе! Вот тебе! За то, то ты обижал деда.

         Полли ухватила Педро:

- Не смей трогать пленных! Тоже мне, справился!!

         Полковник вынул носовой платок, попытался вытереть лицо. Получилось ещё грязнее. Бело-красная полоса от штукатурки и кирпича легла через лицо наискось.

- Думаете, победили? Неизвестно чья ещё возьмёт!.. Полагаете, ваше превосходительство Старуха, моя позиция хуже, а ваша достойнее. Отчего же? Киношного злодея из меня пытаетесь вылепить?   Получится в вашем склерозированном мозгу! Если б я нашёл сокровища, я взял бы много себе и поделился с друзьями и помощниками. Не так ли сделаете и вы, баронесса? Или вы раздадите детским учреждениям? В любом случае, вы поступите по собственному усмотрению. Не так ли желал и я?  В чём же отличие?

- Вы хотите пустить сокровища во зло, - твёрдо подчеркнула Полли.

- Малышка, тебе уже известны границы между добром и злом?- усмехнулся Родригес.- Твои родители погибли в шторм. Добро это или зло?

- Зло!!

- А если б они потом тяжело заболели и мучались бы? Не вышло – что они ушли на тот свет вовремя? – хрипло засмеялся Родригес.

         Клоуны привели связанных ремнями Эстер, Капитана и Боцмана. Подопечные в восхищении слушали речь лидера. Он имел на них не только финансовое, но и духовное влияние.

- Если б я победил, я выстроил бы иерархию, где каждый получал блага в зависимости от вклада в общее дело. Где его приделы, решал бы я и мои друзья. То, что вы строите, на что вы пустите  найденные денежки, именуется анархией, вы сами называете демократией.  Примерно также как наш - разведчик, а их - шпион. Что ж, обманывайтесь и манипулируйте сознанием лохов. Вы ещё затоскуете по организации! Ещё поймёте, что счастье не в мысли и праве выбирать, а в наслаждении жизнью.

         Родригес умолк, поднялся, стряхнул с брюк штукатурку.

- Везите, куда собирались.

- Вам – в тюрьму, - сказал Педро.

         Борнео и Пьер подогнали к зданию внедорожник. Под окнами пробежала пёстрая толпа разноплеменных женщин. Женщины набились в джип, из-за тесноты взгромоздились на колени друг к другу. Около джипа со связкой ключей прихрамывал Павел. Во время суматохи он забрал ключи у раненого охранника и выпустил пленниц.