- Дона Хуанита не убивайтесь… Если вы примите моё предложение и я стану вашим мужем, о чём мечтаю с первых дней, уверен, мы с вами произведём на свет нового мальчика.
Хуанита резким движением стряхнула с талии ладонь Павла:
- Как вы смеете прелагать новое замужество в обстоятельствах, сломивших сердце и душу матери?! Мне нужен Педро, а не новые мальчики. Лучше бы вас, Павел, утащили обезьяны!! – добавила она с горя.
Павел сыпал извинения. Хуанита отвернулась. Обострённый её слух уловил неприятные слова Полли, адресованные Вите:
- Мне кажется, похищение Педро обезьянами пойдёт ему на пользу. Я не встречала в жизни более избалованного мальчишки.
- Парень, как парень… - пытался защитить товарища Витя.
- Помнишь, как в обед он требовал холодного чая, вместо апельсинового сока? Когда повар сказал, что чая нет, Педро застучал ножками…
- Ничего подобно я не видел.
- А я видела! Вы мальчишки, крайне невнимательны. Педро не съел ни одной котлеты, чтобы не покопаться в поисках волос или иголок. А его привычка пожевать-пожевать и выплюнуть?.. Обезьяны научат Педро манерам.
- Если не съедят.
- В каком фильме ты видел, чтобы обезьяны ели людей? Они воспитают его как вожака стаи…
- Гадкая, невоспитанная девочка, - прервала беседу детей Хуанита. – Ты глумишься над чужим горем. Не тебе рассуждать, плох ли, хорош ли Педро, после того, как его не стало…- окончательно разрыдавшись, Хуанита пошла в палатку. Прикусив язык, Полли смотрела ей в спину.
Взбудораженные событиями вечера и ночи путешественники не ложись спать. В палатках горели фонари, велись разговоры. Степанов ни мало удивился, когда полог его палатки отвернулся, и перед ним предстала Хуанита, переодевшаяся в лучшее платье. Хуанита вежливо попросила Бориса, Рича и Володю выйти. Они отправились дышать ночным воздухом.
Хуанита оглядела палатку. Там где располагалось место Бориса¸ царил полный хаос. Вещи были разбросаны. Из рюкзака торчала бейсболка. Видное место занимали семейные трусы. Огромный, сорок восьмого размера, кроссовок лежал на разобранной постели, второго кроссовка и след простыл. Володя над матрацем натянул бечёвку, где сушились застиранные в горном озере майка и рваные на пятках носки. Хуанита, чуждая антиэстетизма, поморщилась. Угол Степанова представлял совершенство. Тапочки стояли у матраца нос к носу. Брюки и сорочки висели на вешалках, пристроенных к потолку. Импровизированную полку из трёх брусков, принесённых из сельвы, занимали стакан для полоскания, одеколон и дезодорант. Футляр зубной щётки лежал строго параллельно зубной пасте. Место Рича тоже отличалось порядком, но Хуаниту не интересовал Рич.
Степанов с гладко зачёсанными назад набриалиняными волосами, в ночной пижаме, в мягких туфлях являл человека, волей судьбы пушечным выстрелом извлечённым и заброшенным из люкса фешенебельного отеля в Ницце в гущу парагвайских джунглей.
Степанов предложил Хуаните сесть. Она опустилась на походный раскладной стульчик, провалившись чуть не до земли. Хуанита начала не сразу:
- Расположение звёзд устроилось так, что из далёкой Росси вы попали в наш Парагвай. Забота о моём отце привела вас, русского офицера, сыщика, на порог дома в Асунсьоне. Благородство ваше, сеньор Степанов, не имеет границ. Не ваш промах, но моя беда, что я потеряла отца. Сегодня исчез горячо любимый сын, Педро.
Плечи Хуаниты содрогнулись от рыданий. Степанов опустился около неё на колени, не зная как успокоить.
- Хуанита, Хуанита…- бормотал он.
Налив кока-колы, и бросив в стакан аспирина, Степанов протянул Хуаните. Она неохотно сделала глоток.
- Я понимаю, как вам плохо, - начал Степанов, чтобы нарушить тягостную тишину.
Хуанита порывисто обернулась к нему:
- Мне могло бы быть лучше, если б вы не были слепы!
- Я не заметил какой-нибудь новой опасности, угрожающей вам?
- Вы не заметили грозящего вам счастья! .. У вас на глазах шоры, а сердце подобно ледышке, если вы просмотрели пульс, бьющийся в унисон с вашим.
Степанов беспомощно поглядел на запястье.
- Вот он здесь! – Хуанита положила руку Степанова между грудей.- Слышите, как стучит? Слепец! Слепец!
- Постойте, но Павел? – Степанов не хотел огорчать Хуаниту среди несчастий. Но обманывать её, принести в недалёком будущем свежее разочарование тоже было не по-его.
- Павел, это ваш друг? Я не предполагала, что у него такое короткое и смешное имя. Я именую его гранд-гарсон, большой мальчик, помешанный на моих миллионах. Нет, нет и нет, у нас не может быть ничего общего. О чём бы он не говорил, он думает сугубо о материальном. Ваша же душа возвышенна. В вас чувствуется достоинство бессеребрянника – принца, ведущего себя равно во дворце и хижине бедняка.
Степанов вскинул голову, незаметно бросил взгляд в зеркало, прикреплённое к стойке палатке. В России принцем его никто не называл.
- Подождите, подождите, мне надо подумать… Я не желаю переходить дорогу Павлу. Мне думается, он не плохой человек. Симпатия его к вам достаточно искренна.
- Что мне Павел? Я люблю вас. Я полюбила вас с первого взгляда, но вы не заметили ни единого пламенного взора , что я посылала вам долгое время. Павел ухитрялся помещаться всегда между нами. Он перехватывал адресованные вам знаки. Сейчас я в беде. Седьмое чувство подсказывает, исключительно вы способны разыскать и спасти моего сына, вырвать из плена ужасных животных. Если Педро ещё жив…- глаза Хуаниты снова наполнились слезами, а плечи вздрогнули от рыданий.- Только вы способны распутать клубок тайн, в центре которого наш дом, допытаться до правды, что сталось с отцом. Вам я верю, вам доверяю судьбу слабой женщины, к вашим стопам складываю любовь, преданность и то, что менее мне ценно – молибденовые рудники, фабрику селитры, мясной цех в Сантьго-де-Чили, парагвайские государственные бумаги…
- Постойте, постойте!..- прервал перечисления Хуаниты покрасневший Степанов.- Опасность, в которой мы находимся, обрушившиеся несчастья, напряжение сил не дают нам возможности рассуждать здраво…
- Браво! Браво! – в восторге закричала Хуанита. – Узнаю мой слог. Мы родственные души. Мы выражаем мысли одним языком. Тем более мы должны быть вместе. Долой прозу, мне нужен человек с благородной душой и возвышенной речью!..
- Но день-два, неделя…
- В том и дело, что у нас нет времени. На пути истинной любви вечно препятствия. Я только что от баронессы. Ей сообщили через спутник из Сан-Пауло, вас разыскивает русский консул. Москва требует немедленно вернуть вас домой.
Степанов тяжело вздохнул. Последовала минута молчания.
- Тогда я должен идти.
- А я?
- Мне нужно время, - Степанов попытался мимо Хуаниты выйти из палатки, но она опередила его. Рыдая, Хуанита выбежала в ночь.
Степанов чувствовал себя негодяем. У женщины похитили отца и единственного ребёнка, а тут он со своей холодностью.
Предрассветный ветер гулял в кронах пальм. Заснеженные вершины гор окрасились багрянцем лучей восходящего солнца. Плеск рыбы разорвал гладь озера, тонкая зыбь побежала к берегу. Дым костра ровной полосой стелился над лагерем. Вертолётчики развели огонь. Из листьев и стеблей йерба-махо они варили матэ, парагвайский чай.
Рич, Володя и Борис тоже расположились у костра. Борис заснул, и в поисках тепла то и дело норовил заползти в пламя. Вертолётчики вежливо откатывали Бориса, не будя. Рич рубил мачете кустарник, подбрасывал дрова в огонь. Володя нетерпеливо поглядывал на палатки.
Заметив вышедшего из палатки Степанова, Володя тут же направился навстречу:
- Дождались! - двусмысленно сказал он.- Могу я пойти нормально поспать хоть пару часов?
- Иди, спи, - сухо сказал Степанов.
Степанов и Володя видели Хуаниту. Она прошла к озеру. Села на камень у вертолёта, смотря на воду.
