Володя, не найдя лучшего собеседника, наклонился к Борису и горячо зашептал, повествуя, как он с баронессой и её людьми повторно пришёл в «Хилтон». Он, Володя, отвлёк глупым вопросом администратора на ресепшене, баронесса тем временем вкатилась в лифт. На этаже караулили выставленные в отсутствие Родригеса его охранники. У одного из них были  нунчаки, у другого - кастет. Началась отчаянная стычка между охранниками и Слепым. Баронесса из-под сиденья коляски достала ломик, дала Володе. Володя взломал дверь номера. Не сомневаясь в успехе Слепого, они  с баронессой проникли в номер, там людей не было, забрали лежавшие на столе карты и фотографии.  Негативы оказались в сейфе, вделанном в стену. Присоединившийся Слепой, обоим охранникам Родригеса он вывихнул руки,  подорвал основание сейфа пластидовой шашкой, наполнив комнату удушливой гарью. Володя со Слепым поставили сейф баронессе в ноги, прикрыв пледом.  Они придерживали спинку коляски, чтобы та не опрокинулась от перевеса.  Компания двинулась назад. Дуэнья, помогавшая направлять коляску, расточала персоналу и встречным обитателям отеля пламенные улыбки. Володе хотелось поговорить о достоинствах дуэньи, которая ему явно понравилась. Тревожила проблема, оставит ли ей что-либо по завещанию баснословно богатая баронесса…

- Ешь руками, - подсказал Володя Борису, безуспешно пытавшемуся проколоть вилкой затвердевший в холодильнике хвост быка.

         Реплика Володи, которого Борис всегда недолюбливал, взбесила его окончательно. Он сердито тряхнул тарелкой так, что хвост упал на пол салона.

- Не дыши на меня салом!- угрюмо сказал Борис, поднимая хвост и теперь не зная, то ли сполоснуть его имбирным пивом и съесть, то ли признаться в оплошности и попросить  штурмана  дать  из холодильника что-нибудь ещё, только не такое экзотическое.

- Я не ел сало! – обиделся Володя, наблюдавший за манипуляциями Бориса с бычьим хвостом. Он намеревался посоветовать Борису помыть упавший хвост в раковине туалета, а потом уже съесть.

- От тебя пахнет салом с луком! – твёрдо сказал Борис.

- Я утром ел солонину с маниокой.

- Вот ты приехал в Парагвай, где имеешь возможность наслаждаться изысканными блюдами местной кухни, обращаю внимание нахалов, бесплатно! А выбираешь солонину потому, что она напоминает родное сало.

         Володя передумал советовать мыть упавший хвост в туалете, как он сделал бы в подобной ситуации сам.

- Если ты называешь бычий хвост изысками, извини. Приезжай на Украину, я тебе их сотню в тарелку положу.

         Вертолёт тряхнуло. Все невольно снова обратились к иллюминаторам.

         С вертолётной площадки, рядом с местом, где проводились работы, поднялись две чёрные машины и устремились следом за путешественниками. Красные блики заходящего солнца играли на вороной стали, в больших белых кругах на бортах преследователей угрожающе ощеривались жирные латинские «R» , фамильный знак полковника Родригеса. Такой же был выгравирован на его докторском кольце,  которое он никогда не снимал.

         Вертолёты Родригеса быстро настигли геликоптер баронессы и теперь шли с ним рядом, в восьмидесяти ярдах справа и слева, не приближаясь и не удаляясь. Штурман и пилот услышали в шлемофоны, обращённые к ним слова преследователей.

         Штурман вопросительно поглядел на баронессу:

- Требуют, чтобы мы сели.

- Куда?

- На их площадку. Так приказал полковник Родригес.

- Вот ещё! – закипятилась баронесса, бешено вращаясь вокруг своей оси на инвалидном кресле, признак крайнего возбуждения. – Никаких переговоров с негодяями. Летим дальше, как летели. В небе моей второй родины полковник Родригес пытается командовать, что мне делать.

- Увеличить скорость , баронесса?

- Идите, как шли. Я же сказала!

- Они могут проследить наш маршрут.

         Баронесса задумалась, кусая пальцы. Впереди виднелись заснеженные вершины отрогов Анд. С гор клубами скатывался вечерний туман. При оплошности неприятельских пилотов, тлела надежда улизнуть в горных ущельях.

         Один из вертолётов Родригеса остался справа, другой поднялся выше и, снижаясь, прижимал геликоптер баронессы к земле. Полковник Родригес, вместе с Эстер наблюдавший в бинокль за происходящим в небе с площадки, где велись раскопки, потребовал принудительной посадки машины путешественников.

         Пилот баронессы, не послушавшись хозяйки, увеличил скорость. Верхняя машина Родригеса начала отставать, но, опускаясь, задела брюхом за задний винт геликоптера баронессы. Послышался страшный скрежет. Вертолёт тряхнуло так, словно в него попали из базуки. Мимо путешественников, прильнувших к иллюминаторам , пролился огненный дождь.

- Да пошли вы все к чёрту! – заорал уже несколько минут наливавшийся раздражением Борис.

         Он подбежал к пилоту, рывком вышвырнул из кресла и занял его место.

- Чего я делаю, нет так?! – спросил опешивший пилот.

- Ты всё делаешь не так!! Главное, слушаешь выжившую из ума старуху, - пробурчал Борис. – Где тут у вас газ?

         Багровый пилот молчал.

- Где газ я спрашиваю, парагвайская каракатица?!! – Борис схватил пилота за горло.

         Штурман  встал со своего места и на всякий случай отошёл подальше. Путешественники, наблюдавшие за происходящим, потрясённо молчали. Лишь Володя съехидничал:

- Борис, ты ещё деньги за тур попроси у баронессы обратно.

         Борис, придушив пилота, заставил показать рукоятку газа. Борис тут же выжал рукоять до конца. Вертолёт броском кинулся вперёд.

- Борис, ты умеешь управлять вертолётом? – спросил Степанов.

- Я много чего умею, да не говорю, - процедил Борис.

         От резкого движения, сорванные с кресел дети укатились назад, дуэнья и Слепой упали, баронесса на коляске укатилась в хвост. Чтобы удержаться, Павел невольно обнял Хуаниту. Колибри вырвалась из открывшейся дверцы клетки  и, безудержно вереща, заметалась по  салону.

         Работая штурвалом, Борис бросал вертолет то вверх, то вниз, и на предельной скорости направлял к горам. Порой, идя совсем низко, казалось, геликоптер вот-вот врежется во вздыбившиеся утёсы предгорья. Иногда, треща от напряжения, машина скрывалась в облаках, точно любитель-пилот желал проверить, какие высоты она способна покорить на максимуме. Борта вибрировали. Катавшиеся внутри, как шарики, путешественники с опаской прислушивались к мерному, грозному дрожанию, за которым следует хлопок лопнувшей переборки и распад в воздухе на куски металла.

         Несмотря на усиленные виражи Бориса, на них способен лишь неведающий страха самоучка, преследователи не отставали. Они взмывали вверх и падали вниз,  идя вровень с геликоптером баронессы.

         С вертолётной площадки в погоню устремилась третья машина. Её вёл сам Родригес, рядом – Эстер.

- Туристы и старуха ответят мне за кражу карт!- выкрикнул полковник.- А морячок Рич не улизнёт от меня, как сначала в Гонконге, а потом у берегов Чили!

         Вертолёт Родригеса обладал мощным двигателем, лучшей скоростью, но, включившись поздно в преследование, летел далеко сзади.

         У края гор чёрные вертолёты настигли геликоптер путешественников. Один из них завис поперёк движения, преграждая Борису и остальным вход в ущелье. Борис на страшной скорости направил геликоптер в хвост стоявшему на пути вертолёту. Вновь раздался ужасающий скрежет, такой слышат лженашептыватели в аду. Машину Бориса швырнуло на сторону.  Чёрный вертолёт накренился и врезался в утёс. Взрыв бензобака высветил жёлтым пламенем синеющие ввечеру окрестности. Наш геликоптер подняло вверх, боком он пробороздил земляной выступ. Ударившие о камни винты рассыпали фейверк  искр. Геликоптер нырнул в затянутое туманом ущелье.

         Видимость составляла не более пятидесяти ярдов. Борис вёл машину с риском для себя и товарищей по несчастью. Выступы отвесных скал неожиданно выныривали из тумана, преграждая дорогу. Борис тут же давал влево или вправо, смотря по обстоятельствам. Он летел самым опасным способом, не снижая скорости, полагаясь на собственную ловкость и чуткость руля. Два или три раза вертолёт ударялся корпусом и винтом о скалы, высекая снопы огня.