Открытка № 1

Описание: Нарисованный букет цветов.

Надпись: «С днем рождения, сынок. С любовью, мама».

Открытка № 2

Описание: Карикатура Гэри Ларсона[33]: корова прижалась к забору, а мимо мчится автомобиль.

Надпись: «С днем рождения, внучек, с любовью, бабушка».

Открытка № 3

Описание: Фотография Кевина Кигана[34] где-то 1977 года с его знаменитой прической, в майке «Ливерпуля» с номером 7.

Надпись: «Чудесного тебе дня рождения! Люблю, целую, А.».

Открытка № 4

Описание: «Поцелуй», Густав Климт[35].

Надпись: «Пусть у тебя будет замечательный день рождения. Думаю о тебе каждую минуту, каждую секунду, вечно твоя, Мартина».

Я разложил открытки перед собой, отступил на шаг и осмыслил ситуацию.

Завтра мне исполнится двадцать шесть лет. Впервые в жизни я буду ближе к тридцати годам, чем к двадцати — мне уже официально станет «под тридцать», кроме того, возможно, я еще окажусь будущим отцом. Уже никакой силой воображения меня нельзя будет счесть молодым. Мало этого — вот до чего я докатился: четыре открытки. Две от родственников. Одна от женщины, которую я пытаюсь бросить. И какой-то дерьмовый футболист 70-х годов от Алисы!

Я снова посмотрел на Алисину открытку, чувствуя, как меня постепенно охватывает сильнейшее разочарование. Не может быть, чтобы она именно это имела в виду, когда обещала «нечто особенное». Алисе можно доверять. Она меня не подставит. Что-то случилось, это точно.

Почтальон.

В глубине души я всегда не доверял Британской почтовой службе — с тех самых пор, как они вернули письмо, которое я написал в восемь лет Ноель Эдмонс, под тем предлогом, что я не наклеил на него марку. Сложив два и два, я понял, что мой почтальон либо потерял, либо украл, либо просто забыл про Алисин подарок. Во что бы то ни стало я верну его себе.

Высокий жилистый мужчина лед тридцати пяти стоял в пяти дверях от меня и высыпал в почтовый ящик письма. От одного его вида я пришел в ярость. Весь мир окрасился в красный цвет, и ничего похожего на «адекватное поведение» в нем не осталось. Бросившись к почтальону, я визгливо крикнул: «Эй!»

— Ну, и где он? — спросил я, имитируя безапелляционный тон, каким говорят сыщики по телевизору — ну те, которые пользуются своеобразными методами, но всегда добиваются своего.

Почтальон нервно улыбнулся в ответ:

— Где — что?

— Мой чертов подарок.

Мне показалось, что он хотел бы убежать, но от страха не мог сдвинуться с места.

— Ваш — что?

— Завтра у меня день рождения. Где подарок?

Почтальон явно был в недоумении. Потом на его лице мелькнула догадка, и он лихорадочно пошарил глазами вокруг, выискивая скрытые камеры какой-нибудь телепередачи с приколами. Но ничего не нашел, и в его глазах снова появился ужас.

— Э… С днем рождения.

— На фига мне твои поздравления? Подарок давай.

Я перевел взгляд на его сумку с почтой. Он проследил за моими глазами и прижал сумку к себе.

— Это незаконно, в смысле — вы не имеете права вмешиваться в работу почты. Я позову полицию.

— Да я первый ее позову.

Я уже собирался броситься и вырвать у него сумку, когда рядом с нами остановился красно-бело-синий мопед «Пиццамен Пицца». Мотор ревел с неукротимой силой брауновского фена.

— Подходящий денек, — сказал разносчик пиццы в белом комбинезоне, кивая на мои трусы.

Я тоже посмотрел вниз, потом робко поднял глаза на разносчика. Как просыпающийся лунатик, я вдруг осознал, насколько нелепо вел себя во время этого временного помешательства.

— Слушай, извини, — сказал я почтальону. — Просто один друг должен был мне кое-что прислать. А когда ты мне это не принес, я поторопился с выводами. Извини.

Почтальон просто весь затрясся от смеха.

— Ты только посмотри на себя! — сказал он, качая головой. — Тебе нужно поработать над собой, сынок. Пару раз хорошенько размяться в спортзале — и все это как рукой снимет.

— Да, — поддакнул я ему, — очень смешно.

От смеха у него потекли слезы, он вытер глаза.

— Говори, как тебя зовут, и, если хочешь, я посмотрю в сумке.

— Вильям Келли…

— Камбриа-авеню, дом 64, квартира 3? — спросил разносчик пиццы.

Мы с почтальоном обернулись к нему.

Он объяснил:

— Я остановился, только чтобы спросить дорогу. Тут кругом дома так пронумерованы, что не найдешь ничего. — Он слез с мопеда и протянул мне бланк на дощечке с зажимом. — Распишитесь здесь, пожалуйста.

Я расписался.

Разносчик запустил руку в контейнер на багажнике мопеда и достал большую картонную коробку с пиццей.

— Удачи, парень, — сказал он со смехом, садясь на мопед. — Мне теперь на весь день воспоминаний хватит.

Мы с почтальоном удивленно переглянулись.

— Ну, давай, — сказал он, показывая на коробку.

Я уже собирался ее открыть, как к нам подъехал фургончик «Парсел Форс»[36].

— Все нормально, Тоун? — с подозрением спросил водитель. — А то не каждый день увидишь, как ты толкуешь с парнем в трусах и с пиццей в руках в… — он посмотрел на часы, — без пяти двенадцать.

— Все хорошо, — сказал почтальон. — Потом расскажу, когда доберусь до отделения. У парня просто день не выдался. Со всеми бывает.

В надежде как-то замять ситуацию я подошел к фургончику.

— Вилл Келли, — сказал я, протягивая руку. — Прошу прощения.

— Вильям Келли, Камбриа-авеню, 64, квартира 3?

Несмотря на то что подобное совпадение уже начало превращаться в закономерность, мы с почтальоном все-таки удивленно переглянулись, просто по инерции.

— Вам бандероль, — сказал водитель фургончика.

Он вручил мне небольшую обувную коробку, замотанную коричневой липкой лентой, помахал коллеге и уехал.

На некоторое время повисла неопределенная пауза, но ее прервал подкативший фургончик «Интерфлоры»[37]. Водитель даже не стал выходить.

— Вильям Келли, Камбриа-авеню, 64, квартира 3?

— Да, — осторожно сказал я.

— Так я и думал. — Он протянул мне свою дощечку с бланком, я расписался. — У меня тут для вас вот это. — Он забрал у меня дощечку, вручил взамен большой букет лилий и уехал.

— Мне, пожалуй, пора, — сказал почтальон.

Я протянул руку.

— Ну, что я могу сказать?

— Да ладно, все нормально, — сказал он, пожимая мне руку. — Я сегодня в пабе парням это так расскажу — закачаются. — Он повернулся и медленно пошел вниз по улице. — С днем рождения!

12:13

Алиса превзошла саму себя.

Она перевернула мои представления о днях рождения, превратив эту тягомотину в торжество счастья, в беззаботный карнавал, в событие, которое я запомню на всю жизнь.

ПИЦЦА

Двойная порция сыра, ананас, грибы, перчики, рыбные палочки и зеленый горошек. Это наш собственный рецепт — Пицца для Брошенных. Мы с Алисой придумали его, когда я навещал ее в Бристоле недели через две после разрыва с Агги. Я не хотел ехать, утверждал, что теперь намерен отрастить бороду и в обозримом будущем избегать общения с людьми. Но она была непреклонна и в конце-концов сказала, что, если я не появлюсь сам, она приедет в Ноттингем на машине и заберет меня силой. (Мои колебания мне самому представляются довольно странными, особенно в свете того факта, что в конце-концов я спал у них с Брюсом в гостиной на диване «Футон»[38] целых две недели и вообще с трудом уехал.) В первый же вечер она спросила, что я буду есть, а я сказал, что есть я не буду, потому что мне слишком грустно. (На мое счастье, Брюса не было дома, поэтому я мог ныть сколько угодно.) После того как она мне пригрозила хорошенько, я сдался и потребовал пиццу. Она полистала «Желтые страницы», нашла раздел, где были указаны пиццерии, которые доставляли пиццу на дом.