К Катиной просьбе присоединилась и Ирина:

– Таня, мы очень просим. Найди этих сволочей! Уроды! Я их своими руками, своими руками… – Ну наконец-то отдельные всхлипывания переросли в бурный рев. К Ире присоединилась Катя, и получился очень слаженный дуэт.

Я предприняла все положенные в этой ситуации действия: отхлестала подружек по щекам, дала им воды и накапала валокордина. Села на свое прежнее место и задумалась. Ира с Катей перестали реветь и дружно пили воду. А меня сейчас очень интересовал вопрос: чего это Ира так жаждет скорой и мучительной смерти Сашиных убийц? Да, убили мужа подруги. За подругу так сильно переживает? Да, в убийстве обвинили ее мужа. Так ведь не в неуловимых мстителей надо играть, а искать самых лучших адвокатов и мужа отмазывать. Нет, реакция явно очень интересная. Неужели у них были более чем дружеские отношения? А что, вполне возможно: Ира в нормальном состоянии очень даже симпатичная, ничуть не хуже Кати. Но, надо сказать, и не намного лучше. И вообще, они в чем-то очень похожи – тип один.

Так, стоп. Твое-то какое дело? Ты в отпуске? В отпуске. Отдыхаешь? Вот и отдыхай дальше. И не лезь туда, куда лезть явно не стоит.

– Таня, если ты не возьмешься, мы пропали. Гену посадят. И никакой адвокат не поможет. Если ты не найдешь настоящих убийц. – Ну вот, а эти слова должна была произнести Ира. А говорит Катя. Это Ира должна волноваться за своего мужа, которому светит тюрьма. И голос дрожит. Такое ощущение, что они перепутали тексты.

Ой, какая у них интересная реакция… И в то же время – явные подружки. Они что, с полного и обоюдного согласия поменялись мужьями? Очень похоже. Интересно, интересно… Да что тебе, дуре, интересно? Ты в от-пус-ке. Запомни наконец это. Ты отдыхаешь. В кои-то веки. И ничто не собьет тебя с этого пути.

Вот после отпуска – пожалуйста. Возьмусь с удовольствием. Жаль только, что тогда уже будет поздно…

Ладно, Татьяна, себя-то уж не стоит обманывать. Я же вижу, что ты хочешь взяться за это дело. Тебе же элементарно интересно. Сама посуди – если бы ты еще денек ничего не делала, ты бы завыла от тоски или сама бы совершила какое-нибудь преступление. А так – убитый тебе очень нравился, к подозреваемому ты относишься с симпатией. Да и преступление интересное, и гонорар тебе светит неплохой. Что-то я не помню, когда это тебе несколько сотен баксов были лишними. Так что давай берись. А в перерывах – отдыхать будешь. Приятное с полезным.

Ира с Катей на этот мыслительный процесс, который, видимо, ярко отражался на моей физиономии, смотрели с неослабевающим интересом. Даже забыли всхлипывать. Наконец я брякнула:

– Ладно, берусь! На ваши условия я согласна. – Еще бы. Двойной гонорар.

– Ой, как замечательно! – Катя вся прямо расцвела и полезла в сумку. Долго там рылась, наконец вытянула какой-то мешочек, порылась в нем и протянула мне пачку долларов: – Пожалуйста, тысяча.

– Черт, а у меня, наверное, не наскребется. – Ирина сделала попытку наскрести и протянула мне пачку потоньше: – Вот. Триста пятьдесят.

– Нет, это ты оставь себе. Тебе сейчас пригодится. – Ох, Татьяна, тебе бы какой-нибудь фонд благотворительный открыть: очень уж ты добрая стала. – Отдадите по факту расследования.

– Хорошо, хорошо. Спасибо тебе.

– Теперь так. Вы будете пытаться перевести все расследование в Тарасов? – девицы покивали. – Это сложно. Вот вам телефон… – Я написала на бумажке телефон моего старинного знакомого, подполковника Кирсанова, который продолжал работать в милиции. – Это подполковник Кирсанов. Скажите ему, что вы от меня и что я веду это дело. Пусть он попытается его забрать. Как бы вам сообщить это мне? Сотовый свой я, как на грех, оставила дома.

– Так у Игоря есть! – заторопилась Катя. – Мы ему и позвоним.

– Хорошо. Но не специально для передачи сведений мне, а просто позвоните, сообщите, как дела. О том, что вы меня наняли, лучше никому не знать. Ясно?

– Да. А ты что, думаешь…

– Тебе кажется, что он… – одновременно начали Ира с Катей.

– Ничего я пока не думаю. Рано мне еще думать. У меня еще нет никаких фактов. Но на всякий случай… У Игоря тоже, кстати, нет алиби, если уж на то пошло.

– Да? А мы думали, он с тобой… – начала Ира, но Катя весьма ощутимо толкнула ее локтем.

Еще бы – все-таки частный детектив, а не подружка Таня! Но ситуацию я все-таки проясню:

– Все правильно. Со мной. Но под утро я вырубилась, и это было гораздо раньше шести часов. А разбудил он меня, когда уже все случилось. Так что чисто теоретически он вполне мог сбегать, убить, вернуться и начать будить меня. Но все это, естественно, относится к нему в той же мере, как к Генке.

– Да, но у Гены еще мотив был, – напомнила Катя. Господи, а волнуется как. Кстати, а может, она и грохнула своего любимого мужа? А потом уберет с дороги и Иру, и будут они с Геной поживать – добра наживать? Ага. А Ира хотела хлопнуть Гену и Катю. И, соответственно, с Сашей поживать – добра наживать. Не успела. Бред какой-то.

– Вы считаете, что это серьезный мотив для убийства?

– Да нет, мы-то так не считаем! Но вот милиция в этом, кажется, уверена, – очень разумно заявила Катя.

– Так. Согласна. А вообще, как вы думаете, за что его могли?.. Есть какие-то предположения?

– Ну, это могло быть связано с бизнесом, – сразу отозвалась Катя. Подумала и продолжила: – Но я не знаю, как именно. Вроде последнее время он не имел никаких проблем, все было в пределах нормы – ну там конкуренты, «крыша» и так далее. Но об этом лучше ребят поспрашивать – мы как-то не очень вникали в их дела.

– Ему не угрожали?

– Да вроде нет. По мелочи было, но в последнее время – нет.

– Может быть, ему кто-нибудь был крупно должен?

– Тоже, кажется, нет. Но он мог мне не сказать. У нас не было такого, чтобы во всем друг другу отчитываться.

Ясно. Может, Иру спросить? Неудобно как-то. Лучше с глазу на глаз. Но, по всей видимости, девушки решили сами расставить все точки над «и».

– Таня, чтобы все было ясно, – решительно начала Катя, – у нас были очень странные отношения. – Ну, это я уже поняла. – Дело в том, что я – любовница Гены, а Ира – Саши. Но! Разводиться мы не собирались, конфликтов никаких у нас на этой почве не было, и мужья наши об этом не догадывались. В смысле, о «перекрестной связи». И хотелось бы, чтобы это и дальше оставалось тайной.

На протяжении Катиного монолога Ира безостановочно кивала, а во время последней фразы закивала столь энергично, что я испугалась, как бы у нее не отвалилась голова. Сама я тоже не нашла ничего лучшего, как кивнуть. Да, чудны дела твои, господи! Но если это всех устраивает, то почему бы и нет?

Затянувшееся молчание прервала Ирина, которая решила подытожить все, что сказала Катя:

– То есть версию о мщении со стороны обманутого мужа, или любовника, или обольщенной невинности можно откинуть сразу.

– Но почему же… А если Гена вдруг что-то заподозрил?

– Да нет, – тут же отозвалась Катя. – Он себя чувствовал очень виноватым по отношению к Ире, так что мстить бы не стал. Скорее пошел бы разбираться, исповедоваться – к Ирке. Не к Саше.

Ага. То есть мы бы получили Ирин труп. Ну что ж, любовнице видней. Да и жена не возражает.

– Хорошо. Тогда, возможно, Саша что-нибудь узнал?..

И жена, и любовница трупа энергично помотали головами. Что, труп при жизни исповедовал непротивление злу насилием?

– Саша бы собрал всех четверых и провел бы совещание на тему «Ну и что нам дальше делать?», – заявила Ирина, и Катя согласилась.

Ну что же, отбросим эти версии. Пока. Потом, может быть, к ним вернемся.

– А как вообще Сашу нашли?

– Теплоходная обслуга. На верхней палубе.

– А можно предположить, что была драка?

– По-моему, нет, – неуверенно сказала Катя. – Насколько я поняла, его сначала чем-то оглушили, а потом пырнули ножом.

Интересно. То есть сперва как бы дали наркоз, а потом спокойно провели операцию – клиент не отвлекает разговорами, и ему не больно. Очень гуманно.