Преподаватель основ безопасности человеческой жизни

одной из средних школ города Иванова Михаил К-ев. 12.3.1995г.

Или другой пример, противоположный:

«… Помогите! Накопилось множество вопросов на те темы, о которых вы говорите, а к кому обратиться не знаю! С удовольствием посмотрел вашу передачу, побольше бы таких на телеэкране. Служу в армии на срочной службе, увольнений практически нет, моя девушка перестала писать, в голову лезут всякие дурные мысли. А тут еще старослужащие достают! Книжек купить здесь негде, а в библиотеке только журналы за семидесятые годы и специальная техническая литература!..»

военнослужащий в/ч …… Максим О-ий. 10.3.1995

Напрашивается простой вывод: одна десятая часть людей живо интересуется сексом, и такая же часть выступает его противником. Оставшиеся 80% ведут себя по-разному исходя из ситуации, возраста, текущих событий, уровня знаний и т. д. По большому счету так и должно быть. Чем больше мнений – тем интересней жить! Кто-то возмущается тлетворным воздействием подобного рода литературы и телепередач на детей и молодежь, кто-то ищет ответы на личные вопросы, кому-то интересно разобраться в окружающих их людях. А кто-то просто молчит, считая, что нового открыть в этом деле невозможно, а собственное устоявшееся мнение для него абсолютно.

Но и молчунов нет-нет, да и прорвет словесный поток, который зачастую напоминает речевой экстрим! Разговоры на интимные, а некоторым «неприличные» темы, выглядят так странно в силу многолетнего молчания государства, телевидения и радио, газет и журналов. Школы и детские сады, институты и университеты обходили стороной данную проблему. Кино и театр стеснялись. Дома и в семье шептались, в армии и на флоте молчали, да матерились. И только за углом и на улице смаковали, а в тюрьме и на этапах говорили в полный голос. Может быть, поэтому мы и получили то, что заслужили?

Но почему? Если секса в стране не было, значит, о нем и не говорили? Но сексом необязательно заниматься двадцать четыре часа в сутки! Что мешало тем, кто предпочитает поговорить на эротические темы, послушать любовную лирику, пообщаться?! А если еще здесь вспомнить о самой главной эрогенной зоне женщины – её голове, в которую через уши попадает шепот, нежные слова и ласковые выражения любимого, то кажется совсем непонятным бытующее на Руси негативное отношение к сексуальным разговорам.

Правда, есть категория людей с удовольствием и знанием дела, говорящих и пишущих на эротические темы. У сексологов даже термин такой есть нарратофилия – эротические разговоры. Есть целый пласт эротической литературы, которая в России достаточно бедна, в силу исторических традиций. Зато мы богаты любовной поэзией и лирикой.

Знаете, что было одной из самых популярных проблем в книжках про «это» конца прошлого века? Отвечаю: разговоры! Сексуальная риторика! – вопросы умения говорить и писать на «скользкие и влажные темы», по образному выражению Э. Берна – популярного на Западе психолога. Многие уважаемые авторы советовали говорить на принятом в научных кругах сугубо специальном языке. Другие вспоминали литературу начала ХХ века и рекомендовали завуалировать некоторые интуитивно понятные слова, утверждая, что тот, кто хочет, тот поймет. Большинство (В. Е. Коган, И. С. Кон, М. Вислоцкая и другие) до сих пор видят выход в использовании медицинских терминов, сочетающих в себе семантическую (смысловую) точность с отсутствием нежелательной эмоциональной окраски.

И все почему? Потому что в России слово «секс» долгое время считалось неприличным и непроизносимым в обыденной жизни. Поэтому сегодня социокультурная сексология, имеющая дело с вещами и явлениями, казалось бы, прекрасно известными любому человеку, использует понятийные аппараты различных наук, в которых одни и те же термины могут иметь разное, порой противоречивое, содержательное наполнение. Причина в том, что эта наука является междисциплинарным знанием, с соответствующими терминами, понятиями и т. д.

Однако, незнание терминологии может вообще исключить возможность диалога между людьми. Как в известной притче о вымерших мамонтах или в анекдоте:

«Вечер, село. На лавочке сидят парень и девушка. Парень курит папироску и молчит.

Девушка:

– Ну, я, типа, пойду?!

– Сиди!

Проходит час. Девушка:

– Ну, я, типа, пойду?!

Парень:

– Сиди!

Проходит второй час. Девушка:

– Ну, я, типа, пойду?!

Парень:

– Сиди!

Девушка встает и уходит. Парень тушит папироску…

– Хм, не дала!»

Жизнь подсказала элементарное решение проблемы. Надо говорить так, что бы было не просто понятно собеседнику. Надо, что бы слова о любви и сексе звучали как песня! Доставляли радость общения! Когда надо – возбуждали. Кому надо – объясняли. Что бы произносили их не только матом или междометиями. А в зависимости от ситуации не только доходчиво и понятно, но и красиво. Нас запугали обилием эротических слов и выражений в европейских языках: приблизительно шестьсот слов для обозначения мужских и женских гениталий и свыше полутора тысяч – для описания полового акта. Только французы используют почти сорок слов для этих целей.

Русский язык не случайно называют великим и могучим! Если все европейские страны используют полторы тысячи, то мы можем говорить о любви, применяя более 50 000 слов, если верить только самому популярному словарю С. И. Ожегова! Любое существительное в русском языке применимо к обозначению пресловутых гениталий, а в уменьшительно-ласкательном виде этой формой обращения к ним пользуется подавляющее большинство населения нашей страны! Мужского рода – к мужским, женского рода – к женским. Не верите? Загляните в словарик или вспомните, как вы называете их в интимной обстановке, милуясь друг с другом!

А глаголы? Пресловутое «мы занимаемся любовью» отдыхает рядом с нашим многообразием: «поиграем», «повеселимся», «полетаем», «полюбим», «заарканим», и прочими словечками.

Вот у немцев в литературном языке нет даже приличного слова для обозначения любовного акта. Многие слова по большей части считаются запретными и неприличными. А русский язык позволяет варьировать как угодно. Но тут есть одна проблема. Каждому хочется выглядеть достойно и красиво в глазах любимого человека, а, применяя некоторые наши слова, можно так опростоволоситься, что со стыда и сгореть, и раствориться можно. Поэтому сексуальная риторика, любовная речь должна не только соответствовать уровню культуры, но и совершенствоваться с опытом. Уровень её должен и может расти от низкого, стыдного, вульгарного языка к высокому, поэтичному, красивому слогу.

Вербальные табу – одна из проблем сексуальной культуры.

Распространенные сексуальные непристойности можно читать хоть задом на перед, хоть глотая буквы. Или стремиться не вводить окружающих в краску, написав их латинским шрифтом. Но в первом случае все равно присутствует неприятный осадок, а во втором – сложность понимания не изменяется. Например, известные бранные выражения генитального адресования: послать на … или в …. Соответствующие слова при этом воспринимаются, как ругательства, а не как обозначения. Этот стыдный язык, познанный на улице и перекочевавший в современную речь, вызывает больше омерзения, чем стремление ответить на нем же. Как у А. Чехова: «Слушая их отборную ругань, можно подумать, что не только у моего возницы, у лошадей и их самих, но и у воды, у парома, у всех есть матери»…

Но большинство людей пытается перешагнуть через него и попадает на второй уровень – вульгарный язык, который не менее стыден. Знакомая многим терминология: «помочалимся», «спустил», «вдул» да «кончил», – основная в этой сфере общения со стилистически сниженной лексикой. С порно-видеокассет перекочевало в обиход ужасное слово «трахнуть», бульварная литература подарила свои перлы, шоу-мены не скупятся на свой жаргон и мы скатываемся в бездну бездуховного, грубого, но ставшего обыденным языка.