“Штандарт” на рассвете 15 марта ошвартовался у пирсов Кронштадта. Командующий убыл в Царское село. На имя регента предоставлен всеподданнейший доклад Рожественского с обстоятельствами инцидента. Было созвано экстренное совещание госсовета. На заседании министр иностранных дел Ламздорф предложил отстранить Рожественского от командования эскадры дабы подсластить пилюлю британцам и направить его в качестве главного свидетеля в спешно организованную международную комиссию в Гааге по расследованию инцидента. Так же вызвать несколько офицеров с кораблей 1 броненосного отряда в качестве свидетелей. На место командующего флотом назначить кого-либо из старших флагманов. Когда Лихачеву был задан вопрос, кого бы он рекомендовал на должность командующего, последний ответил, что он рекомендовал бы назначить вице-адмирал Чухнина. В Севастополь отправлена телеграмма Чухнину с предложением занять пост командующего. На следующий день Чухнин специальным экспрессом убыл в Петербург. Рожественский, вместе с рядом офицеров убыл в Гаагу на ж/д экспрессе.
В ходе стоянки у Гельголланда эскадру посетил адмирал Тирпиц со своей свитой, который побывал на на “Суворове” и на “Олеге”. В ходе визита германский адмирал обратился с просьбой разрешить присутствие Германских наблюдателей на кораблях эскадры, с чем исполнявший обязанности командующего великий князь Александр Михайлович согласился. Адмирал-штаб откомандировал на русские корабли капитана 2 ранга фон Шпее, капитана 2 ранга фон Циммермана, капитан-лейтенантов Рохарда и Хардера. 23 марта Чухнин на яхте “Штандарт” прибыл в Гельголандскую бухту. На “Суворове” был поднят флаг нового командующего и на следующий день 2 ТОЭ вышла в море для перехода в Виго. Эскадру постоянно сопровождал британский крейсер. Ночью 25 марта эскадра вошла в Дуврский пролив. С 28 по 30 марта, в бухте Виго корабли эскадры пополнили запасы угля. На “Штандарте” в ходе стоянки было проведено большое совещание флагманов и командиров судов, в ходе которого Чухнин огласил приказ содержащий план боевой учебы в ходе плавания который был очень напряженным. Стволиковые стрельбы перемежались тренировками в борьбе за живучесть. На командиров была возложена персональная ответственность за его выполнение. В заключение адмирал писал, что крайне важно в дело обучения матросов внести живой дух и как можно меньше формализма, ибо каждый матрос должен действовать в бою самостоятельно и не только на своем посту но и заменяя павших товарищей. В ходе стоянки в в Виго в Петербург отправлена телеграмма в адрес Лихачева в которой он попросил прислать немедленно из Севастополя к Суэцу, транспорт с грузом учебных снарядов для 6” и 12” орудий и 37 мм и Бердановских патронов для стволиковых стрельб.
Следующим пунктом был Танжер, где командующий и флагмана по приглашению кайзера нанесли визит на “Гогонцолерн”. Великий князь Александр Михайлович нанес неофициальный визит Кайзеру, в ходе которого передал просьбу Российской стороны об оказании максимального содействия переходу Тихоокеанской эскадры. Кайзер спустя два дня побывал на броненосцах “Суворов” и “Алекандр III” и пожелал “Удачи Русскому оружию”. Загрузку проводили с немецких угольщиков. Тем временем Санкт-Петербург все таки согласовал движение эскадры по Суэцкому каналу. В ходе плавания по сигналу адмирала выполнялись зачастую крайне рискованные маневры - кораблями управляли из боевой рубки, без руля, с одной застопоренной машиной, с кормовых мостиков. В ходе плавания, каждый раз когда позволяла погода, с кораблей спускали щиты и проводили стволиковые стрельбы 37 мм патронами. На подходе к Суэцу эскадру встретил прошедший 16 апреля проливами крейсер “Дмитрий Донской” в сопровождении парахода “Святитель Николай”. К 26 апреля эскадра сосредоточилась в бухте Суда и после трехдневной стоянки направились в Порт-Саид. По пути была проведена учебная стрельба из 6” и 12” орудий. Первым канал прошли корабли Небогатова, последними имея минимальные запасы угля и сокращенные экипажи канал форсировали броненосцы типа “Бородино”. По мере прохождения канала отряды пополнив запасы угля уходили из Суэца, где задержались только суда типа “Бородино”, которые принимали в Суэце полный запас угля
После перехода по Красному морю отряды эскадры пополнив запасы в Джибути после чего направились в Коломбо. В ходе перехода который эскадра выполняла соединенно, по прежнему попутно отрабатывались вопросы маневрирования и проводились учебные стрельбы. В ходе стоянки в Коломбо суда эскадры перекрашены в в боевую окраску - матовый серо-зеленый цвет, из материалов приобретенных в ходе нахождения в Средиземном море. Красились полностью наружные поверхности, надстройки, и палубные механизмы полностью, включая изделия из цветных металлов.
Тем временем в Бъорке в ходе встречи регента и кайзера было достигнуто негласное разрешение на использование западных Каролинских островов для промежуточной стоянки русской эскадры после трансокеанского перехода.
Завершив трансокеанский переход, 2-я Тихоокеанская эскадра вошла ранним утром 12 июня в Зондский пролив. Корабли шли в состоянии повышенной боевой готовности. Ночью корабли шли полностью затемненными. По прежнему постоянно шли учения и тренировки. Проводились стволиковые стрельбы. Чухнин постоянно проверял ход боевой подготовки на кораблях эскадры. Много мероприятий проводилось по организации противоосколочной и противопожарной защиты, проводились тренировки по борьбе за живучесть. Крейсер “Русь” в дневное время постоянно использовал аэростат для дальнего обнаружения судов, который поднимали на рассвете и опускали в сумерках. Для связи с наблюдателями использовался телефон. Пройдя Зондским проливом к вечеру 12 июня русская эскадра прибыла в Батавию, где после согласования с голландскими властями корабли приступили к погрузке угля с германских угольщиков.
Покинув Батавию корабли 2-й Тихоокеанской эскадры 21 июня вошли в море Целебес, и вскоре достигли условленной точки рандеву на Западных Каролинских островах. Вся эскадра собралась в атоле Улити. Немедленно было организовано патрулирование. При этом вновь как обычно для дальней разведки использован крейсер “Русь” с его воздухоплавательным парком. Команды начали работы по приведению кораблей в полную боеготовность. Грузили уголь, проводился мелкий ремонт, чистка котлов и переборка машин. Силами водолазов проводили осмотр и чистку вертикальных поверхностей подводной части судов.
Буквально через несколько дней отряд Матусевича прибыл к месту встречу. В салоне “Штандарта” проведено совещание флагманов и командиров кораблей, посвященных предстоящему сражению. Все последующие дни использовались для отработки вопросов предстоящего сражения. Еще и еще раз проигрывались варианты боевого маневрирования. Приказом Чухнина установлен порядок боевого заместительства определявшего последовательность замещения вышедших из строя флагманов. Достаточное количество споров вызвал назначенный Чухниным порядок следования отрядов в боевой линии. Так например наиболее слабые, устаревшие корабли отряда Небогатова ставились в авангард, а самый боеспособный отряд, прошедший горнило сражений в Желтом море и Цусиме - был в арьегарде. Такое построение противоречило сложившейся тактике - когда наиболее крупные и мощные корабли ставились во главе линии. Чухнин планировал “отдать на заклание” главным силам Того самые слабые линейные корабли эскадры, с тем чтобы основной ударной силой - 5 кораблями типа “Бородино” и “Цесаревичем” при помощи отряда Иессена составленного из “Пересвета”, “Победы”, “России” и “Громобоя” нанести максимальный урон броненосным кораблям Каммимуры. Для эскадренного сражения установлена новая нумерация отрядов.
Корабли тем временем продолжали готовиться к бою. Снималось все дерево, в том числе деревянное оборудование кают. Передавались на транспорта, весь не нужный на переход и бой ЗИП. Приказом командующего в частности сняли шлюпки и паровые катера. На кораблях оставалось по 1 паровому катеру, барказу и 2 яла.
По приказанию командующего, на крейсер “Русь” передана мощная 300-мильная радиостанция с крейсера “Урал”. Подготовку к выходу вели до 9 июля. Адмирал Чухнин со свитой объехал все корабли Флота и обратился к экипажам с речью. Адмирал был краток. “Поход заканчивается. Мы уже на вражеском пороге. Теперь мы должны исполнить, то ради чего мы здесь, дать неприятелю сражение и разгромить его. Россия ждет от нас что мы исполним свой долг. Не просрамим чести русских войнов”. Обращение командующего встречено многократным “Ура”!!!.
