1902 Эта искра моя мне досталась… Эта искра моя мне досталась Не находкой в пути, не в наследство Из кремня в моем сердце добыта Тяжким молотом бедства. Пусть одна и мала эта искра, Что в груди я заботливо крою, — Но моя, вся моя, — и зачата, И взлелеяна мною. И когда о кремень в моем сердце Бьет, дробя, молот скорби и гнева, Брызжет искра моя, зажигая Пламя в звуках напева. И напев опаляет вам душу, И пожар в ней пылает, бушуя, — А потом за убытки пожара Кровью сердца плачу я… 1905 Приюти меня под крылышком… Приюти меня под крылышком, Будь мне мамой и сестрой, На груди твоей разбитые Сны-мечты мои укрой. Наклонись тихонько в сумерки, Буду жаловаться я: Говорят, есть в мире молодость — Где же молодость моя? И еще поверю шопотом: И во мне горела кровь; Говорят, любовь нам велена — Где и что она, любовь? Звезды лгали; сон пригрезился — И не стало и его; Ничего мне не осталося, Ничего. Приюти меня поп крылышком, Будь мне мамой и сестрой, На груди твоей разбитые Сны-мечты мои укрой… 1905 Из народных песен I. Между Тигром и Евфратом, На пригорке, на горбатом, В листьях пальмы, вся блистая, Княжит пава золотая. Я взмолилась златокрылой: «Ты сыщи мне, где мой милый! Подхвати его на месте И, связав, умчи к невесте. А не свяжешь, или нечем, — Кликни зовом человечьим И скажи… А что — не знаю… Ты скажи, что я сгораю. Скажешь: сад расцвел богато, И зарделся плод граната — Но замки-ворота целы, И не сорван плод созрелый. Скажешь: ночью я часами Плачу горькими слезами И мечусь, полунагая, Покрывала обжигая. А нейдет — тогда шепни ты: Сундуки мои набиты — Шелк, сорочки, одеяла — Я сама их вышивала… И перина пуховая, Что сготовила родная За бессонные за ночки К ложу брачному для дочки… И, запрятана глубоко, Ждет фата поры до срока, — Все по счету, я готова, — Что ж не видно дорогого?» Шорох-шелест меж листами — Молвит пава ей устами: «Полечу во мраке ночи И раскрою другу очи. В грезе образ твой навею, В сердце зов запечатлею: Он проснется, хвать метелку И верхом — в твою светелку. „Я примчался издалека, Радость жизни, светоч ока, И хочу не шелк прозрачный, Но любовь в подарок брачный. Что мне в роскоши наряда! Мне приданого не надо: Твои косы — шелк прекрасный, Твоя грудь — как пух атласный. И за мной казна большая: Чуб — и удаль молодая. Выходи ж навстречу друга, Нареченная супруга…“» Вот и ночь. Туман пронзая, Взмыла пава золотая, Взмыла к небу и пропала — И обета не сдержала. И с утра до темной ночи Подымаю к тучкам очи: Тучки, белые туманы, Где же милый мой желанный?.. II. Над колодцем, что в саду, У ведра я тихо жду: По субботам о н стучится У меня воды напиться, Жарко. Все в глубоком сне: Листья, мухи на плетне, Мать, отец… Не спим мы двое: Я да сердце молодое. Да не спит еще ведро, И роняет серебро Кап-кап-кап на дно колодца… Милый близко… сердце бьется… Чу — в саду шуршат кусты — Это пташка — или ты? Это милый! Скоро, скоро! Я одна, нигде ни взора… Сядем рядом, руку дай И загадку отгадай: Отчего так жадно рвется Мой кувшин к воде колодца? И зачем мое ведро Плачет, сея серебро, Без утехи, без ответа От рассвета до рассвета? И зачем так больно мне Где-то в сердце, в глубине? Правда ль — мама говорила — Что тебе я опостыла? — Отвечает мой жених: — Сплетни недругов моих! Через год мы, той весною, Будем мужем и женою! Будет чудная весна, Небо в золоте без дна, И деревья все с приветом Нас осыплют сладким цветом. Братья, сестры, вся семья, Свахи, дружки и друзья, Тьма гостей за скрипачами Поведут нас со свечами. На ковер тебя взведу — Пред колодцем, здесь в саду; Ты подашь мне дар богатый — Белый пальчик розоватый. И промолвлю громко я: «Посвящаю — ты моя» — А враги придут к нам в гости И полопают со злости… |
