Закончив ужин, большая часть команды отправилась отдыхать, а король, Гуатр, переводчик и профессор допоздна беседовали в библиотеке. Христосцы поведали Пирли о предсказаниях старца.

– Так что, профессор, – молвил Тавын, возвращаясь к словам, сказанным за ужином, – несомненно, твоя книга принесет тебе славу, как автору. Но наш остров она приведет к гибели.

– Этого не может быть! – горячо возразил Пирли. – Конечно, лучший способ сохранить тайну – нас всех убить или держать в плену, тогда ваш остров вряд ли найдут скоро…

– Грех думать о таком, – задумчиво сказал король. – Преднамеренное продуманное убивать для христосцев чуждо.

– В любом случае, убьете вы нас или нет, – продолжал профессор, – это только отсрочит открытие вашего острова другими народами. Не одно столетие для исследователей морей существовала загадка вашего аномального архипелага. Он занимает не малую площадь, но никто до нас не смог проплыть между всеми этими рифами и скалами при таких частых штормах, туманах и стремительных течениях. Но, коли единожды прошли мы, то, рано или поздно, пройдут и другие. Сейчас люди начали строить летающие машины – аэропланы. Пока эти механизмы не могут пересекать океаны, но, несомненно, когда-нибудь к вам долетят по воздуху, если не доплывут по воде. В любом случае, я уже знаю, что ваши паломники тайно плавают на материк в праздник Пасхи. Значит, имеются ведомые вам пути через рифы и шторма. И, значит, рано или поздно, их найдут и другие люди.

– Это, собственно, и говорится в пророчестве нашего старца, – печально заметил король.

Пирли всплеснул руками:

– Но, может быть, не стоит таиться? Христосцы создавали свою жизнь веками, у вас прочные моральные основы. Находясь у вас, я поверил в Божье чудо. Возможно, пришло время рассказать всему миру об этом? Возможно, глядя на ваш пример, на вашу чистую и светлую праведную жизнь, многие люди в большом мире захотят того же? А если не захотят – ну что ж, вы вправе защищать свой дом с оружием в руках. Хотя, конечно, против оружия внешнего мира, вы вряд ли выстоите, у вас нет ружей. Опять же, у вас есть залежи драгоценных камней и золота – выкупите любое оружие!

– Я тоже рассуждал как ты, брат мой, – признался Гуатр. – Но потом вспомнил, никто не давал права отнимать у человека жизнь, даже если он враг. Всю ночь я провел в храме, в молитве. Никто не имеет права от имени Господа благословлять сынов на смерть, лучше бы служители ваших храмов, молились за мир. Если поднимется меч и прольется кровь, весь наш народ окажется под гневом Господа. Надо постараться сохранить терпение. Терпение и любовь – дорога к Вечности. За человеческие грехи придется отвечать не только в этой жизни, но и в ином мире. Тысячелетиями наш народ жил без крови, поэтому Бог всегда к нам милостив.

– Уже светает, – вздохнул, король, обращаясь больше к профессору, чем к Гуатру. – Пока вы наши гости, библиотека будет в твоем распоряжении, брат. Если что-нибудь тебя заинтересует, можешь обращаться к нашим ученым.

На следующее утро, на предложение Камрина поехать в Хашмар профессор, не раздумывая, согласился. Во дворе их ждали два статных скакуна. Один из них, вороной, бил копытом землю, глаза под челкой смотрели дико и возбужденно. Светлый, с белой раскидистой гривой выглядел более спокойным.

– Ого! Вот так красавцы! Мне еще не доводилось видеть таких коней, просто пышут энергией!

Камрин с легкостью вскочил на своего скакуна.

– Тогда ты должен почувствовать ее брат мой, – сказал он, придерживая узду, чтобы профессор мог сесть в седло.

– До города далеко?

Камрин, заметив робость профессора, объяснил:

– До заката солнца мы будем на месте, через день вернемся. А я выбрал тебе спокойного коня.

Неожиданно, сверху послышался шум хлопающих крыльев, и белый орленок сел на плечо Камрина.

– А, дружище! Это Хунгур, – сказал юноша, погладив птицу.

– Кое-кто о трех твоих друзьях мне уже рассказывал.

– Догадываюсь, кто.

– Как тебе удалось его поймать? Обычно орлы живут в недоступных местах.

– Разве можно разлучать ребенка с матерью? Мы охотимся только в сезон охоты, но для многих христосцев охота просто увлечение. Как-то с друзьями в горах, укрывшись за скалой, наблюдали, как мать-орлица учит летать птенцов. Не представляете, как это трогательно! С нами был художник, он хотел запечатлеть картину. Случилось так: птенец упал перед нами и повредил крыло. Орлица была занята другим птенцом. Пришлось забрать его с собой, чтобы не погиб. Лекарь его подлечил, а потом я вернул птенца на прежнее место, приезжал часто, подкармливал. В очередной раз, возвращаясь из гор, к моему удивлению, он узнал меня и сел на голову Сураджу. В общем, с тех пор мы неразлучны, – улыбнулся Камрин.

Профессор с восхищением посмотрел на юношу – в накидке, перекинутой через плечо, подпоясанный кожаным ремнем и в сандалиях, тот был похож на Геракла.

– Вы очень практично одеваетесь, – заметил Пирли.

– Да, у нас удобная одежда, Старшие, предпочитают одежду длинную, а молодые могут носить до колена.

– Жаль, во время шторма я потерял фотокамеру. Сейчас бы пригодился, твоя фотография принесла бы известность.

– Я не люблю фотографироваться, да и ни к чему. Но и у нас тоже можно сделать фотоснимки. Мы не закрываем глаза на то, что происходит на материке, и из поездок привозим интересные технические образцы. В каждом селении есть торговые центры, как у вас говорят, у нас называются хранилищем. Много образцов ваших вещей хранится там, а кое-какие даже созданы ради интереса. Допустим, сегодня мне эта вещь не нужна, я отношу ее в хранилище, другому пригодится; тому будет не нужна, возьмет третий. Мы не занимаемся избыточным производством, и так во всем. Зерно, продукты, хозяйственные товары – все берут столько, сколько нужно, а остатки оставляют в хранилище. Если необходимо еще что-то – служащий без всяких разговоров предоставляет нужные вещи.

– А где останавливаются приезжие? У вас ведь нет гостиниц.

– Храм и есть дом для нуждающихся в крове, чтобы каждый мог найти там покой и утешение. Это еще раз говорит о любви к ближнему, и каждый христосец рад неожиданному гостю.

– Как вам удалось сохранить мир таким, каким он должен быть?

– Любовью, не только к Богу, но и друг к другу. Разве я не прав?

– Ты абсолютно прав, мой юный друг. После того, что увидел я здесь, горько мне смотреть на отношения людей в нашей стране. У нас слишком много зависти, подозрительности, корысти. Мы не научились по-настоящему любить и прощать, а, возможно, просто разучились.

– Любовь – дар Божий, это вера, терпение, самое лучшее в человеке, без них невозможно жить. Люди должны жить в любви во всем мире, когда ее нет, жизнь теряет смысл.

– Кстати, друг мой, – спросил профессор, – как вам удаются все ваши достижения – я имею в виду сейчас не духовные, а научные? Например, ты сказал, что вы воспроизводите многие вещи, которые сделаны у нас. Как? Ведь вы даже не используете в быту электричество. У нас его начали применять уже полвека тому назад, и сейчас невозможно представить нашу жизнь без электрических станций.

– Нам они не нужны, – ответил Камрин, – ведь подобные сооружения наносят большой вред природе. Мы используем энергию Солнца, и в очень ограниченных масштабах. Зачем строить сооружения, которые отравят воздух и сократят человеческую жизнь? Бог наделил человека разумом, умением творить и создавать, но надо делать это не во вред себе.

– Утопия наяву, – пробормотал Пирли. – Возможно, ты прав. Но наука шагает вперед семимильными шагами, и было бы преступлением для современного человека остановить прогресс…

Камрин развел руками:

– На все воля Божья. А как ты считаешь, профессор, смогут ли люди нашей планеты отправиться когда-нибудь к другим мирам?

Пирли улыбнулся.

– Наверняка это когда-нибудь произойдет, но вряд ли очень скоро. Ведь мы только недавно освоили полеты по воздуху на аэропланах. А полет к другим мирам – намного более сложная задача. Да мы и мало знаем о других мирах. Разве вы, христосцы, что-то о них знаете?