– Он не поддается контролю, – скучным тоном сказал Том. – А все, что не поддается контролю и объяснению… да, можешь считать это магией, Тони. Я смотрю, ты уже начал жалеть его? Подпал под очарование столь масштабной личности? Вот почему я так опасаюсь его. Его так легко представить жертвой. И никто из вас, жалеющих, не знает, что им движет.

– А ты? Ты – знаешь?

Том помолчал и потом нехотя ответил:

– Кажется, да.

Они помолчали, а потом Том спросил, как бы между прочим:

– Не читал новостей? Твой кроткий агнец Каллахан впервые сегодня испытал на нескольких добровольцах имплантаты искусственного мозга, которые позволяют записывать сны для повторного просмотра и анализа. Это еще один шаг к его победе. Сегодня генератор снов получил для своей программы не только образ мышления конкретного человека, но и конкретные примеры снов, какие он видел при жизни. Еще одно различие стерто. Еще одна возможность расширить виртуальное сонное царство получена. Да, и вот еще что. Я о самой главной новости дня забыл тебе сказать! Сам прочитаешь.

Они сели на бортик высохшего фонтана, и Том растянул в воздухе виртуальную панель Сети. Прозрачное изображение подрагивало в воздухе, сквозь него просвечивали пестрые деревья и серое небо, пятна желтых цветов на траве – Том не стал утруждать себя созданием интерфейса какой-нибудь комнаты, но Антону такие мелочи уже не мешали.

Не сказать, чтобы он очень удивился. Судя по виду Тома, тот удивлен не был вообще нисколько. Да и в целом все было предсказуемо – рано или поздно это должно было произойти.

Артур получил первую кровь, как какой-нибудь древний идол: одна из активных его последовательниц, весьма знатная дама, всегда публично поддерживавшая его идеи в Сети, зашла в своей поддержке максимально далеко и торжественно покончила с собой, по старинке приняв некое сильное лекарство. Она заявила, что ее давно начало тяготить физическое существование и что она всегда мечтала продолжить свою жизнь в виде чистого духа, бесконечного саморазвивающегося интеллекта.

«Благодаря мистеру Каллахану я могу исполнить самую древнюю мечту человечества – уподобиться ангелам божьим», – написала она в своем аккаунте. Леди Винтур в течение нескольких лет регулярно навещала Лабораторию Бессмертия и подробно «записывалась», а также славилась бесконечными сложными снохождениями в компании с гидом-спецагентом (привилегия знати!). В общем-то, было вполне логично, что именно она решила стать первым подопытным кроликом в эксперименте Артура. Блог леди Винтур был очень популярен в Сети, и, конечно, ее последняя запись побила все мыслимые рекорды по посещаемости, а там каждое слово сверкало призывом пополнить ряды Бессмертных, которые с появлением знаменитого генератора виртуальных снов Каллахана получали шанс на жизнь-мечту, на жизнь-бесконечный сладкий сон.

– Это не жизнь-сладкий сон, – машинально вполголоса поправил Антон, и Том искоса на него посмотрел. – Это смерть-сладкий сон. Как Белоснежка в стеклянном гробу. Как Спящая красавица, пока башни ее замка обваливаются и затягиваются плющом. Все те же сказки, что и много, много веков назад. Только никакой принц уже не придет. Все рассыплется в пыль. Неужели никто этого не понимает? И почему – обязательно сладкий?! Я уверен, уверен, что им будут сниться и ужасы тоже! Не могут не сниться. Том!

– Да, – сказал Том. – Но ты недавно жалел Артура.

– Он мстит?

Том пожал плечами.

– Самое чертовски хреновое во всем происходящем то, что никто не знает, зачем он это делает. Никто никогда не мог понять Артура до конца. Это такая закрытая шкатулочка. С семью замками и семью днищами. Артур… он сам как сон. Очень сложный сон. В нем столько лабиринтов, столько уровней, и вот тебе уже кажется – ты добрался до самого дна, до самого лимба… и дальше уже ничего не может быть, но нет! До дна еще далеко, очень далеко. Он как бездна, а ты знаешь, что бывает, когда долго смотришь в бездну.

– Знаю, – сказал Антон.

Он и не заметил, как за разговором они прошли огромный сад насквозь и вышли в жилой квартал. Теперь Спасский понял, что имел в виду Эмиль, когда говорил, что Центр Лондона разделен по эпохам. Очевидно, его собственный особняк открывал эпоху начала XX века, по крайней мере, все вокруг выглядело именно так: по обеим сторонам улицы тянулись старинные величественные дома – то красные, то белые, в оконных ящиках была тесно посажена герань, кое-где за пышными прозрачными занавесями мелькали кусочки размеренного быта – старинная посуда и люстры, деревянная мебель, полки домашних библиотек, горящие камины. Там и сям торчали шпили церквей, а на газонах желтели те же цветы, что Антон видел в саду у Эмиля, в кустах шуршали белки, иногда выбегали на дорогу.

Не верилось, что где-то за пределами Центра беснуются голограммы и киборги, непрерывно движущиеся витрины, кричащие рекламы, обваливающие на вас информацию с первого появления вашего ID в общем виртуальном поле… Здесь машины с первой секунды вашего рождения, с вашего первого крика и до вашего последнего предсмертного стона, знали о вас все: какой у вас шрам на заднице, секутся ли ваши волосы, какие вы любите пищевые смеси, в какой позе предпочитаете заниматься сексом, за что ненавидите свою мать. Реклама владела телепатией, сокровенные знания помогали рекламировать товары и обеспечивать безопасность. ID помогал удовлетворять самые личные, самые конкретные потребности, благодаря ему вы становились почти божеством – ни в чем не знали отказа. Он же, как теперь выяснилось, помогал и убивать вас очень конкретно, вы уже никогда не могли затеряться в толпе.

Классический мир будущего, антиутопия. Даже после уже состоявшегося восстания машин, пусть и в Азии. И как мечтал сейчас Антон оказаться не в 2080-м, а, например, в 1960-м. Или даже в том же 2012-ом – плыть по вечерним улицам Лондона на втором этаже дабблдеккера, чтобы в стекле, залитом традиционным, очень холодным английским дождем, отражались огни еще примитивных витрин и реклам.

Хотя что там Том говорил? Люди начинают отказываться от машин искусственного интеллекта в собственных домах? Этот квартал был так упоительно тих, так пасторально спокоен, никакого намека на киборгов и тотальную слежку. И зеленщик на своем старом велосипеде внушал надежды. Хотя кто знает, был ли этот дедуля на самом деле человеком? В любом случае, если и был, то все равно человеком с вшитым ID. И особняк герцога Норфолка тоже ведь выглядел восхитительно старинным, по-старинному наивным и невинным, умело скрывая до поры до времени присутствие MI… Неудивительно, что люди в этом мире тянулись к снам. Что в них было? Туманные взгорья? Вересковые пустоши, как во сне у Тома? Еще не затопленная Венеция, еще холодный Лондон? Антон вздохнул.

– Не печалься, – похлопал его по плечу Том. – Может быть, когда все закончится, ты сможешь вернуться в свое время. Такая возможность есть.

– Ты хочешь убить Артура? – спросил Антон.

– Да, конечно, – ответил Том.

И Антон попросил у него сигарету. В конце концов, он уже имел право считаться почти членом семьи Норфолков, можно было позволить себе маленькие радости.