В целом масштаб разрушений оказался не так уж и велик – город вовсе не был похож на переживший вражескую бомбежку, просто он стал иным. И солнце светило по-другому, и розы источали чужой аромат, и птицы кричали о другом.
Уже в Шордиче, почти добравшись до дома Мерлина, они обогнали неспешно бегущего черного волка. Впрочем, когда Имс со стоном повернул голову, желая удостовериться в увиденном, никакого волка там не оказалось, а по улице бежал, делая вид, что никуда не торопится, хмурый мужик в темной куртке.
Они ехали молча, и Имс в который раз оценил хладнокровие Джима, который не принялся в ужасе кудахтать, а только хмурил свои резко очерченные каштановые брови и морщил веснушчатый нос. Парень просек все с первого раза, и правда: был ли смысл теперь впадать в панику? Чтобы разобраться в ситуации, достаточно было увидеть, как «Харродс» стал несколькими ложками пыли.
Мерлин жил над каким-то пабом, стены которого были выкрашены в бесстыдный голубой цвет и разрисованы малиновыми рыбинами с блядскими губами. Под и над окнами самой квартиры на третьем этаже красовались мощные русалки, больше похожие на накрашенных мужиков, и Имс из последних сил понадеялся, что в новом мире они не оживут.
– И где мы? – спросил Джим, ловко ввинчивая громоздкий «вольво» между двумя древними кирпичными складами, размалеванными черными курицами зловещего вида с одной стороны и печальными желтоглазыми обезьянами – с другой.
Имс выпал из автомобиля и с облегчением увидел неподалеку, в тоннеле зацветших алым и золотым улиц, тонкий силуэт скейтера с сигаретой в зубах.
– У него спрашивай, он величайший маг былого и грядущего, – ткнул он в этот силуэт и опустился на металлический стул уличной террасы паба – по странности еще работавшего: внутри помещения, за стеклянными дверьми, Имс разглядел несколько посетителей и пару официантов.
Джеймс крепко завис на несколько секунд, а потом недоверчиво переспросил:
– Этот парень?..
Мерлин как раз подъехал к ним вплотную и ловко спрыгнул с доски, одновременно подхватывая ее рукой и ставя к стене.
– Что с Имсом? – спросил он, с красноречивым выражением лица рассматривая промокшую от крови повязку, но обращаясь почему-то к филгу.
– Ничего, – поморщился Имс, хотя спрашивали не его, а может быть, именно поэтому. – Собственная глупость.
– Его поранил Хилл, – пояснил Риваль, и брови Мерлина взлетели, как ласточки над холмами. – Он стал волком Луга.
– О, – только и сказал Друид. – Узнаю сидского короля. Паутина у него частая и липкая, не вырвешься.
– Ты маг? – неверяще переспросил Джеймс.
– Меня зовут Мерлин, – наивно улыбнулся Мерлин и неловко повел худыми плечами под темным мешковатым свитером, который явно был ему велик размера на три, да еще надет на такой же безразмерный свитшот с диковатым принтом на груди. – Пойдемте уже в дом, Имсу нужна помощь.
– Просто класс, – пробормотал Джим. – Мерлин.
«But there's a side to you
That I never knew, never knew
All the things you'd say
They were never true, never true
And the games you'd play
You would always win, always win», – слезливо причитала Адель из глубин паба, но Имсу показалось, что хмуриться Джим стал меньше.
***
– Наверняка вы читали, если, конечно, интересовались изучением быта туатов, что они иначе воспринимают реальность, чем люди, – охотно рассказывал Мерлин, буднично раскидывая какой-то хлам, кучей лежавший посреди комнаты, чтобы вместить троих гостей.
Имс уже видел эти облезлые бархатные пуфы, громоздящиеся друг на друга картины в старинных резных рамах, разрисованные разноцветные стены, разномастные покоцанные столики и стулья из разных сортов дерева, мягкие кожаные диваны, старые, старинные и просто древние книги, фото всех времен, начиная от самого рождения метода фотографии…
Он вдруг подумал, что Мерлин вполне мог жить здесь под маской неудачливого художника много лет, и никто бы не обратил на него внимания – мало ли в Шордиче чудаковатой богемы, которая вечно занимается ерундой в неустанных поисках себя, перебивается с хлеба на воду и постоянно витает в мечтах, не замечая перемен в реальности?
Мерлин тем временем, нисколько не смущаясь, разлил чай по чашкам, выглядевшим как полное торжество вульгарности над всем утонченным беспорядком квартиры – золоченая лепнина перла из каждой чашки со страшной силой, Имс так и ждал, что какая-нибудь лепная роза его укусит.
Допотопный чугунный чайник, кстати, вскипел прямо на столе. Неудивительно, что стол в этом месте уже слегка обуглился.
– Что значит – иначе? – спросил Имс.
Боль в плече и руке немного стихла, словно бы смягчилась в присутствии Мерлина. Или это чай был особенный?
– «То, что светлое море для Брана, плывущего в ладье с кормою, – радостная равнина с множеством цветов для меня, с моей двухколесной колесницы. Белизна моря, на которое глядишь ты, – это телята, разных цветов телята, ласковые, не бьющие друг друга. В Счастливой стране, обильной цветами, много коней на ее пространствах, хотя для тебя они незримы»… – мелодично продекламировал маг.
На какое-то время в комнате повисло молчание. Риваль, впрочем, острозубо усмехался – он-то все это знал.
– Отлично, – наконец вымолвил Джим. – Поэтому фэйри рушат наш мир? Из-за… эээ… разницы в восприятии?
– Я лишь уточняю, что не всегда они делают это из злых побуждений. Иногда им просто не нравится то, что они видят.
– Телята вместо волн – это, конечно, кардинально другой взгляд на вещи, – саркастически кивнул Джим. – Подозреваю тогда, что и перестройка будет кардинальной. А что, если им захочется всюду увидеть стада ласковых телят? Затопят полмира, к чертовой матери?
– Я думаю, ни у сидов, ни у фоморов нет цели разрушить Землю, – покачал головой Мерлин. – Я думаю, они попытаются обратиться к земной природной магии, чтобы освободить свой мир от тех бед, что их постигли…
– Папа?!
Имс затаенно выдохнул. Он не хотел выглядеть нервной наседкой, с первых секунд встречи расспрашивая Мерлина, где его сын. Но все же каким облегчением было увидеть его целым и невредимым, боги, Имс и не подозревал, что он стал настолько отцом. Кто бы ему сказал раньше, что он способен так беспокоиться за кого-то другого.
– Ты ранен?!
– Да так, – пробулькал Имс.
– Дай посмотрю, – велел Мерлин и начал разматывать повязку, а потом легонько коснулся пальцами краев рваной раны. Имс сразу почувствовал облегчающий холод, будто к руке приложили лед. – Укус оборотня излечим, хотя, конечно, Хилл уже не обычный оборотень…
– Я превращусь в огромного злого волка? – спросил Имс. – Ну, я надеюсь, что огромного, хоть какая-то компенсация…
– Если бы ты был человеком, то мог бы, – невозмутимо ответил Мерлин, все еще пристально разглядывая рану. – Но так как ты фоморский маг, а у них своя оборотническая сущность, то не могу обещать точно.
– Обидно.
– Я заговорю ее. Попробую, – как-то задумчиво сказал Мерлин, и вот этот тон Имсу ох как не понравился.
– Попробуешь? – взволнованно озвучил его мысли подскочивший Пашка. – Да для тебя это должно быть плевое дело! Ты же Мерлин! Мы о тебе в сказках читали! Блеснул глазами – и все в порядке! Разве нет? Тут и рана-то не страшная на вид… это же не… не голова отрезанная…
– Вот спасибо, – кивнул Имс.
– Ой, папа… нет, я не то имел в виду… прости… ну ты понял, да?
– Если бы ты был человеком, Имс, думаю, ты бы не стал волком, а просто умер. Волки Луга обычно не множат себе подобных – он сам порождает их. Они убивают во имя его и в назидание, – утешительным тоном сказал Мерлин.
***
Ему казалось, он когда-то знал об этом. Кто-то когда-то рассказывал ему об этом человеке с золотыми глазами, взгляд которого был кроток и мил, пока не разил, точно гарпун из точеной стали.
За пестрыми шторами роились какие-то тени, так что филг то и дело вскидывал взгляд на окна и что-то шептал, но Имсу было все равно. Пашка и Джеймс смотрели не отрываясь на худого паренька в синем свитшоте с кроликом на груди – никакие тени их не тревожили.
