Но, как оказалось, это была еще большая победа, чем Имс думал вначале. Потому что Суддеш привел его к команде дримшереров – наемников, которые спускались в чужие сны за деньги, при этом используя методы, о которых Имс и не подозревал. Он, в свое время, конечно, догадывался о том, что русская Школа работала по западным образцам, и далеко не по полным их версиям, но тут обнаружил то, что всегда стремился получить, – технологию. Технология эта использовала препараты нового поколения, живого гипнотизера и дополнительно – хитрое оборудование, излучавшее волны, которые настраивали электромагнитную активность мозга участников сна на одну частоту. Препарат подавался внутривенно с этого же оборудования, представлявшего собой что-то типа металлического кейса с хитроумной установкой внутри, – активизируя нужные фазы сна у сновидцев синхронно. Поэтому с общим попаданием в разные уровни сна проблем не возникало.

С этой встречи у Имса началась новая жизнь. Дримшереры не знали о его подлинной работе, но это не помешало ему стать полноценным членом команды. Впрочем, у этих безбашенных ребят даже постоянного офиса не было, они все жили в разных городах, у каждого имелась своя профессия, они даже не общались друг с другом без особой надобности. Получив очередной заказ, собирались вместе, отрабатывали его, получали деньги и вновь разъезжались.

Имса это устраивало. Этакие двенадцать друзей Оушена – видимо, на сегодня подобная практика оставалась самой популярной.

Раньше Имс думал, что умеет строить сны, но теперь понял, что слишком себе льстил. Они работали с сонными архитекторами такого уровня, что у Имса только челюсть отваливалась каждый раз, когда он оказывался внутри очередного шедевра. И все же кое-что он от них перенял, кое-чему научился. И собирался использовать это в войне с Корвусом.

Если будет война.

Имс не знал, чего он жаждет больше – выйти из дела или с головой в него окунуться. Его мучили сны о снах, о том, чего он был лишен. Сны сочились из яви, сны подстерегали его за углом… И Корвус, наверное, даже не знал, какой огромный соблазн – не опасность, не страх, а именно соблазн – для Имса представляла вся эта ситуация.

Или же, напротив, знал и потому смеялся над ним.

Может быть, Корвус следил за его сновидениями с самого начала. Может быть, даже присутствовал в них. Может быть, весь Имс был для него – как на ладони.

«… Взмах рукавом , с ладоней взлетают птицы , с той стороны пустоты нависают лица , время сыплется вверх , смех наотмашь – искрами льется , маленький перевертыш » .

Имс всегда знал, что это про него.

Глава 20

Если Корвус и не хотел показывать ему свой мир, против желания, которое исполнял нун, он сделать ничего не мог. Когда-то и туаты, и фоморы сами ввязались в игру, правил которой не понимали до конца, и пожинали горькие плоды этого соблазнения до сих пор. До нгахаров им было далеко, сущность этих существ, а значит, и сущность их игры оставалась непостижима для других магических рас.

Имс подозревал, что нгахары, на самом-то деле, по уровню развития сознания опережали даже теперешних фоморов и сидов на миллионы лет, не говоря уже о людях. Это было – как подобрать на дороге гнутый ржавый гвоздь, внутри которого запаковано межгалактическое оружие, и начать с ним забавляться, не подозревая об истинном назначении.

Перед тем как пойти в кровать, Имс убедился, спит ли Пашка (тот сопел во сне, открыв рот и пуская на подушку слюну), потом закрылся в ванной, достал из аптечки пластиковый пакет с маленькими пузырьками розовой прозрачной жидкости, бутылку с раствором глюкозы, одноразовый шприц и резиновый жгут.

Как бы ни пытался он убедить себя когда-то в том, что все забыто, препарат хранил, и в немалом количестве. Разновидностей его было несколько, эта – самая ядерная, Суддеш называл ее ласково «Зов ангелов», намекая, что чуть выше доза – и открыт путь прямиком на небеса. Артур же называл эту версию просто и коротко – Z5, а почему, Имс не расспрашивал.

Оборудования, конечно, у Имса не было – оно стоило дороже, чем красные бриллианты, во всем мире таких устройств насчитывалось всего-то несколько штук. И где их делали, Имс со всеми своими незаурядными способностями сталкера выяснить так и не смог. Из всей команды такими сведениями располагал только Артур, но то была информация, за которую он, не моргнув глазом, пристрелил бы даже Имса. Артур редко убивал, но вполне был на это способен, и не только во сне: Имсу как-то довелось увидеть, и он резко переоценил личность Артура. Поэтому дергать смерть за усы не стал.

Да и на черта ему сдался этот кейс в Москве? Здешний профайлинг таких методов вовсе не требовал.

То ли препарат попался с экспериментальными добавками от Суддеша (который никогда не умел остановиться в совершенствовании, если речь шла о химии), то ли Имс дошел до того уровня в игре, когда желания исполнялись моментально, но только отрубился он тут же, в ванной, даже не успев подняться с коврика на полу, – на нем и растянулся, едва иглу из вены успел вынуть.

Его швырнуло в ослепительную синеву, внутри которой рябили яркие огненные блики и белые барашки пены. Через секунду донесся шум моря. Имс стоял на скалистом берегу и щурился от солнца. Сначала ничего не видел, ослепленный, а потом вдруг разом увидел все.

Над водой парили острова. Некоторые из них были покрыты лесом, некоторые сплошь состояли из скал и водопадов, которые извергались там же, в вышине, а на некоторых Имс рассмотрел целые города – с высотными зданиями, башнями, черными шпилями, которые он уже как-то видел во сне.

«Ворон над морем летал, но умнее не стал», – вспомнилась Имсу поговорка, и он ухмыльнулся. Вот и посмотрим. В конце концов, это его сон, разве нет? С другой стороны, грош цена крови мага-оборотня, если она не дает элементарных умений превращаться…

***

Сердце Имса заходилось от восторга. Мощные черные крылья несли его в воздушной волне, и он чувствовал себя серфером, прыгающим из одного измерения в другое, проникавшим в щели между реальностями.

Океан под ним сменился волшебным городом, и он несся прямо к башням, издалека похожим на острые синие скалы, а вблизи оказавшимся увешанными сотнями маленьких балкончиков-капсул из переливающегося стекла, так что смотреть было больно – каждая башня переливалась в лучах солнца, как диковинный синий бриллиант.

Но Имс летел не к балкончикам, он летел к крыше одной из башен: она тоже была стеклянной – или, скорее, похожей на стеклянную – и плавно разъехалась, когда Имс приблизился к ней. При этом с обеих сторон ее что-то сверкнуло, а потом створки крыши так же плавно сошлись обратно.

Он очутился в большой зале, похожей на ту, что он видел раньше: окон в ней не было, и в некоторых углах клубилась странная искристая темнота, несмотря на свет, проникавший через крышу.

У единственного окна, а вернее, присмотрелся Имс, у выхода на тот же балкон-капсулу, который вблизи вовсе не казался маленьким, стоял человек в черном одеянии – не то плаще, не то мантии, не то длинной тунике, и выжидающе на него смотрел.

– Захотелось экскурсии, Имс? – спросил он, и Имс даже не услышал в его голосе насмешки.

– Понимаешь, Корвус, я не привык играть вслепую, – ответил он, и тот лишь пожал плечами.

– Я не сумею облететь с тобой весь Ллис – это очень долго, да и кое-чего ты еще не сможешь увидеть, а кое-чего – и понять.

– Сумеешь, – оскалился Имс. – И я все пойму, не переживай за меня, дорогой Корвус. И у меня созрел еще один вопрос: кем я был, и как меня звали?

Тут Корвус начал медленно улыбаться, как-то совершенно по-особому – его лицо словно бы прорезала эта острая улыбка, и она Имсу совсем не понравилась.