− Жертвы для их матери нужны не частые, да и больше для "поддержания авторитета", на самом деле ей хватает любой энергии смерти, и по сути, чем больше убиенное существо - тем лучше.

  − Тара, ты Дрику чувствуешь? − Я решил отвлечь ее от столь занимательной лекции.

  − Да. Ее ведут к верховной матери, нам, кстати, тоже не мешало бы попасть к ней на аудиенцию.

  Мы ускорились, заботиться о конспирации не приходилось - тихо передвигаться в этих зарослях могли только Тара и Миньшек, который вырос в этих лесах. Да уж, опыт не пропьешь, хотя не сказать, чтобы воин не старался...

  Буквально через несколько минут мы нарвались на патруль, хотя, если учесть, что мы топали, как стадо слонов, то это патруль нашел нас. Медузы (женщины и мужчины) смотрели на нас, со всех сторон раздавалось шипение и стрекот трещоток, но нападать никто не решался.

  − Чего они ждут? − Спросил воин, доставая свой меч.

  − Приказа. − Тара выглядела уверенно. − Они не станут нападать на высшего демона, и без команды Матери, этого не сделают.

  − Кто вы? − Прошипела одна из медуз. − Что вам надо?

  − Мы пришли говорить с Матерью о том, что вы должны уйти из этого леса.

  − Мы в этом лесу уже полторы сотни лет, и это наша территория. − В голосе твари было почтение, однако произнесено это было как само собой разумеющееся.

  − Ваш дом в Преисподней.

  − Не мне решать это. − Медуза подобострастно оскалилась, показывая свои острые, в три ряда зубы.

  Тара подошла вплотную к медузе, которая была выше ее больше чем на голову, и молча влепила ей пощечину. Та лишь оскалилась, но ничего делать не стала.

  − Как ты смеешь так говорить со мной?! Я не собираюсь рассусоливать тут с каждой мелкой тварью.

  Голос Тары был жестким, и не терпящим отказа.

  − Слушаюсь. − Прошипела она, и в ее голосе слышалась лютая ненависть и первобытный ужас одновременно.

  Медуза плавно развернулась и поползла к зияющему входу в пещеру. Ну, кто бы сомневался...

  Эта пещера была по своему красива, поражал контраст серого камня и зеленого лишайника, которым поросли пол и стены. Ощущения сказочности происходящего нарушали лишь жуткие светильники, сделанные из человеческих черепов, нанизанных на палки, либо вдавленные прямо в стену. Из их пустых глазниц лился зеленоватый свет, освещающий нам дорогу.

  Мы шли по галерее, которая постепенно спускалась вниз. По сторонам от нее расходились боковые коридоры, из которых на нас смотрели десятки пар злобных змеиных глаз.

  Только минут через двадцать мы пришли к тронной зале Матери, отделенной от основной галереи массивными воротами из резного дерева. Видимо эти сознания были не чужды искусству.

  Створки, украшенные самоцветами, со скрипом распахнулись настежь, и мы вошли в богатую тронную залу, украшенную кристалликами горного хрусталя и самоцветами, вделанными прямо в мох, от чего казалось, что в нем блестит роса.

  Посреди всей этой красоты стоял выточенный из змеевика гигантский трон, а на нем гордо восседала Мать Медуза. Ее чешуя была не зеленой, как у остальных, а золотистой, а ее голову венчала золотая конструкция из пяти трубок, в каждую из которых была протиснута одна из змей.

  Мать при виде Тары сменила выражение лица с величественно-презрительного на глубоко-почтительное. Видимо у демонов действительно с иерархией очень строго.

  − Добро пожаловать в мою лесную резиденцию, сестра... - Выразила дружелюбное гостеприимство мать.

  − Гадюка тебе сестра. − Почти выплюнула Тара, принимая свой демонический облик. Медуза сразу как-то помрачнела.

  − Ну, зачем же ты так... Мы с тобой в чуждом для нас мире, и мы должны помогать друг другу, ибо больше некому...

  − Это кто тебе такую чушь сказал? Что-то я не слышала, чтобы кто-то в Преисподней пропагандировал "помоги ближнему своему". Или ты наслушалась этого от своей еды?

  − Скажи мне, ты пришла в мой дом для того, чтобы унизить меня перед моими детьми? − Голос матери стал немного укоризненным, кажется, она немного осмелела. − Центавра, скажи мне, ты все еще отличаешься милостью к этим низшим существам пригодным только в пищу?

  − А ты, Лассана, думаешь лишь о том, как набить свое брюхо.

  Так, мне очень интересно, откуда эти две стервозы знакомы.

  − Я не хочу конфликта с тобой. − Лассана устало откинулась на спинку трона.

  − Значит отправляйся домой.

  − Не могу... − Она вздохнула. - Я не знаю, как это сделать.

  − Тогда как ты сюда попала?

  − Меня перебросил высший демон.

  − Кто?

  − Тара, он выше тебя, и я не могу тебе раскрыть его имя. Он убьет меня...

  − Подумай. Он - где-то там, а я тут, на расстоянии броска.

  Медуза сглотнула и вжалась спиной в трон, будто пыталась в него влипнуть, но говорить ничего не собиралась.

  − Хорошо. Зачем он это сделал?

  − В истинные свои мотивы меня никто не посвящал. Мне сказали лишь что тут будет больше еды и меньше врагов.

  − Лассана, я в последний раз говорю: оставь местных жителей в покое, и отправляйся домой. Я тебе помогу, если надо. − Голос демонессы стал ледяным.

  − Ну вот какое тебе до них дело? Это ведь всего лишь люди, да ты и сама их пачками в Преисподнюю отправляешь.

  − Мне - никакого. Но рядом со мной стоит мой господин. − Она бросила косой взгляд на меня. − И его оскорбляет то, что вы тут кушаете его братьев по расе.

  − Так слухи, что ты теперь служишь людям правдивы... − Глумливо протянула она. − И каково это, прислуживать низшим существам?

  − Кого ты пытаешься дразнить? Мы ведь обе знаем, что ты не переживешь нашей ссоры.

  − Пойми же, ты лишаешь меня и моих детей пищи... − Ее голос предательски дрогнул. Да, полностью солидарен, Тара своей невозмутимостью может довести до истерики кого угодно.

  − Мне глубоко плевать на тебя и на всех твоих детей.

  Впервые я видел свою демонессу такой жестокой и твердой. Сколько же ипостасей у этой женщины, с ее настойчивостью и гонором действительно только в королевы.

  Медуза нервничала все больше: ее напрягал агрессивный настрой демонессы, видать не сладко приходится подобным слабым (ну это относительно кого) и подневольным существам в Преисподней. Не удивительно, что они эмигрировали сюда в поисках лучшей доли. Но при всем при этом, здесь они в гостях, и терроризировать своих гостеприимных хозяев, и уж тем более есть их - дурной тон.

  − "Что ты делаешь?" − Я бросил вопросительный взгляд в демонессу.

  − "Я провоцирую ее. Не мешай". - Отмахнулась она от меня.

  − "Зачем?"

  Но мой немой вопрос остался без ответа.

  − Я тебе ничего не сделала! Оставь в покое меня и моих детей!

  − Не могу. У меня прямой приказ отправить вас домой. − Демонесса безразлично пожала плечами.

  Медуза посмотрела на меня, теперь видимо решив, что раз Тара в моей власти, то и основная опасность исходит от меня.

  − Может я смогу достучатся до вашего разума, уважаемый господин? − Вкрадчиво спросила она, переведя на меня взгляд змеиных глаз с вертикальными зрачками. Было видно, как она переступает через свою брезгливость, выражая почтение "низшему существу". − Чего вы хотите в обмен на наше мирное существование? Может, вы хотите золота, или несколько десятков моих воинов, которые без колебаний отдадут за вас свои жизни...

  − Оставь в покое людей. − Я упрямо мотнул головой. − В лесу полно другой крупной живности.

  − Я не могу этого сделать. − Она изобразила на своем чешуйчатом рыле скорбь. − Мои дети будут недовольны, если из их рациона пропадет человечина...

  − Тогда нам больше не о чем говорить. − Мне было очень трудно сохранять хладнокровие, разговаривая с подобной тварью. И дело было вовсе не в моей брезгливости, меня поражала иррациональность происходящего.

  − Ну какая вам выгода от этой захудалой деревенщины, которая все равно скоро сама перемрет, только пожалуйста, не надо мне про братскую любовь... − Она слащаво улыбнулась, и меня передернуло от этой жуткой гримасы.