Станислав ошалело смотрел на девушку.

Та сидела на кровати и смотрела на него каким-то задумчивым взглядом. Потом словно разморозилась и сказала:

— Поедем домой Слав. Я все объясню дома.

— О, я вижу, ты привез мне вещи? Можно я переоденусь?

— Да-да конечно. Слава сначала думал отвернуться, но от греха подальше вышел из палаты. Навстречу ему попался давешний врач.

— Ну, как там наша Сара?

— Хорошо. Мы едем домой.

Врач наклонился к Станиславу и шепотом на ухо, прошептал

— Парень, раны были такие, что когда ее привезли, я боялся, что она не выживет. Пули были, ты видел. А сейчас через 48 часов, она как огурчик.

— Шрамов даже не будет, я уверен.

— Я не знаю, кто она, и знать не хочу. А тебе могу лишь сказать, будь осторожен. И завали от меня терминатора.

Хлопнул Славу по плечу и ушел по коридору. За спиной скрипнула дверь.

Станислав обернулся и обомлел.

В дверях стояла скромная, безумно красивая девушка, смотревшая на него лучистыми глазами. Только правая рука была аккуратно подвязана на косынку. Мелодичный голосок пропел

— Ну что уставился, пойдем домой? Я есть хочу. Судя по всему то, что читалось у Станислава на лице, нравилось девушке, но и смущать больше необходимого она его не хотела.

Аккуратно под ручку они спустились вниз к ожидавшему такси.

Уже посадив девушку в такси, Станислав услышал завистливый шепот двух мужчин перекуривавших на лавочке.

— Видал, какая фифа?

— Даа. Девчонка просто сок. А хмырь на вид какой-то невзрачный. Может брат?

— Нее видал, как она на него смотрит? Это брат дура любовь. Девка то могла бы любого мульонера захапать, а залипла на хмыря какого-то. Эх, брат везет же кому-то!

Станислав захлопнул дверь иномарки, отрезав себя от звуков улицы.

— Куда едем?

— Домой. Пропела девушка.

— Хех. Водитель, рассмеялся. Домой так домой, тока адрес ваш подскажите, вашего кавалера я домой к себе не пущу. Станислав рассмеялся.

Пожалуй, пора привыкать к зависти….

По московским пробкам, путь в обычное время занимающий 30 минут, занял у них почти три часа. И это еще было очень быстро.

Домой попали в районе одиннадцатого.

Бабушка, не дождавшись гостью, ушла спать. Мама же проявив изрядную стойкость, дремала на табурете на кухне.

Едва звякнул отпираемый замок, как она вскинулась и немного суетливо начала накрывать на стол.

— Проходите детки, усаживайтесь. Есть, наверное, хотите?

— Да спасибо огромное. Я нормально не ела, уже не помню сколько.

Таня на людях старательно разыгрывала амнезию.

Станислав поцеловал маму в щеку и пошел мыть руки. По дороге он наблюдал за Таней. Та рассматривала Москву с интересом, но без особого удивления, что с версией о ее амнезии не вязалось вообще.

Скорее было похоже на реакцию человека, который просто давно не был в городе и теперь рассматривает, что новенького.

Таксист попался на удивление молчаливый, поняв, что молодые люди не настроены, разговаривать, включил радио, и весь путь меланхолично слушал музыку.

Усадив детей за стол, мама села напротив Тани и принялась ее несколько бесцеремонно рассматривать.

Станислав ел наваристый борщ со сметаной и лишь улыбался.

Мамке было жуть как интересно, но задавать вопросы она не спешила.

Таня же ела не спеша, явно смакуя борщ на вкус, и на лице у нее было такое блаженство, что мамка, гордившаяся своими кулинарными способностями, понемногу таяла.

А когда Таня с видимым сожалением посмотрела на свою пустую тарелку, с удовольствием подлила ей добавку.

Для хрупкой девушки, ела она, прямо скажем, не мало.

Станислав отметил про себя что, съев две тарелки борща, девушка не отвалилась от стола как он, слегка даже осоловев от порции горячей еды.

А поднялась легко и непринужденно.

Сердечно поблагодарила за "чудесное приготовление великолепного блюда русской кухни", Слава лишь хмыкнул.

Мамке видимо хватило и 20 минут почти безмолвного наблюдения, чтобы проникнутся к Тане полным доверием.

Но больше всего конечно Славу добило, то, что мама сама постелила ему раскладушку, а гостью уложила на его диван.

— Все, спать ложитесь детишки.

— Все разговоры завтра на свежую голову. И смотрите мне не шалите — смешно погрозив пальцем, прикрыла за собой дверь.

Слава, имевший совсем иные виды на вечер, даже немного растерялся. Он ожидал от мамы совсем иной реакции.

— Не отвернешься герой?

— А, что? От нахлынувших раздумий его отвлекла Таня.

— я говорю, так и будешь смотреть?

Таня стояла перед ним, держа в руках, выданную мамой ночную сорочку.

— я бы хотела переодеться.

Таня была сама естественность, словно они были старыми друзьями, или братом и сестрой. Слава рассердился.

— Вообще-то я типа муж. Или как?

Таня наклонила голову и улыбнулась.

— Ну, муж так муж. Но при этом вроде бы ты всегда был галантным мужчиной? Что-то изменилось? Или тебе нравиться смущать бедную девушку?

Слава чертыхнулся про себя и отвернулся к стене. Тане оказывается палец в рот не клади, срезала на взлете.

И говорит так уверенно, как будто действительно его знает много лет.

Или знает? Слава снова принялся прокручивать в голове всех своих знакомых, друзей, одноклассников, однокурсников, Интернет — знакомых.

Вообще всех кого видел хоть раз в жизни, но все напрасно.

Таня в этих списках не значилась, а память, выдававшая любую информацию по желанию, тут отказывалась работать напрочь.

— Эй, герой. Что-то ты задумчив не в меру. Иди сюда, нечего осанку портить на этой развалюхе. Да и сплю я чутко, этот скрип спать не даст нормально.

Станислав пораженно уставился на Таню.

Та забралась под одеяло и лежа на животе, озорно смотрела на него.

— Чего уставился то? Или испугался?

Станислав почесал затылок.

— Таня мне кажется, нам надо поговорить.

— Все разговоры завтра. Иди сюда, не хочу шипеть на всю комнату, разбужу бабушку. Не переживай приставать не буду.

Станислав слегка напрягся.

Он не говорил, что живет с бабушкой и мамой, но Таня об этом знала.

Причем говорила об этом так, как будто это для нее был свершившийся факт.

Станислав помотал головой и потер руками лицо.

— Ничего не понимаю.

— Все завтра. Раздевайся и иди сюда. Таня перевернулась на спину и, раскинув руки, развалилась на диване.

— Красотища то какая. Можно сказать ляпота!

Станислав, немного стесняясь, стащил с себя джинсы и свитер и присел на край дивана.

— Да не бойся, я не кусаюсь.

— Да я не тебя боюсь. А вот ты не боишься? Может я на правах супруга, полезу к тебе за супружеским долгом?

— Опять ты за свое. Ну, по большому счету и что с того? Ты мальчик взрослый, я девочка в самом соку, что страшного то?

— Только ой вряд ли, ты будешь приставать к женщине, только что из больницы. Воспитан иначе. Хотя где-то даже жаль. Ладно, шучу. Ложись уже. Завтра долгий день. Таня потянулась и сладко зевнула.

Станислав не нашелся, что сказать и молча, только пыхтя от досады, полез под одеяло. Заботливо проветренная комната, мама, наверное, постаралась, огни ночной Москвы за окном. Это умиротворяло.

Таня прижалась к нему своим удивительно горячим телом и, уткнувшись носом в плечо, сладко засопела, пробормотав только

— Спокойной ночи герой и уже совсем засыпая.

— Блин и в молодости точно такой же…. Не прошло и минуты как ее сопение стало глубоким и ровным, она спала. Слава же лежал, боясь пошевелиться и спугнуть это наваждение, но безумно прекрасное.

Промучившись с вопросами еще полчаса, решил, что сделать все равно ничего не сможет, решил спать.

Усталость, накопленная за день, как-то незаметно навалилась, Станислав очень легко провалился в сон.