И Нао, неподвижный, чуть дыша, со сверкающими глазами, познал радость большую, чем та, которую он испытывал при победе над тигрицей, при завоевании огня у кзаммов, от дружбы с вожаком мамонтов и от убийства вождя рыжих карликов.

Он чувствовал, что обрел могущество, которым не владел ни один из его предков. Теперь никто не сможет умертвить огонь у людей его племени.

Долины спускались все ниже и ниже. Уламры и ва проходили по стране, где осень была такой же теплой, как лето. Затем они углубились в лес, грозный и дремучий. Его непроходимая чаща была перевита лианами, заграждена плотной стеной колючего терновника, сквозь который ва прорубали дорогу кремневыми ножами. Женщина-вождь дала понять Нао, что ва покинут уламров, как только выведут их за пределы леса, так как земли, лежащие дальше, незнакомы им. Им известно только, что там находится равнина, а за ней гора, разделенная надвое широким ущельем. Женщина-предводитель сказала, что ни на равнине, ни в горах нет людей, но в лесу живут какие-то странные существа. По ее описанию, это были великаны с широкой грудью и мощными руками: она объяснила, что они не разводят огня, не знают членораздельной речи, не воюют и не охотятся, но они ужасны, когда на них нападают или преграждают им путь.

Утром лес стал редеть. Меньше стало колючих растений. Среди тысячелетних деревьев, в просветах, извивались тропинки, проложенные животными. Зеленый мрак расступился: множество птиц наполнило страну деревьев, звери, гады, насекомые стали встречаться все чаще и чаще… В лесу происходила непрерывная борьба — упорная, скрытая, в которой тела растений и животных не переставали погибать и возрождаться.

Однажды женщина-предводитель указала Нао на одно дерево. Среди листьев смоковницы показалось синеватое тело, и Нао, приглядевшись, узнал человека. Вспомнив о рыжих карликах, он задрожал от гнева и беспокойства. Человек исчез. Наступила тишина. Ва, предупрежденные об опасности, задержали шаг и еще теснее сгрудились в кучу. Тогда заговорил самый старый человек в орде.

Он говорил о силе людей с синими волосами, об их страшной ярости. Ни в каком случае не следует идти по одной дороге с ними, не проходить через их становище — они ненавидят шум и движение.

— Отцы наших отцов, — заключил он, — жили мирно в соседстве с ними. Они уступали им дорогу в лесу. А люди с синими волосами сворачивали с дороги ва на равнинах и в болотах.

Женщина-предводитель кивнула головой в знак согласия и подняла свое копье. Орда отправилась по новой дороге, среди высоких смоковниц, и вскоре очутилась на большой прогалине, видимо, недавно выжженной упавшей молнией, — остатки пепла от ветвей и стволов деревьев еще не были развеяны ветром. Едва ва и уламры вышли на нее, как Нао снова заметил в зелени синеватое тело, похожее на то, что мелькнуло среди листьев смоковницы.

Вслед за тем показались еще какие-то две фигуры. Затрещали ветки, и на полянку выскочило из серо-зеленого мрака сильное и гибкое существо. Никто не мог бы сказать — передвигалось ли оно по-звериному, на четырех ногах, или на двух, как люди и птицы. Казалось, будто оно присело на корточки, задние конечности его вытянулись по земле, а передние упирались в огромные, вылезшие из-под земли корни. Лицо у него было огромное, челюсти, как у гиены, глаза круглые, блестящие, череп приплюснутый, грудь мощная, как у льва, но более широкая, на конечностях передних и задних — длинные пальцы; густая шерсть с синим отливом покрывала все тело. Только по груди и плечам признал Нао в этом существе человека; четыре руки делали его очень странным, а голова напоминала голову буйвола или медведя.

Окинув столпившихся на поляне людей гневным и недоверчивым взглядом, человек с синими волосами выпрямился и издал глухой крик. Тотчас же появилось еще несколько существ, схожих с ним: трое самцов, дюжина самок и несколько детенышей. Один из самцов выделялся своим огромным ростом: у него были шероховатые, похожие на ствол платана руки, грудь в два раза шире, чем у Нао, он мог легко опрокинуть и задушить тигра. При нем не было никакого оружия, лишь двое или трое из этих странных существ держали в руках свежеоторванные ветви с еще не опавшей листвой. Огромный самец подошел к ва и уламрам, в то время как все другие хором рычали. Он бил себя в грудь своими странными руками, между толстыми дрожащими губами сверкали белые зубы.

Ва, по знаку женщины-предводителя, отступили не спеша и без единого звука. Зная повадки людей с синими волосами, они избегали лишних движений и остерегались всякого шума. Нао последовал их примеру, доверяя их опыту. Но Нам и Гав, которые опередили орду, замешкались. Они тоже хотели было отступить, но путь оказался отрезанным. Люди с синими волосами рассыпались по поляне. Гав кинулся в лесную чащу, а Нам побежал вдоль поляны. Он бежал, легкий и гибкий, казалось, побег должен был ему удасться. Но одна из самок быстро догнала его и преградила ему дорогу. Нам свернул в сторону. За ним бросились двое самцов. Спасаясь от них, Нам споткнулся и упал. Огромные руки схватили его и подняли в воздух. Он очутился в объятиях великана, не успев даже поднять оружие. Чудовищная тяжесть давила на его плечи, парализуя движения. Он почувствовал себя таким же слабым и беззащитным, как сайга в лапах тигра.

Он видел, что Нао далеко и не успеет прийти к нему на помощь, и, понимая безнадежность всяких попыток сопротивления, покорно ожидал смерти.

Нао не мог перенести гибели своего товарища: схватив палицу и копье, он хотел броситься на человека с синими волосами, но женщина-предводитель остановила его.

— Стой, — сказала она.

Она дала ему понять, что при первом же ударе Нам погибнет. Колеблясь между желанием напасть на врага и страхом погубить этим товарища, Нао глубоко вздохнул.

Человек с синими волосами держал тело юноши на весу, скрежеща зубами, он раскачивал его, примериваясь раздробить ему голову о ствол дерева. Вдруг он остановился, взглянул на безжизненное тело, лежавшее в его руках, и его свирепое лицо растянулось в улыбке; какая-то мягкость скользнула в хищных глазах; он положил Нама на землю. Если бы юноша сделал хоть одно движение, ужасная рука снова схватила бы его. Нам инстинктивно это почувствовал и оставался неподвижным.

Собралась вся орда: самцы, самки, детеныши. Они смутно догадывались, что Нам чем-то похож на них. Для рыжих карликов и кзаммов это было бы только лишним предлогом для убийства. Но ум людей с синими волосами еще не пробудился, они не охотились и не воевали, не ели мяса и не имели врагов. Инстинктивно они ненавидели хищников, которые пожирали их детенышей и раненых; иногда чувство соперничества приводило самцов в раздражение, но они никогда не убивали травоядных животных.

Люди с синими волосами остановились в нерешительности перед распростертым телом Нама. Их успокоила его неподвижность, а главным образом, поведение самца-великана. Он был их вожаком, он водил их по лесам, выбирая дорогу, водопой и места для привалов.

А так как вожак не ударил и не укусил юношу, то никто из них и подавно не собирался этого делать. Жизнь Нама была спасена. Теперь он мог бы спокойно следовать за племенем этих волосатых людей и даже жить среди них. Как вначале он чувствовал неизбежность гибели, так теперь ясно сознавал, что опасность миновала. Он тихонько приподнялся, сел и стал ждать.

Люди с синими волосами еще некоторое время наблюдали за ним с затаенным недоверием. Потом одна из самок, соблазненная нежным побегом на кусте, сорвала его и стала медленно обгладывать, самец начал вырывать корни. Мало-помалу все племя, забыв о Наме, стало утолять голод. Так как люди с синими волосами питались только растениями, а выбор их был более ограничен, чем у оленей или зубров, то поиски пищи требовали много времени и большой внимательности.