Ко всему прочему он начисто отбивал память, и фрагмент жизни, прожитый под воздействием препарата, совершенно улетучивался из головы.

Замечательное, совершенное средство для выбивания нужных сведений, над которым в свое время немало покорпели не последние ученые-биохимики и фармацевты страны. Разумеется, очень вредное – за несколько следующих один за другим приемов оно вызывало сильнейшее расстройство психики вплоть до шизофрении и амнезии.

Этот синтетик их учили готовить еще в первый год обучения в «Капелле». На основе достаточно распространенных препаратов с небольшим содержанием куда более редких ингредиентов.

Наркотик, превращающий допрос в приятный, задушевный разговор. Мечта любого диверсанта. В «Капелле» он так и обозначался – препарат «Мечта-21».

– Почему двадцать один? – шутливо спрашивал в таких случаях полковник Платонов. И отвечал: – Потому что всякому, кто его примет, становится двадцать один год.

Влад всегда по возможности носил его с собой.

– И как он в постели? – продолжил Влад допрос.

– Ты знаешь… не хуже тебя. Здорово он все это делает. Мы вчера с Сашкой его обрабатывали.

– А кто такой Сашка? – с деланной наивностью, впрочем, совершенно излишней, спросил Влад.

– Не такой, а такая. Да она в соседней комнате с этим… Веселый у тебя друг.

Из соседней комнаты донесся приглушенный женский голос:

– Нет, дорогой, что-то у тебя совсем на полшестого… Ничего, сейчас поправим.

Влад подумал, что и на Сашу хорошо подействовала отрава полковника Платонова, и усмехнулся. Как показало не столь далекое будущее, у него действительно были веские основания для саркастической усмешки. Хотя бы потому, что ему не пришлось даже задавать вопросов. Он сам услышал много интересного и, главное, не все из этого интересного оказалось бесполезным.

– Вчера было такое шоу! – словоохотливо продолжала Света. – Бахча пришел не один, а с каким-то мрачного вида типом… – Света сморщилась, словно ей было неприятно говорить об этом, но нестерпимо хотелось высказаться. – Я видела его несколько раз и раньше, но Андрей… Бахтин, в смысле, ни разу не заказывал на него девочку.

– А Бахтин вообще часто приходит к вам?

– Почему часто? – Света потянулась всем телом, потом посмотрела на Свиридова длинным пронзительным взглядом, и в больших влажных глазах ее он увидел откровенный призыв. – Очень часто. Каждый день.

– И каждый раз проводит с тобой сеанс связи? – выдохнул Свиридов, припоминая один примечательный побочный эффект от синтетического психостимулятора.

Этот невинный препарат гипертрофировал либидо. В просторечии – стимулировал половое влечение, и аппетиты в этой сфере обнаруживались такие, что в партнеры требовался как минимум секс-гигант. А лучше несколько, причем все сразу.

Бедный отец Велимир, судя по звуковой гамме, доносившейся из соседней комнаты, уже стал жертвой не на шутку разохотившейся Саши.

– Сеанс связи? – Света рассмеялась, и ее ладонь скользнула от шеи Влада вниз. – Ну… почти. Где-то раз в неделю.

– Но… – начал было он, но стриптизерка не дала ему произнести и звука сверх того:

– Не перебивай меня! Сейчас я доскажу тебе историю про этого рыжего Олега и Андрея… когда они вчера корпели над Сашкой. А потом мы будем трахаться.

– Головой об пол, – свирепо договорил Свиридов. – Кто такой этот Олег, который рыжий?

– Друг Бахчи, я же сказала, – пропела Света, обхватывая его ногами, – только мне кажется, что этот Олег какой-то… Бахча с ним носился, как с писаной торбой… прямо как шестерка. Уж и не знает, как удружить и услужить… разве что только член ему не держал, когда… – И Света, мило скривив губы, выдала совершенно шикарную тираду, сопровождая ее непередаваемой жестикуляцией и телодвижениями, по сравнению с которыми иные сцены из старой доброй немецкой «порнухи» показались бы детской мультипликацией из цикла «Приключения Винни-Пуха и его друзей».

– Носился с ним? – переспросил Свиридов, совершенно проигнорировав непристойную выходку новой русской гейши. Своим инстинктивным звериным чутьем он почувствовал, что в невинной – в плане криминала – байке разомлевшей и потерявшей контроль над собой путаны может крыться неплохая зацепка, если не сказать больше.

Потому что, откровенно говоря, Влад с самого начала понял, что дело тут нечисто. На чем основывалось такое убеждение, он не собирался себе обьяснять, потому что рациональный подход часто портит дело.

А если приплюсовать к мрачному предчувствию смерть Лунькова, нападение на Аню и последующее ее необъяснимое исчезновение, то выходило что-то уж совсем неутешительное.

– Ну да, – ответила Света, скользя по нему всем своим телом, – еще как носился. Значит, слушай… кстати, а тебя как зовут-то?

– Вася, – тупо ответил Влад, – то есть Володя.

– Так Вася или Володя?

– А тебе не все равно? – Светиной же фразой раннего периода знакомства ответил Свиридов.

Она легонько толкнула его в лоб и продолжала, то и дело перемежая свои слова мелодичным ехидным смешком:

– Значит, мы вчетвером… я, Сашка, этот рыжий Олег и Бахча… ужинали в зеркальной комнате… есть у нас в клубе такая. Нас с Сашкой подавали им к столу.

– Надеюсь, в прямом смысле?

– Прямее некуда. На закуску выносили… на блюдах. Сашку расписали клубникой, черносливом и зеленью, а меня бананами фаршировали и зернышки граната еще… – Света хмыкнула и пустилась в красочное и подробное описание, каким образом применительно к различным фрагментам ее и Сашки тел располагались упомянутые фрукты и зелень.

Свиридов вспомнил слова отца Велимира касательно того, с чем же едят в «Нимфо» («с клубникой и бананами», – сказал тогда милый служитель культа), и подумал, что эта его необычайная информированность не идет на пользу пастве.

– И потом эти козлы нас прямо на столах… даже клубнику толком не доели… то есть Бахча, конечно, молодцом, а Олег этот рыжий – ну ни в какую. Пытался, конечно, извращенец чертов, но так… ничего и не вышло, а потом начал такое садомазо… я же знаю Бахчу, он никому такое не позволит вытворять, но этому Олегу и слова поперек не сказал.

Свиридов и раньше заметил на теле Светы следы не совсем корректного обращения, а подробности, изложенные девушкой, окончательно убеждали в том, что рыжий, которого привел Бахтин, и в самом деле необычный человек.

– А с виду такой тихий и смирный, – подвела итог своим излияниям Света, – вот уж, в натуре, в тихом омуте такое водится, блин…

– А как выглядит этот Олег, ты запомнила?

– Н-не очень, – ответила Света, неожиданно кусая Влада за шею. – Я тогда не совсем в себе была… Олег как Олег. Рыжий такой.

– Рост, телосложение, отличительные приметы? – уже совсем по-анкетному осведомился Владимир.

– Да откуда я помню? Он же сидел, а когда встал, я на столе лежала. А приметы… импотент он, вот какие приметы. Других не обнаружила. – Она снова скривилась, словно ей было очень неприятно вспоминать этого человека, но не говорить было и вовсе невозможно.

– Хорошие приметы, – пробормотал Влад, – это как же я проверю, если, скажем, захочу его найти?

– А зачем? – пропела Света.

– Да так… приятно побеседовать, – ответил Влад. – А завтра… то есть уже сегодня ночью он придет?

– А куда он денется? – беззаботно ответила стриптизерка. – Придет, конечно. И обязательно абонирует зеркальную комнату. Может, и меня тоже.

– И во сколько он приходит?

– Когда как… когда в двенадцать, когда в девять… это когда он ужинает там. А уезжает примерно часов в пять… на «Кадиллаке», между прочим… эстет. Ну да, пять часов… это у него более-менее регулярный срок.

– А вот, скажем, Кирилл Георгиевич или Эдуард Георгиевич у вас появляются? – продолжил сбор информации Свиридов.

– Редко, – ответила она. – Я толком и не знаю, как они выглядят.

Ну ладно, если братья Страдзе появлялись в своем ночном клубе раз в год, да и тот, судя по всему, високосный, то нечего и воздух сотрясать, решил Влад. Тем более что «нимфа» приступила к самым что ни на есть основательным и целенаправленным домогательствам, так что вскоре и Свиридов, будучи все же человеком, а не одушевленным винтиком «Капеллы» под красивым обозначением «Стрелец АС-13», отказался от всяких намерений гробить дорогостоящее время пикантного рандеву деловыми разговорами.