— Кто еще здесь может знать Луизу?

— Ее знают все. Из тех, кто здесь сидит сейчас, человек пять-шесть у нее работали… Вот этот здоровый малый Шон и рядом — Салмерс. Да и другие с ней знакомы. Весной, когда она набирает бригаду для работы на лето, все они хотят попасть к ней. Во всяком случае, так всегда было. Потом Бейли решил поставить всех в зависимость от себя. Зимой большинство этих людей не имеет работы, и он нашел способ переманить их к себе.

— Но это не из-за того, что Луиза кого-то обидела? Никто не имеет на нее зуб?

Тэд как-то странно взглянул на собеседника.

— Вы же знаете нашу хозяйку… Разве похоже, чтобы она безо всякого повода обошлась с кем-либо излишне строго?

— Да, она мухи не обидит, — согласился Грэгори, — но дело в общем не в этом. Луиза не может поверить, что половина мира состоит из подлецов.

Тэд тремя глотками осушил свою кружку до дна.

— Я понимаю, что вы приехали сюда для того, чтобы оградить хозяйку от неприятностей… — сказал он, приваливаясь к спинке стула. — У меня для вас есть кое-какие новости. Наш шериф всегда был дураком. Впрочем, это не новость. И то, что происходит, только подтверждает это. В нашем городе не бывает серьезных преступлений, потому что… ему это удобно. Но тут найдутся другие люди, которые готовы встать на сторону Луизы.

— Я здесь не только для того, чтобы защищать ее, — ровным голосок произнес Грэгори. — Существуют и другие причины.

— Догадываюсь. Правда, вы еще не совсем разобрались, какую роль играю я во всей этой истории. Но это не страшно. В вас я тоже не сразу разобрался. Но мы с вами пока что только говорим, что хотим помочь хозяйке, но делать ничего не делаем… Куда к чертям пропал этот буфетчик?

Буфетчика действительно не было видно. Тем временем к их столику подошел Дик Флегерти с кружкой пива. Свободной рукой он обнимал за талию рыжеволосую красавицу с густо подведенными бровями. По глазам Дика Грэгори сразу понял, что тот начнет задираться. Он вздохнул — этого-то ему и хотелось. Он готов был схлестнуться с любым. Правда, стоило ли связываться с молодым подвыпившим нахалом, в котором было не меньше двухсот двадцати фунтов веса? Однако он имел наглость говорить и думать плохо о Луизе…

— А, Тэд…

Голос Флегерти прозвучал так громко, что многие у соседних столов обернулись, не понимая, что происходит.

— Дошло до меня, что никто не хочет наниматься к твоей хозяйке, чтобы работать на реке.

— Все это враки, Флегерти, — отвечал Тэд. — У нас отбоя нет от желающих. К тому же все эти люди работают в два раза лучше тебя. — Тэд улыбнулся и покачал головой. — Жаль, меня не было рядом, когда хозяйка тебя выгнала. Я бы напоследок макнул тебя мордой в речку.

— Что ты из себя корчишь? — сказал Дик, окидывая взглядом Грэгори. — Я рад, что ушел от вас. Работаешь, как вол, а платят гроши… А хозяйка твоя — сука, обращается с рабочими, как с рабами.

В баре неожиданно стало тихо.

— Я что-то не расслышал, — со зловещей улыбкой сказал Тэд.

— Все ты расслышал, — задиристо произнес Флегерти. — Она думает, что можно обвинить меня в воровстве, и это ей сойдет с рук? Весь город знает, что у нее неприятности. И поделом…

Грэгори больше не мог молчать. Медленно, с расстановкой он сказал:

— Если ты быстро, без звука уберешься отсюда, я сделаю вид, что тебя здесь вообще не было.

Дик впился в Грэгори глазами. Рыжеволосая красотка попыталась в страхе высвободиться из его объятий.

— О тебе я тоже кое-что слыхал. Ты не первый придурок, который за ней увивается. Но, как говорится, всякая курва…

— А ну-ка, давай на этом закончим, — прошипел Грэгори. Рука его молниеносно метнулась вперед. Дик схватился за глаз.

— Давай-ка мы с тобой разберемся, — с готовностью поддержал Грэгори Тэд. — Может, кинем монетку… орел или решка?

— Не стоит.

Но даже ввязавшись в эту разборку, Грэгори понимал, что она не решит никаких проблем. Флегерти провоцировал его. К тому же он фунтов на тридцать тяжелее. Грэгори был уже не так молод… И он понимал, что не дело ввязываться с этим подонком в бессмысленную потасовку. Но Флегерти оскорбил Луизу…

И Грэг с наслаждением двинул его кулаком в челюсть. Тот не устоял на ногах и грохнулся на пол. Зал загудел, как потревоженный улей.

Мэгги давно уже ушла. Браун Хемминг отчаянно зевал, так что Луиза настояла на том, чтобы он отправлялся восвояси. Она оставила зажженными светильники в кухне и на крыльце, чтобы Грэгори видел, что его ждут. С тех пор прошло уже часа два. Часов в одиннадцать Луиза взяла книгу и поднялась на второй этаж в свою комнату.

Около полуночи она услышала, как залаяла собака. Она встала с постели и босиком подошла к окну. На ней все еще были надеты джинсы и золотистого цвета блузка. Свет лампы отсвечивал от стекла, и чтобы увидеть то, что происходит во дворе, Луиза ее выключила. Тэд усаживался на водительское место в пикапе. Грэг стоял подле машины, и рядом, виляя хвостами, собралось все собачье семейство во главе с мамой-овчаркой. Грэг потрепал ее по голове и выпрямился. Пикап развернулся и отъехал.

Луиза ждала, что Грэг войдет. Задняя дверь открывалась со скрипом. Но все было тихо. Она знала, Грэг наверняка уже в доме, но его что-то не было слышно. Ни того, как он снимает и вешает в шкаф свой пиджак, ни звука шагов в коридоре.

Луиза приоткрыла дверь своей комнаты в тот момент, когда Грэг уже был на самом верху лестницы.

Ночник, горевший в ванной комнате, давал не слишком много света, но Луиза все же заметила, что Грэг предварительно снял ботинки. У него была порвана рубашка на плече, на ней недоставало нескольких пуговиц. Концы ее торчали из джинсов.

— Господи, что это с тобой?

Он быстро поднес ладонь к своей правой щеке, словно ощутил там внезапную боль.

— Ничего страшного. Просто мы с Тэдом отведали местной пиццы. Иди спать, Лу. — Голос его звучал ласково и весело. Он зевнул на ходу, стараясь поскорее пройти мимо. — Я устал за день. Утром поговорим, дорогая.

Ох уж эти мужчины! Грэг наверняка считал, что не обязан никому давать отчета в том, как себя вести. В конце концов, она ни разу не побывала в его комнате с момента их возвращения из Нью-Йорка.

Луиза постояла в нерешительности. Грэгори не запер дверь своей комнаты. И не включил свет. Она слышала, как его ботинки упали на ковер. Потом до нее донесся слабый звук — так стонут от боли. Она слышала, как он лег на постель. Луиза решительно двинулась вперед, отворила дверь спальни и нащупала выключатель слева от себя.

Вспыхнул яркий свет… Огромный синяк красовался под левым глазом Грэга. Пурпурно-зеленый, он производил сильное впечатление.

Грэг виновато смотрел на Луизу здоровым правым глазом.

— Слушай, я задам тебе такую трепку, что ты надолго ее запомнишь, — пообещала Луиза, не повышая голоса.

И вышла из комнаты.

Не прошло и пяти минут, как она вернулась, неся с собой пластиковый мешочек со льдом и аптечку. Грэг к тому времени стащил с себя носки и проделывал какие-то манипуляции с плечом правой руки, словно проверяя, действует ли оно. Увидев в дверях Луизу, он застыл на месте.

— Ничего серьезного, — заверил он ее.

— Ну, Тэд известен всему городу, как драчун и забияка, и я очень его люблю… Но от тебя я такого не ожидала, — с упреком сказала Луиза, прикладывая лед к его глазу. — Мне казалось, что ты цивилизованный человек, отвечающий за свои поступки. Я была уверена, что ты не способен на подобные глупости…

— Лу…

— Что?

— Больно, — робко пожаловался Грэгори.

— Я еще не начинала тебя лечить…

Луиза внимательно осмотрела его подбитый глаз. Убедившись, что серьезных повреждений нет, она позволила ему самому держать мешочек со льдом.

— Насилие — в любой форме — вызывает отвращение, — сентенциозно сказала она. — Ты человек зрелый и должен это понимать. И не делать глупостей.

Она осторожно сняла пятнышко засохшей крови носа Грэга. Затем вытерла ему лицо антисептической салфеткой и принялась наносить на него лечебную мазь.