— Кое-что удалось. Бейли, конечно же, в чем-то замешан. Человек, которого ты уволила… тратит деньги направо-налево в разных кабаках. Никто не знает, откуда они у него взялись.

— Это ничего не доказывает.

— Верно, не доказывает.

— К тому же, с тех пор как я вернулась домой, здесь ничего такого не произошло. Я же говорила, что глупо их подозревать. Между происшествием в гостиничном номере и твоим жемчугом нет никакой связи. Ты должен понять наконец, что Нью-Йорк — огромный город. Подобные происшествия там обычны.

— Возможно.

— Я знаю, что у тебя из-за меня стоит свое собственное дело. Оно страдает из-за того, что ты так долго отсутствуешь. Так что я не вижу причин для того, чтобы ты тут оставался. Я закончу сама установку всех защитных систем, которые ты считаешь необходимыми… Но прежде мы должны с тобой серьезно поговорить. Я хочу знать… забота о моей безопасности — единственная причина, в силу которой ты откладываешь обсуждение вопроса о нашем с тобой партнерстве?

— Когда ты мне все скажешь? — как бы не слушая ее, задумчиво спросил он.

— Что я должна тебе сказать?

— Чего ты в самом деле боишься, Луиза?

Он осторожно, но явно намеренно дотронулся до стоячего воротника ее блузки. Луиза судорожно вздохнула.

Ее пальцы сомкнулись на его запястье. Рука слегка дрожала. Затем она решительно отстранилась от Грэгори. Глаза ее сделались какими-то непроницаемыми. Губы приоткрылись, словно хотели что-то сказать, но она не проронила ни слова. Затем, не оглядываясь, пошла к дому.

Мэгги вздохнула и присела на стул, давая отдых натруженным ногам. Ее давно мучил артрит.

— Куда это они оба подевались? — спросила она, обращаясь к Луизе. — Обед готов уже добрых четверть часа. Твой Грэг пробыл здесь всего неделю, а уже успел усвоить все гадкие привычки нашего Тэда.

— Я не знаю, где сейчас Тэд, но Грэгори в данный момент рассчитывается с бригадой рабочих, которые строили нам забор.

— Так они уже все успели сделать? — спросила Мэгги, перебирая узловатыми пальцами столовое серебро.

— Да, они закончили все сегодня после полудня.

Луиза разливала из большого кувшина по бокалам охлажденную воду.

— Грэг прекрасный человек, — заметила Мэг. — Но ему нельзя жить в вашем доме просто так, на правах гостя. Наша Виктория — не Нью-Йорк и даже не Остин. Люди начнут перемывать вам косточки. К тому же я видела вчера, как он выставил отсюда Джека Симеона. Тот ушел, словно побитая собака. Я ошибалась на его счет, Луиза…

— Мне очень не хочется задавать этот вопрос, но скажи на милость, в чем ты ошибалась? — спросила Луиза.

— Джек, в общем, неплохой человек, но он никогда не ухаживал за вами достаточно серьезно. Во всяком случае, мне так казалось. Когда женщина сидит в девках до двадцати семи лет, ее можно взять лишь длительной осадой. А Грэг готов целовать землю, по которой вы ходите. И для вас он свет в окошке. Конечно, это не мое дело, но…

— Это абсолютно не твое дело.

— Но запомните мои слова: пройдет год и в этом доме появится младенец.

Луиза сделала вид, будто ее поразило это предсказание.

— Мэгги, ты беременна? В твоем-то возрасте!..

— Издевайтесь, издевайтесь над старухой! Я больше не верю всем разговорам насчет вашего совместного б-и-з-н-е-с-а… Если вы не понимаете, зачем он здесь торчит, значит, у вас голова набита мякиной.

Иногда Мэгги позволяла себе и более резкие высказывания. Но убедившись, что Луизу этим не проймешь, переводила разговор на другие темы. Луиза взяла прихватку и ловко извлекла из духовки сковороду с макаронами в томатном соусе. Обычно она не обращала внимания на подобные сентенции, но сегодня решила высказать то, что думала.

— Грэг скоро отсюда уедет.

— Он вас не оставит. Увидите, что я права.

— У него бизнес практически на другом краю земли.

— Грэгори вас не бросит, — упрямо сказала Мэгги.

— Мэгги, перестань хотя бы на время выдавать меня замуж… Давай вначале пообедаем.

— Куда же к дьяволу делись эти двое?

Мужчины явились минут через пять. Стоило Луизе увидеть выражение их лиц, как она тут же поняла, что что-то случилось. Тэд стоял в дверях, стиснув кулаки, а глаза Грэгори потемнели от гнева. Он был весь какой-то напряженный, словно хищник, готовящийся к прыжку.

— Луиза, после обеда сюда явится шериф.

— Боже, что случилось?

— Кто-то сумел пробраться к нам и совершить черное дело, — сказал Тэд. — Просверлил дыры в корпусе нашего катера… Он затонул в бухточке.

— Ну и дела…

Шериф Браун Хемминг почесал свои пышные бакенбарды и тяжело вздохнул. Закатное солнце освещало спокойные воды бухточки. Шериф окинул окрестности взглядом своих водянистых голубоватых глазок. По берегу реки группками стояли люди. Шериф не привык к такому количеству свидетелей.

Среди собравшихся стояла Луиза Нэтти — невысокая женщина, неподвижная, словно изваяние. Рядом с ней находился этот приезжий тип, вид которого производил на шерифа сильное впечатление. Взгляд его холодных глаз так и сверлил представителя закона. Брауну Хеммингу не хотелось связываться с Грэгори Коплином. Все эти люди ждали, что скажет шериф. Среди них были Тэд, Маргарита Саурленд, рабочие, которых нанимала Луиза, прибывшие сюда из Остина, а также двое помощников шерифа.

Браун перестал почесываться, подтянул пояс и выпятил грудь так, чтобы звезда шерифа на его груди засверкала в лучах заходящего солнца.

— Не знаю, что еще мы можем сделать… Уже скоро начнет темнеть. Да и фактически, мисс Луиза, мы вряд ли сможем вам чем-либо помочь. Нет никаких следов или хотя бы намеков на то, кто это сделал. Очевидно одно: кто-то пробрался сюда по реке и затопил ваш катер. А река унесла с собой все следы преступления.

Сказанное не произвело на присутствующих никакого впечатления, и это обескуражило Брауна. Он попытался как можно приветливее улыбнуться Луизе.

— Мне кажется, что это скорее озорство, чем реальное преступление. У вас же здесь полно хороших плоскодонок. И их никто не тронул. А катер ваш был старой калошей, вы сами это говорили не раз.

— Да, — сказала спокойно и тихо Луиза.

— Ну, так вы наверняка застраховали этот катер…

— Спасибо, Браун, за то, что вы пришли, — перебила шерифа Луиза.

Шериф был рад поскорее убраться восвояси, однако высокий темноволосый чужак заступил ему дорогу. Люди в это время уже начали расходиться.

— Значит, вы решили, что ваше расследование может ограничиться только этим? — спросил он ледяным тоном.

— Я не представляю, что еще можно здесь сделать, мистер Коплин. Нет никаких следов. Мисс Луизу знает весь город. Все к ней прекрасно относятся, и мне трудно представить, чтобы кто-нибудь из этих людей мог решиться поднять руку на ее добро. Скорее всего это детская шалость. Но если мне удастся хоть что-то разузнать, я доведу дело до конца. Правда, это маловероятно.

— Допустим. — Голос Грэгори зазвучал настойчиво. — Но я хочу, чтобы ваш полицейский дежурил здесь сегодня ночью.

— Вы хотите сказать — всю ночь?

— Нужно, чтобы он подежурил несколько часов. Я вынужден отлучиться ненадолго, и я не хочу, чтобы мисс Луиза оставалась одна.

— Вы думаете, что кто-нибудь из них все еще находится поблизости? Тогда…

Браун видел, как его помощники уже рассаживались по машинам. А еще ему вспомнилось, что его жена Роза ждет его к обеду.

— Пожалуй, я сам смогу остаться здесь на несколько часов. Мисс Луиза явно нервничает. Сейчас я позвоню жене…

— Хорошо, звоните.

Луиза, Мэгги и Хемминг в сопровождении Грэгори и Тэда направились к дому. Луиза зажгла свет, а Мэгги принялась разогревать еду, как только узнала, что шериф еще не обедал. Луиза взялась заваривать кофе. Грэгори как бы между прочим повторил, что ему нужно уехать на часок-другой. Незадолго до этого Тэд под каким-то предлогом вышел из дома.

Вскоре они были возле пикапа. В этот момент хлопнула кухонная дверь. На ступеньках черного хода появилась Луиза, ступавшая чинно, словно заправский генерал. Руки у нее были сложены на груди. Она поеживалась от ночной прохлады.