"Нет," - Лайлс все еще выглядел как человек, который съел что-то кислое. - "И это ему еще аукнется."

"Да ладно," - сказал Коделл. Он ждал, что лавочник опять начнет спорить с ним, но тот шел молча.

Не успел Роберт Ли выйти из отеля 'Похатан Хаус', чтобы насладиться свежим воздухом, как репортеры навалились на него ястребиной стаей. Он кивнул им, как старым знакомым; за последние несколько месяцев их лица уже примелькались. По молчаливому соглашению они оставляли его в покое до тех пор, пока он был в отеле, но могли начинать свои игры в тот момент, когда его нога ступала на тротуар.

"Мистер Квинси, полагаю, вы тут оказались раньше всех," - сказал Ли репортеру "Либерального Ричмонда".

"Спасибо, генерал." - Веджел Квинси поднес карандаш к блокноту. - "Могу я спросить, почему вы решили остаться здесь в Вирджинии, а Бедфорд Форрест колесит по всей стране, побывав, кажется, в каждом городе, достаточно большом, чтобы иметь железнодорожную станцию?"

"Генерал Форрест, конечно, волен проводить свою кампанию, как ему заблагорассудится." Ли научился говорить достаточно медленно, чтобы позволить журналистам записывать свои слова. "Я мог бы добавить лишь одно замечание, которое почему-то все забывают, а именно: вся Конфедерация, несомненно знает мою политическую программу, в то время как генерал Форрест, видимо, по-прежнему чувствует необходимость знакомить избирателей со своими идеями."

Квинси покрутил свои навощеные усы большим и указательным пальцами, прежде чем задать следующий вопрос.

"Как вы относитесь к высказываниям Форреста о вашей запоздалой лояльности по отношению к Конфедерации?"

"Я предпочитаю, чтобы мои дела говорили сами за себя. Если они не дают понять, где была моя верность Конфедерации, ничего добавить не могу."

На самом деле Ли был в ярости от этих высказываний, но на публику ее не выплескивал. Время от времени газеты обстреливали его подобными измышлениями. Но высказывание сомнений в его верности Конфедерации человеком, которым он восхищался, пока различия во мнениях не создали пропасть между ними, только лишь с целью получить политическое преимущество - это трудно было перенести. Он не представлял себе, что Форрест опустится так низко, что лишь подчеркивало его собственную политическую наивность. Веджел Квинси сделал шаг назад; Ли установил правило позволить каждому репортеру задать лишь два вопроса. Эдвин Хелпер из "Ричмондского Курьера" занял его место. "Позвольте сменить тему, сэр. Что вы думаете о войне, только что начатой Соединенными Штатами Америки против Англии в Канаде?"

"Я вообще против войн," - ответил Ли. "Что касается этой войны в частности, я бы солгал, если бы сказал, что она мне не нравится, ведь так много американских войск находятся за сотни миль к северу от нашей границы." Он улыбнулся; несколько репортеров засмеялись. Он добавил: "Даже после присоединением Кентукки к Конфедерации, Соединенные Штаты являются более крупной и более населенной страной, чем мы. Так что выводы очевидны."

"Они не совсем очевидны для меня, сэр," - сказал Хелпер. "Каков по вашему мнению теперь должен быть наш курс?"

"Продолжать тщательный нейтралитет, провозглашенный президентом Дэвисом, и внимательно наблюдать за ситуацией," - ответил Ли сразу. "Что-либо другое подвергнет нашу страну риску." Сенатор Вигфолл призывал к нашему вторжению с целью захватить рабовладельческие штаты, оставшиеся в США, пока те заняты на севере. Некоторые политические поджигатели огня вторили ему. Другие, вспомнив, что Англия не была столь щепетильна в нейтралитете, что нанесло большой вред Конфедерации во время войны, были за союз с Соединенными Штатами против нее.

"Не потребовать ли нам каких-нибудь уступок от США за наш нейтралитет?" - спросил Рекс Ван Лью из "Ричмондского Обозревателя."

Ли покачал головой. "Они наши братья. Хотя мы больше не живем в одном доме с ними - ведь мы выросли и разошлись - но требовать что-то от братьев неправильно, это приведет лишь к взаимным обидам."

"Он прав, ей-богу," - сказал Веджел Квинси. "Это был настоящий конец света, когда я попросил у моего брата пятьдесят долларов, а это было еще до войны."

Журналисты рассмеялись. Ли шел по улице с пристроившейся позади него стаей. Ван Лью спросил: "Что вы думаете о генерале Форресте и его активной кампании, которую он ведет вот уже в течение целого года в своем стремлении победить вас?"

"Я восхищаюсь его энергией, но подражать ему не хочу," - сказал Ли. "Я сомневаюсь в пользе постоянной долбежки чего-либо избирателям или народу в целом. А теперь, джентльмены, извините, я же вышел для моциона." Он ускорил темп ходьбы. Журналисты были на десятки лет моложе его - в следующем январе ему исполнится шестьдесят один - но многие из них запыхались, стремясь не отставать от него.

Рекс Ван Лью уже выбрал лимит вопросов, но тем не менее рискнул задать еще один: "Как вы будете себя чувствовать, когда выборы закончатся, сэр?"

"Освобожденным," - ответил Ли быстро.

"В победе или в поражении?" - прозвучал вопрос сразу от трех репортеров.

"И в победе, и в поражении," - сказал он. "Я буду освобожден по крайней мере, от неизвестности, если я выиграю, и освобожден от ответственности, если проиграю. Хотя я надеюсь и жду победы, перспектива тихого выхода на пенсию ни в коем случае меня не привлекает, я вас уверяю."

Он продолжил прогулку. Три года назад армия Северной Вирджинии торжественно маршировала по этой самой улице. Теперь большинство из тех солдат уже давно занимались мирными делами. Так и должно быть, подумал он. Он моргнул, потом вдруг улыбнулся, ведь он и сам занимался теперь мирным делом, хотя никогда не предполагал, что это будет политика.

"О чем вы подумали сейчас, генерал, когда улыбнулись?" - спросил Эдвин Хелпер.

"О жизни, или, если хотите, о превратностях войны," - сказал Ли.

На площади Капитолия, бронзовый Джордж Вашингтон указывал вперед, призывая куда-то своих сторонников, а возможно, и всю страну в целом. Ли приподнял шляпу, приветствуя предка жены, затем продолжил свой моцион.

Нейт Коделл прикинул время по медленно ползущей тени в классе. Он положил мел. "Пока достаточно. Мы продолжим после обеда." Несколько школьников, не скрывая радости, схватили свои сумками, в которых они принесли завернутую в газеты пищу. Его желудок уже тоже рычал в нетерпении.

Он быстро сгрыз ветчину с кукурузным хлебом и глотнул из фляги, полной холодного кофе. Затем он поспешил к городской площади. На здании суда развевались флаги; длинная очередь мужчин тянулась из открытой двери. Кругом стояли незнакомые повозки и фургоны, лошади и мулы фермеров половины округа, прибывших в город на сегодняшнее голосование.

Многие из них были знакомы ему по армии, и с большинством их них он виделся редко. Он помахал Демпси Эйру, который привязывал коня в закутке между двумя повозками. Они пожали руки друг другу и вместе встали в очередь.

"'Патриоты' или 'Конфедераты'?" - спросил Коделл. Вспомнив, как Эйр доставал мэра Кокрелла на митинге за Форреста, он не сомневался в ответе.

Конечно же, бывший сержант сказал: "Я буду голосовать за 'Конфедератов'. Я шел за Масса Робертом в Вашингтоне и не отвернусь от него и сегодня. А как насчет тебя, Нейт?"

"Я тоже," сказал Коделл. "Я уверен, он легко победит здесь и в Вирджинии, где также многие служили под его началом. А вот дальше на запад, они просто слышали о нем, но в действительности они его не знают, если ты понимаешь, что я имею в виду. И они, я знаю, там за Форреста."