— Я покину деревню лишь тогда, когда закончу все свои дела в ней!

Малка за дверью выслушала это заявление с большим удовольствием, несмотря на то, что знала о решении Дольникера еще с их последней встречи накануне вечером. В явном противоречии с радостью Малки банкетный зал превратился в гудящий улей. Все участники заседания встали и начали бомбардировать политика самыми убедительными, логичными и чувствительными доводами, говоря о задачах, стоящих перед страной, ответственности перед грядущими поколениями и необходимости нести общий груз, но Дольникер оставался непоколебим как скала. Он напомнил об этих маленьких людях, о том, что он теперь выше повседневных забот, и о том, что он уже слышит зов ангелов сверху…

В полночь гости разошлись, заметно опечаленные, но Дольникер был свеж и весел, как никогда. Удовлетворенно потирая нос, он дал своему личному секретарю краткое и точное указание:

— Зеев, дружок, распаковывай чемоданы…

— Как вам будет угодно, Дольникер, — ответил Зеев, однако домой не пошел, так как госпожа Дольникер намекнула ему в конце банкета, что желает переговорить с ним лично.

— Зеев, — обратилась Геула к секретарю, когда они остались один на один, — вы не замечали за Дольникером странностей? — Она покрутила пальцем у виска, и проницательный юноша сразу понял ее намерения и вытекающие из них большие возможности.

— Геула Дольникер, — сказал он с грустью, — я не хотел об этом говорить, но раз уж на то пошло, я обязан вам сообщить, что мыслительным способностям господина инженера в этой деревне нанесен значительный и весьма беспокоящий меня ущерб.

— Вы полагаете, что это что-то новое? Ведь мы с вами знаем, что он всегда страдал сенильностью — старческим слабоумием.

— Речь идет не только о сенильности. Я подозреваю, что мы встретились с психопатическим проявлением идеи фикс, согласно которой он, инженер, полагает, будто необходим жителям деревни для ведения их дел.

— И вы тоже называете его инженером, — разразилась Геула истерикой, — он не инженер!

— Да, я знаю! — успокоил ее Зеев. — По сути дела, я не вижу другой возможности, Геула Дольникер, кроме того чтобы взять и увезти его как можно скорей домой…

— Нет, — перебила женщина, — нам нужно прежде всего посоветоваться с профессором Таненбаумом. Только он уполномочен решать…

— Пожалуйста, я позабочусь о том, чтобы действительность предстала перед профессором во всем ее неприглядном ужасе…

* * *

Старания секретаря принесли свои плоды.

Профессор Таненбаум оказался у госпожи Дольникер ранним утром следующего дня, совершенно потрясенный тем, что он увидел ночью.

— Я попытаюсь, госпожа Дольникер, воспроизвести хронологию событий. Господин секретарь уговорил меня проследить за происходящим собственными глазами, и ради установления правильного диагноза я согласился. Итак, вместо того чтобы проследовать к месту своего случайного ночлега, я расположился в комнате господина секретаря, которая находится напротив трактира и откуда сквозь верхушки деревьев можно наблюдать за балконом господина Дольникера. Итак, в двенадцать тридцать пять ночи мы заметили подозрительное движение в комнате господина Дольникера, и через несколько секунд ваш муж вышел на балкон в пижаме при свете луны…

Профессор вдруг замолчал.

— Госпожа Дольникер! — продолжил он через несколько секунд. — У меня есть основания предполагать, что то, что я собираюсь вам сообщить, может привести к необратимым изменениям в психике женщины, поэтому прошу освободить меня от дальнейшего изложения событий.

— Нет, нет, профессор, я должна знать все!

— Как вам будет угодно. Господин Дольникер привязал свой красный плащ к перилам балкона и стал слезать по нему вниз, а когда добрался до края плаща, достал

большой зонт и

спустился на нем в сад…

— Господи! Дольникер — лунатик?!

— Не исключено, госпожа. В течение часа и двадцати минут мы не видели господина Дольникера, ибо густая растительность скрывала от нас его силуэт, а затем в два часа ночи он неожиданно появился на балконе, снял плащ с перил и исчез в комнате, закрыв за собой дверь на ключ.

После этих слов профессора воцарилась краткая тишина.

— Господин профессор, — взмолилась Геула, — спасите моего мужа. Что можно сделать?

— В Америке лунатизм лечат электрошоком, но может быть, есть возможность послать его туда на длительный срок для сбора средств в пользу Страны?

— В таких вопросах я должна посоветоваться с Зеевом.

Зеев встретил их уже одетый, как будто ждал их прихода.

— У меня есть своя идея, — сказал секретарь, — может, послать его в Швейцарию на пару месяцев?

— Хорошо, — согласилась жена, — но кто там о нем позаботится, кто будет его, бедного, опекать?

— Геула Дольникер, — заявил Зеев, — вы знаете, что в этих вопросах вы всегда можете положиться на меня.

— Спасибо, Зеев, но как мы вытащим его из этой проклятой деревни?

— Нам нужно поставить его перед свершившимся фактом, — объяснил Зеев. — Я сам тайком соберу все самые важные вещи и загружу их в машину, затем мы пригласим Дольникера на небольшую прогулку по окрестностям и поедем прямо к главному шоссе…

* * *

Все шло по плану. Профессор объяснил двум функционерам сложившуюся ситуацию, и они пообещали, что без всяких сюрпризов усадят уважаемого больного между собой и будут отвлекать его, пока машина не покинет опасную зону. Дольникер охотно согласился участвовать в поездке, ибо видел в ней ободряющие признаки изменения позиции гостей относительно его решения остаться в деревне. Компания вышла к машине сразу же после трапезы, но тут случилось событие, задержавшее отъезд.

— Верни наши деньги, — требовала от Геулы дюжина крестьян, держа в руках квитанции, которые всучили им близнецы, — мы хотели расплатиться ими в «Тнуве» за товары, но водитель их не принимает.

— Товарищи, — заявила Геула, — но вы ведь пожертвовали эти деньги сиротам.

— Вот и мы говорили это водителю, а он все равно их не принимает вместо денег.

Геула не решилась подвергать риску намеченное мероприятие по похищению и вынуждена была выкупить у крестьян помятые квитанции. Эта операция закончилась почему-то недостачей трех лир.

Близнецы, которые наблюдали за операцией обмена совершенно равнодушно, решили использовать образовавшуюся суматоху, дабы внести свой вклад в усложнение ситуации. Они отозвали инженера в сторону и шепнули ему:

— Твой опекун положил чемоданы в такси. Инженерша просила нас ничего не говорить, так мы ничего и не говорим.

Компания тем временем уже уселась в машину, все было готово к старту. Дольникер бросился к багажнику, резким движением поднял крышку и увидел там свои спокойно стоящие чемоданы. Тут же до него дошла вся злодейская направленность предстоящей акции. Он рванул дверь машины, распахнул ее настежь и заорал:

— Что это такое?!

— Все будет хорошо, господин Дольникер, — ответил профессор, хватая политика за пальто и втаскивая его внутрь. Дольникер начал борьбу с медицинским светилом, но тут подключилась Геула и принялась вталкивать мужа между двумя замершими функционерами. Она попыталась успокоить политика:

— Тебе нельзя волноваться, Дольникер… страна в тебе нуждается… получишь лестниц и зонтиков сколько захочешь…

Представители прессы наблюдали за захватывающим представлением затаив дыхание, так что даже фотокорреспондент забыл увековечить похищение политика. Этой ошибки он не простит себе до конца своих дней. Все это время Зеев сидел внутри с непроницаемым видом, как будто не находил в происходящем ничего особенного. Геула первой пришла в себя и крикнула водителю: «Вперед!», но тут Дольникер заорал изо всех сил:

— Спасите! Похищение! Спасите!

Жители деревни, собравшиеся вокруг машины, отреагировали на удивление быстро. Они бросились к закрытой дверце машины и стали вытаскивать любимого инженера наружу. Во время потасовки некоторые из них проявили надежность и крепость, подобно скалам их родных Русинских гор. Машина тронулась, но по селу уже пронесся клич «Инженера увозят!», и к дороге бросилось подкрепление. Цирюльник и сапожник на сей раз действовали сообща, дабы вырвать из рук похитителей своего вождя и учителя. Дольникера вытащили через окно машины вместе с частью профессора Таненбаума, державшего инженера за талию. Однако светилу пришлось разжать объятия после того, как водительское стекло было разбито брошенным камнем. Автомобиль стартовал, оставив цель поездки в руках местных почитателей…