- Я найду, чем себя занять, - заверил его Денис, тщательно скрывая ликование. Может быть удастся все-таки соскочить с этого крючка? Не мог быть Калугин чист, просто не мог. Не при его деньгах. - Тогда я вас сегодня везу в "Галеон"?

      - Хорошо, - Калугин водрузил на нос очки и посмотрел на Дениса поверх стекол. - А Кате скажите, когда из дома вернется, чтобы все-таки дошла до бухгалтерии. Там договора по "Арону", пусть принесет.

      - Но... - растеряно протянул Денис, и в глазах Игоря заиграли веселые искорки, мгновенно преобразившие его лицо.

      - Она ведь забыла, так? Не стоит, я слышал, - остановил он готового все отрицать Орлова. - Спасибо за столик.

      - Не за что, - пробормотал Денис и поспешил вернуться в приемную. Калугин вызывал у него все больше и больше вопросов.

      Минула неделя, а ответы так и не появились. Ужин в "Гелионе" прошел отлично, Калугин получил себе нового клиента, а Денис - возможность присмотреться к своему шефу внимательнее. Он заезжал за ним в девять, потом вез в офис "Меркурия" - так называлось детище Игоря, а в конце рабочего дня отвозил домой, если на вечер не было запланировано каких-либо встреч или мероприятий.

      Как успел понять Орлов, Калугин занимался не только и не столько рекламой - хотя эта часть бизнеса приносила ему солидный доход, - но и имиджевыми проектами для предпринимателей, политиков и высокопоставленных чиновников. Этим был занят специальный отдел, возглавляемый Игорем, любившим держать руку на пульсе, лично. Отдел рекламы же подчинялся Анатолию Зимину, который почему-то с первых же секунд знакомства дико невзлюбил Дениса. Орлов подивился этому обстоятельству лишь мельком, он давно привык игнорировать недоброжелательные взгляды, а отношения Анатоля к своей персоне волновало его меньше всего. Куда больше Дэна интересовал Калугин.

      Тот явно был трудоголиком - Денис не раз пожалел о своем опрометчивом предложении. Сидя в приемной по вечерам он откровенно скучал, часами дожидаясь, пока Игорь сочтет рабочий день закончившимся. Зато их разговоры по пути в офис или обратно, с лихвой компенсировали эти неудобства.

      В отличие от Мита или Кати, Игорь оказался человеком начитанным, шутки понимал с полуслова, и отличался приятным незлым юмором. Порой Денису не верилось, что этот человек смог собрать и умело управлять огромным коллективом, а также сколотить немалый капитал - до того мягким казался Калугин. Он никогда не повышал голос, никого не оскорблял и не отчитывал, но с ним старались не спорить, а распоряжения выполнялись четко и беспрекословно. Почему? Для Дениса это оставалось загадкой.

      Он как раз размышлял об этом, то и дело поглядывая на часы, красноречиво утверждавшие, что уже давно следовало отправляться домой, когда в приемной появился человек, при виде которого Денису резко перестало хватать воздуха. Перед ним собственной персоной стоял Игорь Серебряков.

      - Калугин у себя? - отрывисто поинтересовался тот, скользнув по Орлову беглым взглядом, а потом, внезапно обернувшись, медленно и внимательно оглядел оцепеневшего Дениса. На его губах заиграла мерзкая усмешка.

      - Ну на-а-а-до же, - с издевкой протянул он, пристально разглядывая Дэна, который от ужаса не мог пошевелить и пальцем. - Вот ты куда делся. Ну Игорек дает...

      - Что за шум? - Калугин, будто что-то почувствовав, появился на пороге своего кабинета. - Игорь, ты? Опаздываешь. Давай, заходи быстрее, я уже домой хочу. Смотри, все нормальные люди разбежались.

      - Вижу, что нормальных тут не осталось, - бросив на так и не произнесшего ни слова Дениса плотоядный взгляд, Серебряков прошествовал в кабинет, и, когда за ним захлопнулась дверь, Орлов вспомнил, как дышать. Сигнал интеркома заставил его взвиться над стулом.

      - Денис, принесите нам кофе, пожалуйста, - услышал он и, справившись с дрожью в руках, кивнул, забыв, что Калугин не может его видеть. - Денис?

      - Да, - придя в себя, сказал он и поспешил к кофемашине.

      В кабинете Денис больше всего старался сохранить спокойное выражение лица, что было исключительно непросто под жадным, ощупывающим взглядом Серебрякова. Повинуясь указаниям Игоря Эдуардовича, он поставил чашки и сахарницу на стол и, воспользовавшись тем, что Калугин стоял у окна, а Серебряков на мгновение отвлекся, отвечая на вопрос, Денис украдкой нажал кнопку вызова на интеркоме. Он просто должен был услышать этот разговор.

      - Откуда ты выкопал это сокровище? - услышал он, вернувшись на свое место, и, боясь, что его застукают, убрал звук до минимума.

      - Это мой секретарь, - невозмутимо отозвался Калугин. Послышался смех.

      - Это теперь так называется? А парень расширяет горизонты. Раньше он отрабатывал свое только в койке. Признаю, задница у него что надо, но сомневаюсь, что он способен работать головой. Ну, разве что ртом.

      От глумливого смеха, сопровождавшего эту тираду, Денису стало нестерпимо жарко. Он зажал ладонью рот, давя готовое вырваться ругательство, и застонал про себя. Господи, все впустую! Как только Калугину станет известно, кто он такой, тот моментально его уволит! Мит будет в ярости.

      - Я не понимаю, о чем ты, - донесся до него голос шефа. - И, если честно, не очень хочу знать. У тебя было ко мне какое-то дело. Я слушаю.

      - Не понимаешь? - проигнорировал его слова Серебряков. - Да ты хоть в курсе, что этого твоего секретаря переимело полгорода? Парень специально ищет таких лопухов, как ты, желая потеплее пристроить свою задницу. Потряси перед ним пачкой баксов - и он отсосет тебе в любом месте и в любое время. Неплохо, кстати, отсосет. Только, Игорек, парень - дешевка. Он даже не человек - так, пара дырок для слива. На один раз можно, но... Нашел бы бы кого-нибудь получше. Хочешь, порекомендую?

      - Спасибо, обойдусь, - сухо отказался Калугин, и Дениса даже на расстоянии обдало холодом от его тона. В полнейшем отчаянии он закрыл лицо руками. У него и раньше не было никаких иллюзий по поводу того, кем его считают, но услышать это вот так, открыто, да еще и в присутствии человека, перед которым он все это время старался выглядеть лучше, было очень больно. Денис не испытывал сомнений - Калугин уволит его тотчас. Кто захочет держать при себе шлюху? Злость смешивалась со жгучей обидой, но Орлову оставалось лишь беспомощно ждать, грызя ногти от досады. Какого черта Серебряков приперся сюда?

      - Проблема у меня, понимаешь, - словно подслушав его мысли, произнес Серебряков. - Я, ты знаешь, собираюсь получать мандат. Для бизнеса спокойнее, да и вообще... Так вот. А жена моя тут недавно в аварию попала. Глупо так. Во второй тачке два каких-то мужика были, один из них в больнице. Да еще и на тротуар ее вынесло, по инерции, тетку сбило. В общем, ты понимаешь, моя не причем, но инцидент нехороший. Надо бы как-то... сгладить. Ты же специалист. Помоги.

      - Ну... - задумчиво протянул Калугин, и Денис по раздавшимся шагам понял, что тот расхаживает по кабинету. - Если твоя не причем, и вина на водителе второй машины, то можно попробовать. Ты мне материалы дела занеси, я подумаю.

      - Вот и отлично! - возликовал Серебряков. - Завтра тогда тебе все пришлют по почте. А с парнем этим поаккуратнее. Мутный он.

      - Разберусь, - резко отозвался Калугин, и Денис, инстинктивно втянув голову в плечи, быстро выключил интерком. Главное он успел услышать. Оказалось, что мир рушится бесшумно и даже безболезненно - ты просто не успеваешь скудными человеческими чувствами осознать происходящее. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Руки дрожали, покрываясь мелкими бисеринами пота, и Денис даже не замечал, как вытирает влажные ладони об штанины.

      Серебряков пробыл в кабинете примерно полчаса, но Дэну это время показалось бесконечным. Наконец тот вышел - довольный до крайности, и пристально посмотрел на поднявшего голову Орлова. Его губы искривились в жесткой нехорошей улыбке - как тогда, когда он велел охраннику "подержать сучонка". Сердце болезненно впилось в горло, а живот подвело судорогой при этом воспоминании. Стало страшно. Моментально вспомнились угрозы Мита, и Денис понял: если Серебряков обо всем узнает, быстрая смерть ему не грозит. Закончить жизнь в руках откровенного садиста совершенно не улыбалось.