'Моя Кира'… всего два эти слова помогли ей сдержаться и промолчать, помогли ей не умолять его о…

— Ну хорошо. Я вижу по твоим глазам все твои вопросы, все твои желания, хотя ты и не из тех, у кого они сразу появляются на языке. За одно это тебя можно уважать.

— Тогда верни мне одежду и поговорим? — Кире не нравилось, что она лежит совершенно обнаженной, не нравилось чувствовать себя беспомощной, беззащитной перед чарами и притяжением этого мужчины.

— Разве тебе холодно? — лукаво улыбнулся он. — Если тебе холодно, то я тебя согрею.

— А у вас только для этого служит одежда? — она уперлась рукой в его грудь. — Верни мне одежду. Сам же ты пусть и наполовину, но одет.

— Хочешь, чтобы я разделся совсем? — голос Сталия снова стал нежно — соблазнительным и неожиданно игривым, и он потянулся рукой к поясу брюк.

— Стой, — Кира рывком села на кровати, накрывая его руку своей, и препятствуя завершить задуманное.

Сталий медленно выдохнул, одной рукой прижал ее ладонь чуть выше пояса своих брюк, а второй потянулся за локоном ее волос, которые тяжелой волной скрыли ее до самой талии, заменив собой простыню, соскользнувшую от ее резкого движения.

— А, ты заметила, что эта ткань на ощупь почти такая же нежная, как твои локоны? — хрипловато прошептал он, пропуская пряди ее волос между пальцами и медленно склоняясь для поцелуя.

— Сталий, стой, — Кира и сама не понимала, как смогла выговорить это.

— Почему, Кира? — простонал он.

— Это неправильно, — она попыталась отодвинуться, но он не позволил ей этого.

— Ты мне нравишься, нравишься так, как не нравилась ни одна женщина до тебя. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Я дам тебе все, моя Кира. Больше тебе не придется рисковать собой. Я всегда буду рядом, буду защищать и баловать тебя, лелеять. Теперь ты моя, а я всегда берегу то, что мне принадлежит.

Кира едва не заскрипела зубами — он таки не собирался отпускать ее, он собирался запереть ее в золотой клетке. Она знала, что такая жизнь не для нее, она слишком сильно ценила сою свободу и независимость, слишком долго шла к ней, чтобы пожертвовать всем даже ради такого шикарного мужчины, как Сталий. Кира смутно помнила взрыв, из эпицентра которого ее и вытащил Сталий и прекрасно понимала, что ее искать не будут, сочтя мертвой, а значит рассчитывать она может только на саму себя.

— Моя Кира, — его губы осторожно коснулись ее губ, — понимаю, я слишком нетерпелив… Но и ты пойми меня — ты так красива… — он еще раз поцеловал ее, а затем прижал к себе и хрипло прошептал: — Я дам тебе немного времени. Но не заставляй меня ждать слишком долго, моя Кира. Вскоре я не смогу уделять тебе все свое время.

— Ты сейчас о чем?

— Не забивай глупостями свою хорошенькую головку, — улыбнулся он.

— Это связано с кристаллитом? — выпалила Кира, отчаянно нуждающаяся в информации.

— Что ты знаешь об этом, моя Кира? — в глазах Сталия появилась настороженность.

— Ты ведь вел переговоры о его поставках с губернатором, — она облизала губы, понимая, что сейчас идет по тонкому льду. — Вот только он не был уполномочен на совершение подобных сделок.

— Вот как? — Сталий задумчиво смотрел на полуобнаженную девушку, которая совершенно спокойно рассуждала на такие темы, которые были совершенно недоступны женщинам его мира.

— Подобные контракты с представителями иных цивилизаций могут заключаться только с представителями галактического правительства и только после одобрения большинства в правительстве.

— Ты уверена в том, что говоришь, моя Кира? — Сталий заглянул в ее глаза.

— Абсолютно, — кивнула она. — Таков закон.

— Хорошо, — он поднялся, подошел к стене и активировал панель. — Соберите информацию о галактическом правительстве и законах, действующих в этой галактике. Отправьте корабли — разведчики. Режим невидимости не отключать, просто собирать информацию. Мы остаемся на орбите и следим за ситуацией на планете. При обнаружении непосредственной угрозы срочно сообщайте. Выполняйте.

— Сталий, так мы сейчас находимся на космическом корабле на орбите планеты? — негромко уточнила Кира.

— Да, моя Кира. А чему ты удивляешься?

— Просто это место так не похоже…

— На то к чему ты привыкла, — он снова присел на кровать и улыбнулся. — Теперь тебя всегда будет окружать комфорт, моя Кира, — его взгляд упал на ее губы, Сталий тихонько застонал и прильнул к ним в поцелуе. — А теперь отдыхай, — он едва смог оторваться от так манившей его девушки и заставить сделать шаг в сторону дверей. Он понимал, что если не уйдет прямо сейчас, то уже не сможет уйти, уже не сможет остановиться.

Поцелуй ошеломил Киру, отобрал дыхание, заставил желать чего‑то большего. Но мозг все равно продолжал работать, выискивая возможности для побега. Вот Сталий провел браслетом над маленькой панелькой рядом с дверью, и та мигнула зеленым огоньком. Браслет… ей просто необходим был этот браслет. Она должна отвлечь Сталия, заполучить браслет и выбраться с этого звездолета.

— Сталий, — Кира окликнула собравшегося выходить мужчину.

— Да, моя Кира, — хрипловато отозвался он, не рискуя повернуться.

'Отвлечь, вырубить, стянуть браслет и сбежать', — быстро проговорила про себя Кира, а вслух произнесла то, что заставило Сталия забыть обо всем и вихрем повернуться к ней…

Они поужинают

А она шепнет не уходи

Шагнет к ней и

В общем крышу сорвет у обоиь

Ну Кира дождется когда он уснет и сбежит

Изначально план бу отвлечь вырубить его и сбежать

Но потеряет голову

Ну а он бу думатт что она спец так поступила

Соблазнила спец чтобы сбежать

ну обида с его стороны точно бу

но он прозреет когда застанет ее на балконе одну на приеме в честь заключения контрактов на поставку и установл диломат отношений простое прикосновение к руке, а дыхание перехватит у обоих он поймет, что она не играла

????

Кира дождалась, когда Сталий заснул, и легким движением соскользнула с ложа. Она уже заметила для себя, что материал, которым были покрыты все поверхности на корабле таллийцев, был очень мягким на ощупь, гладким, ровным и не имел ни швов, ни следов крепления. И она решительно встала на него босыми ногами, бесшумно подойдя к двери. Кира не зря потратила на наблюдения два дня — она знала теперь, как открывается выход из его покоев, а снятый с его запястья сигнальный браслет давал возможность малолюдному и полностью автоматизированному таллийскому кораблю не распознать ее как гостью.

Девушка, завернутая в черный шелк, из которого были сделаны сегодняшние простыни, легко летела по узким полукруглым коридорам — тоннелям. Переборки, похожие на створки мидий, раскрывались и тут же мягко захлопывались за ней. Кира не знала точно, сработатет ли браслет в обратном направлении, если она натолкнется на кого‑то нежелательного и решит вернуться. Но на этот случай у нее и была простыня — всегда можно сказать, что покинула покои из чистого любопытства и заблудилась.

— Прошу разрешения на посадку, — меньше всего Резкий и Шанс были готовы услышать в наушниках легкий и высокий девичий голос, который во всем космосе мог принадлежать только их боевому командиру Кире, чей трехмерный портрет с черной лентой в правом углу уже несколько дней светился на боковом экране.

Ни у кого из экипажа не хватало сил переключить изображение — так им казалось, что Кира все еще с ними. Шанс не стал увеличивать изображение — он так четко подогнал пропорции, что казалось — эта лента в углу просто недоразумение, и Кира сейчас встряхнет своей синей челкой и заговорит, ставя очередную рискованную и от этого еще более интересную задачу.

— Шанс, вывести на экран их рубку можешь?

— Резкий, я ничего не понимаю. Прямой видеосвязи нет, наши системы не очень стыкуются. Только голосовая.

— Ребята, — вмешался Лаки. — Это же тот штурмовик, который мне тогда тут мешался под руками во время захвата станции.