— У тебя точно талант к передвижению по Темному Лесу. Какая жалость, что в жизни это редко может пригодиться.

Я могла бы поспорить, но Тьма побери, какая разница! Итак, я с трудом сдерживала довольную улыбку и детское желание показать учителю язык. Ну и пусть Сартер с легкостью одолеет меня в боевой магии — опыт и все такое, но такая маленькая победа в догонялках по лесу приносила небывалое удовольствие. Так бы и сплясала.

Учитель подошел ко мне и присел рядом.

— Неплохо пробежались, впрочем. Сэкономили тио пять.

Эйфория с невероятной скоростью проходила, и я начинала думать, что лучше бы мы эти пять тио пешком прошли. Магия вытаскивает слишком много сил, духовных, умственных и как следствие физических.

На меня нахлынуло опустошение. Замерев, сидя на корточках на берегу озера, я стала сомневаться, что смогу сдвинуться с места в ближайшее время. Давно так не уставала. Голова не соображала, туман и тошнота, и каждая мышца пылает огнем, дышать тяжело. Хреново мне было, определенно хреново.

— Кажется, ты переоценила свои силы, дорогая, — учитель явно повеселел и подбадривающее хлопнул меня по спине, чуть не обеспечив утреннее купание.

— Отдохнем и переместимся. Может перекусить? Слови, Тори, свежей рыбки.

— Я искренне верю, что ты это несерьезно, учитель, — пробурчала я, не шелохнувшись.

Мой благородный наставник сжалился над бедной ученицей и самостоятельно разжег маленький костер, достал из сумки парочку красных вайрисов — фруктов, немного напоминающих яблоки и внешнему виду и странную смесь картошки с помидором по вкусу.

— А где здесь портальный камень? — спросила я, наблюдая, как маг жарит разрезанные на половинки фрукты на огне.

— На другом берегу. Ведет чуть ли не на границу, если бы камень мог перемещать больше чем трое арохе, был бы весьма полезен для захудалой экономики Дестмирии. И если бы Всесоюзная ассоциация контроля и регулирования телепортов решила вплотную заняться остатками камней, то… То, пожалуй, возникли бы большие проблемы. Эти порталы по умолчанию считаются собственностью темных магов, официально они незаконны, и если у кого‑то хватит глупости попасться Контролю за перемещениями, то защищать этого идиота никто не будет. Как и правительство не будет лезть вглубь этого дела. Права магов — одна из самых хрупких в Законодательстве ВэСа вещь. Сколь запрещено, столь и позволено одновременно. А по праву моральному и прочему, разрешено все, что как ты знаешь, не идет во вред себе, Таэрре или магии Тьмы.

Лэйр кинул мне горячий вайрис, встал и медленно прошелся вдоль берега, чуть ли не вступая в темные воды.

— В Алмазной земле сочетание крепкого законодательства и личностной анархии почти идеально. Лучше чем в Харине, чтобы не говорили. Но как думаешь, почему тогда землю сложно назвать местом, где любой темный, маг или просто арохе, почувствует себя свободным?

Я откусила вайрис, наслаждаясь кисло — сладким вкусом. Становилось жарко — от огня, и от приближающегося полдня. С ума сойти, сколько времени оказывается я бежала.

— Им… не нравится Инесса Странная? Жить, там, под покровительством женщины… — предположила я первое пришедшее в голову, особо не задумываясь над сутью вопроса. Больше всего сейчас мне хотелось свернуться клубочком и заснуть, как бы интересно темный маг не просвещал меня насчет современной жизни Великого Союза.

Как не крути, но после Ночи Откровений, Лэйр Сартер стал относиться ко мне намного мягче, не игнорируя, многое разрешая. Я не могла этим не пользоваться.

— Одна из причин, — учитель довольно хмыкнул, оценивая мою случайную догадку. — Задержать в своей земле магов поумнее и посильнее Инессе никогда не удастся. Она собрала вокруг себя элиту, но элиту местную. Даже с ее контрактами хороший темный маг предпочтет не связываться, несмотря на гарантию безопасности от обвинений любых регулирующих магические действия организаций. Но ко всему этому, есть места, где контроль за магией невозможен, где само мироздание разрушает любые попытки упорядочить что‑либо. Соотношение понятий Тьма и Хаос в работах Эскольда, как нельзя лучше это иллюстрирует.

Работы Эскольда я читала. Философская муть с парой интересных практических идей. Больше всего автора волновало, как это так получилось, что в родная Харине, такая строгая, где каждое слово и действие со всех сторон тщательно выверено логикой, пользой и смыслом, считается оплотом Тьмы — первостихии олицетворяющей страсть и вечную изменчивость состояния. Ответа, разумеется, он не давал, но страниц 400 настрочил.

Я предпочла бы прочесть десяток книг по теории создания переплетения потоков маэн с целью повышения урожайности на пустынных почвах, вместо любимых книжек Лэйра Сартера по философии или этике магии.

Учитель поднял голову вверх. Небо стремительно затягивали тучи, резкий порыв ветра всколыхнул спокойствие воды, стряхнул на зеркальную гладь желтые листки ив, склонившихся над озером. На мое лицо упало тяжелая капля, и мгновение спустя, вместе с гулким раскатом грома хлынул ливень. Я, как и учитель, промокла в миг.

Лэйр тяжело дышал и весело улыбался.

— А разве это не одно из негласных правил или узаконенных, не помню, которые нельзя нарушать ради всемирного равновесия? — я отбросила с глаз мокрую челку.

Прекрасно помнила целые тома сложностей и запретов в управлении погодой. Если каждый маг бесконтрольно вздумает вызывать дождь или разгонять тучи, чтобы погреться, или там снег летом в пустыни сотворить — совсем нехорошая ситуация получится. Единственным местом, где погоду можно было официально изменять, была Зэйрелия, прекрасная столица магических искусств.

— Да ладно, Тори… Думаю мой порыв мир переживет, — Сартер безбашенно улыбнулся. — Если правила временами не нарушать, они теряют смысл, тебе не кажется?

Мне казалось только одно — идея вымокнуть до нитки, не самая удачная.

Переход сопровождался знакомым потемнением в глазах и сдавленным дыханием.

Очутились мы на залитой солнцем поляне. Яркая листва и общая атмосфера спокойствия никак не напоминала, что мы все еще находимся на территории Темного леса. Бородатый мужик в светлой рубахе, присевший в кустах по естественным причинам, тоже.

— Коровье вымя! — хэд вскочил, натягивая на ходу штаны. — Откуда вы здесь взяли…

Лэйр Сартер убил мужчину, прежде чем тот закончил фразу — простейший клинок Тьмы, из горла хлещет кровь и тело падает на землю, как кукла — марионетка у которой обрезали ниточки.

— Идем, — учитель невозмутимо минул труп.

— Его обязательно было убивать?

Не то что бы, мне было жаль случайного свидетеля нашего появления, но все‑таки так, без малейших раздумий. Без достойной причины.

— А какие могли быть варианты? Тио мучиться с его памятью, ненадежно подкупить или припугнуть? — Лэйр раздраженно обернулся. — Если тебя это успокоит, то повязка на его руке, говорит, что этот человек законной деятельностью не занимался. Один из экстремально настроенных третористов, и крови эльфов или оборотней на его руках более чем достаточно для казни.

Внезапно темный маг нахмурился, вернулся обратно к мертвому террористу и обыскал его.

Как я понимаю, это великая способность темных магов натыкаться на важные вещи во всей красе.

Лицо Лэйра Сартера приняло необычайно сосредоточенное выражение, когда учитель достал из кармана просторной куртки мертвого хэда… револьвер, что ли? Маленькое, не подходящее к грубым, крупным лапам треториста оружие.

Учитель задумчиво повертел находку в руках, провел пальцами по тонким рунам на рукоятке и стволе.

Я вспомнила один из наших разговоров.

— Это то, о чем ты когда‑то рассказывал? Неофициально запрещенная смесь магии и техники?

— Да, — коротко ответил учитель и, резко вскинув руку, выстрелил в ближайшее дерево. Руны на сей запылали синем цветом, и вылетевшая пуля, заметная глазу только как маленькая сапфировая вспышка, пробила в толстом стволе такфиса дыру размером в кулак.