Первобытнообщинный строй господствовал на протяжении многих тысяч лет, и все это время шло медленное, но неуклонное развитие производительных сил. Люди, ранее целиком зависевшие от случайностей непонятного им мира, шаг за шагом проникали в его тайны, учились использовать силы природы в своих интересах. С появлением новых способов добывания средств к жизни возникла потребность в разделении труда: в самостоятельные отрасли трудовой деятельности выделились скотоводство, земледелие, ремесло, а затем и торговля, с помощью которой совершался обмен продуктами.
По мере того как совершенствовались орудия производства и трудовые навыки, человек способен был уже произвести больше продуктов, чем это требовалось для его пропитания. Излишки продуктов теперь могли быть обменены на другие продукты и, что особенно важно, на деньги. Началось расслоение общины: одни ее члены, в основном из числа военачальников и жрецов, богатели, захватывали в свою собственность землю, скот и орудия производства; другие, неимущие, вынуждены были работать на богатых, превращались в рабов. Иной смысл приобрели войны: исход военных действий оценивался уже не числом убитых, а числом взятых в плен. Мертвый враг ничего не давал победителю; живой и порабощенный, он содержал господина своим трудом.
Таким образом, частная собственность возникла вовсе не по случайному злому умыслу, она явилась результатом развития производительных сил и знаменовала переход от первобытнообщинного строя к рабовладельческому, от бесклассового общества к классовому. Вслед за частной собственностью и классами появилось государство — политическая организация, имеющая целью охрану интересов господствующего класса и подавление эксплуатируемых.
Законы государства, соблюдение которых обеспечивалось вооруженной силой и карательными органами,, закрепили факт деления общества на господ и рабов, предоставили первым все преимущества — права, последним все тяготы — обязанности. Общественное неравенство, сложившееся в материальных условиях жизни, было объявлено естественным порядком вещей и признано как нечто само собой разумеющееся.
По сравнению с первобытнообщинным строем, или, как его иногда называют, первобытным коммунизмом, рабовладельческий строй был прогрессивным явлением. Он способствовал развитию производительных сил и повышению уровня культуры человечества: ведь труд рабов не только служил источником обогащения рабовладельцев, он давал возможность развивать науку и технику, литературу и искусство. Но это полезное и необходимое для общества развитие оказалось невозможным приобрести иначе, как ценой угнетения одних людей другими. Рабовладение открывает длительную эпоху общественного неравенства.
Пирамида неравенства
Закон древнего Вавилона гласил: если господин выколол глаз господину, ему самому следует выколоть глаз; если он выколол глаз рабу, он должен оплатить стоимость причиненного ущерба хозяину раба. В этом законе выражена вся бездна классового неравенства, отличавшая рабовладельческий строй: раб — это говорящее орудие, вещь своего хозяина, охраняемая не больше чем всякая другая собственность.
В самой демократической из рабовладельческих республик — Афинах — женщину часто обозначали словом среднего рода «oikurema» — вещь для работы по хозяйству. Жених покупал себе невесту, как всякий другой товар. Жена обязана была хранить супружескую верность под страхом смерти; к мужу это не относилось — он мог сколько угодно развлекаться в обществе свободных женщин — гетер.
Римляне, покорившие силой оружия множество народов, обращались с ними, как с рабочим скотом. Их облагали бесчисленными поборами, сгоняли с земли и обращали в рабство. Красивейшие из чужеземных рабынь удостаивались «чести» стать наложницами римских воинов и патрициев, а сильнейшие из рабов отбирались в школы гладиаторов, откуда их посылали на арены цирков убивать друг друга на потеху жителям великого Рима.
Какую бы область жизни рабовладельческого общества мы ни изучали, повсюду царило ужасающее неравенство. Впрочем, господствующий класс этого и не скрывал. Официальная рабовладельческая идеология утверждала: люди неравны от природы, одни рождаются для власти, другие — для подчинения, рабство предопределено свыше. Такого мнения придерживалось и большинство просвещенных людей того времени.
Если нет ничего похожего на равенство между двумя основными классами рабовладельческого общества, то, может быть, такое равенство было внутри самого правящего класса рабовладельцев? Ведь существовали длительное время демократические республики в Афинах и других городах-государствах древнего мира, где все свободное население участвовало в избрании органов власти, а важнейшие вопросы государственной жизни — война, мир, заключение торговых соглашений, распределение средств и т. д.— решались народными собраниями. Кроме того, в древних демократиях существовала довольно развитая система права, на основе которой каждый свободный гражданин мог вступать в торговые сделки, приобретать и отчуждать имущество, наследовать и передавать по наследству свои сбережения, т. е. пользовался всеми гражданскими правами, которые предусматривались законами государства.
Действительно, формально признавалось равенство свободных людей в области политических и гражданских прав. Но оставалось фактическое неравенство в их имущественном положении. Одни свободные граждане владели рабами, кораблями, рудниками и обширными сельскохозяйственными угодьями. Другие не имели ничего и содержали себя собственным трудом, арендуя клочок земли или занимаясь ремеслом. А известная часть бедняков, относившихся к числу свободных граждан, вовсе не занималась производительным трудом и жила за счет общества. Богатые рабовладельцы выделяли часть произведенного рабами продукта на содержание своих бедных сограждан совсем не из человеколюбия. Чтобы оправдать свое существование, последние должны были служить вооруженной силой, с помощью которой подавлялись восстания рабов. Кроме того, эти люди платили за хлеб политическими правами. В Афинах, например, «голосами» торговали так, как на рынке торгуют товарами. Каждый богатый гражданин, стремившийся из честолюбивых или- корыстных побуждений добиться государственной должности, мог за небольшую сумму купить требуемое число голосов.
Такова в общих чертах картина общественного неравенства, характерного для рабовладельческого строя. Следует оговориться, что развитие общества — чрезвычайно сложный процесс, проходивший по-разному в разных странах. Положение рабов в государствах древнего Востока имело свои особенности по сравнению с положением рабов в древней Греции, система рабовладения в период ее зарождения существенно отличалась от системы рабовладения в период ее упадка и т. д. Чтобы покарать все эти оттенки, понадобились бы целые тома. Поэтому мы здесь говорим о наиболее существенных чертах рабовладельческого строя в пору его расцвета.
Жестокое угнетение трудящихся вызывало многочисленные восстания городской и сельской бедноты и особенно рабов. Самые крупные из них, как, например, восстание Спартака, до основания потрясали рабовладельческий строй и готовили почву для его падения. Почти все эти восстания проходили под лозунгом равенства. Так, вождь одного из крупных восстаний рабов во II в. до н. э. — Аристоник провозглашал своей целью создание «государства равных».
В более поздние времена требование равенства нашло свое обоснование в учении раннего христианства, которое возникло как религия угнетенных и униженных, как форма стихийного протеста масс против общественной несправедливости. В первых религиозных книгах говорилось, что все люди равны перед богом, богачи подвергались проклятию, а бедняки призывались силой отнять у них имущество, нажитое нечестным путем.
Но революционные элементы недолго сохранялись в христианском вероучении. Из первых христианских «пастырей» быстро сформировалась каста профессиональных священнослужителей, использовавших веру людей в «спасителя» для собственного обогащения. Очень скоро поняли преимущества христианской религии как средства обмана масс и господствующие классы рабовладельческого общества. Они легко нашли общий язык с верхушкой духовенства и от политики гонения перешли к политике поощрения христианства, объявив его государственной религией. Соответственно изменились и христианские догматы. Теперь религиозные книги поучали, что деление людей на богатых и бедных, на господ и рабов — нормальный порядок вещей, установленный свыше, а власть земных царей имеет божественное происхождение, что каждый должен быть доволен своим жребием, проявлять покорность и смирение. В виде утешения за голодную жизнь на земле бедняку обещали рай на том свете, где ему «воздадут сторицей». Миф о «загробном мире» имел прямым назначением отвлекать трудящихся от борьбы против угнетателей.
