Первого ноября впервые по скоплению войск противника ударила дальнобойная крупнокалиберная батарея № 30. Мастерство артиллеристов, корректировщиков помогло попасть в цель уже первым снарядом. Запылали бензоцистерны, подрывались машины с боезапасом, гибли вражеские солдаты. В тот день батарея вела огонь по врагу еще четыре раза, а на другой день — уже двенадцать! Во время одного из боев у орудий присутствовали И. В. Рогов и Н. М. Кулаков. Они высоко оценили его результаты. Рогов, находясь в самый критический момент среди севастопольцев, всеми силами помогал Военному совету, политработникам. Отбыв затем вместе с другим членом Военного совета И. И. Азаровым в Новороссийск, он значительно ускорил отправку в главную базу столь необходимой для ее защиты 8-й отдельной бригады морской пехоты.
Эта бригада под командованием полковника В. Л. Вильшанского
note 52
стала одним из основных соединений при обороне Севастополя до подхода Приморской армии. Нанеся врагу ощутимый контрудар, она помогла сорвать попытку противника взять город с ходу. В своих мемуарах немецкий командующий Манштейн, объясняя, почему не удалось овладеть Севастополем в ноябре, написал: «…Противник счел себя даже достаточно сильным для того, чтобы… начать наступление с побережья севернее Севастополя против правого фланга 54-го корпуса. Потребовалось перебросить сюда для поддержки 22-ю пехотную дивизию из состава 30-го армейского корпуса. В этих условиях командование армии должно было отказаться от своего плана взять Севастополь внезапным ударом с востока и юго-востока…»
Враг был остановлен. Следовало совершенствовать оборону, готовиться к зиме, а хозяйственникам 8-й бригады никак не удавалось получить шанцевый инструмент, сапоги, теплое белье, походные кухни. Комиссар бригады Л. Н. Ефименко обратился к члену Военного совета флота. На ФКП Николай Михайлович обнял бывшего однокашника по академии:
— Наслышан о твоих молодцах. Дали фашистам по мозгам. Спасибо от Военного совета морякам бригады.
— Передам. Знаем, отступать в Севастополе некуда. На нашем участке враг не пройдет.
— Понимаю, прибыли налегке. Какие нужды? Первоочередные! Сам понимаешь, не в Питере в Гостином дворе.
— Ломы, лопаты — оборудовать укрепления. Походные кухни — питаться. Сапоги и теплое белье — одеться. Уходили сюда в спешке, — отвечал Ефименко.
Кулаков позвонил командующему береговой обороной: инструмент будет. Начальник вещевого снабжения пока смог удовлетворить потребности лишь частично.
Через горком ВКП(б) на территории судоремонтного завода удалось найти для бригады старые полевые кухни. Их быстро отремонтировали.
note 53
…К Севастополю отходила измученная боями, усталая, тяжело переживавшая отступление по Крыму, поредевшая Приморская армия. Ее руководители — командующий генерал-майор И. Е. Петров и член Военного совета бригадный комиссар М. Г. Кузнецов 3 ноября прибыли в город. На ФКП флота они прежде всего зашли к хорошо знакомому им по Одессе Кулакову.
Петров взял лист бумаги и стал записывать номера полков и количество оставшихся в них людей. Картина получалась невеселая. Но, как было известно, ожидался подход отставших, пробивающихся через заслоны врага, пробирающихся по горным тропам частей и подразделений. Кулаков, напомнив об этом, сказал, что флот поможет пополнением. Он тут же позвонил начальнику одного из отделов штаба флота, чтобы срочно изучили возможность пополнения. Высказал предположение, что к приморцам перейдут флотские части, уже находящиеся на оборонительных рубежах.
Настроение у Петрова и Кузнецова поднялось. Они вместе с членом Военного совета направились к Октябрьскому. Командующий флотом подтвердил высказанные Кулаковым соображения о пополнении армии. Подойдя к карте, рассказал об оборонительных рубежах под Севастополем, посоветовал Петрову побыстрее выдвигать войска на позиции у города.
6 ноября в кабинете командующего флотом Октябрьский и Кулаков слушали выступление И. В. Сталина на торжественном заседании, посвященном 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Трудно передать, как много значило уже то, что оно, как обычно, состоялось накануне праздника. Засиделись допоздна, обсуждая доклад, обстановку в стране и на фронте. Редактор флотской газеты «Красный черноморец», выходившей во время всей осады, П. И. Мусьяков сообщил по телефону, что текст доклада принят и газета с ним вовремя будет доставлена на боевые позиции, корабли. Решили отпечатать
note 54
дополнительно несколько тысяч экземпляров для заброски в оккупированные врагом районы Крыма.
На рассвете 7 ноября Октябрьский разбудил Кулакова. Поступила, как можно было понять по времени, поставленному на ней, телеграмма, подписанная после торжественного заседания. В директиве Ставки руководство обороной Севастополя возлагалось на командование Черноморского флота. Командующий флотом стал и командующим Севастопольским оборонительным районом, а его заместителем по сухопутной обороне — командующий Приморской армией И. Е. Петров. (С 19 ноября должность командующего войсками Крыма была упразднена.)
Штаб флота во главе с И. Д. Елисеевым, политуправление вместе с членом Военного совета И. И. Азаровым перебазировались в Туапсе, откуда и руководили деятельностью флота на Кавказе и Азовской флотилией. В главной базе оставались оперативная группа штаба и часть работников политуправления.
Военный совет СОР не создавался, поскольку действиями этого объединения руководило командование и Военный совет флота. Но практически двоих из четверых членов Военного совета — секретаря Крымского обкома В. С. Булатова и И. И. Азарова — не было в Севастополе. Документы подписывали (а главное — решали, брали на себя всю полноту ответственности) Октябрьский и Кулаков.
На заседания Военного совета приглашались те, кто готовил вопрос или должен был выступать «задающим генератором» при проведении какого-то решения в жизнь. Говорили коротко, четко, сразу о главном. Поздно вечером обычно проводились совещания, заслушивался руководящий состав, решались кадровые вопросы.
Тон такому деловому стилю в работе задавал командующий флотом Ф. С. Октябрьский. Его высокую требовательность, любовь и стремление к порядку всемерно поддерживал Н. М. Кулаков. По натуре своей — комиссар,
note 55
душевный человек, не склонный к бюрократизму, он считал, что иначе нельзя…
Защитники Севастополя отмечали праздник славными боевыми делами. Именно 7 ноября совершили бессмертный подвиг черноморцы — политрук Н. Д. Фильченков, краснофлотцы В. Г. Цибулько, И. М. Красносельский, Ю. К. Паршин, Д. С. Одинцов. В этот день батальон морской пехоты сдерживал натиск врага на одном из направлений в 30 километрах от города.
Захватив гранаты и бутылки с горючей смесью, пятерка моряков во главе с Фильченковым выдвинулась вперед и укрылась за насыпью дороги. К нашим позициям двинулись 7 фашистских танков. Стреляя из пулемета по смотровым щелям, Цибулько остановил первый танк. Красносельский гранатами — второй. Другие бойцы подбили еще две машины. Фашисты повернули обратно. В следующую атаку пошло до полутора десятков танков, за ними — автоматчики. Цибулько бил из пулемета, пока не кончились патроны. Затем раненный в руку моряк с гранатами пополз навстречу врагу. Здоровой рукой он сумел бросить гранату и остановил танк.
