В главах с третьей по шестую хронологическое изложение сменяется систематическим анализом. Эти главы шаг за шагом исследуют конфликты и альянсы внутри белого руководства, роль союзной интервенции, политику правительства Северной области и отношение населения к Белому движению и Гражданской войне с момента образования Архангельского антибольшевистского правительства в августе 1918 г. до его падения в феврале 1920 г. Третья глава рассматривает конфликты и взаимодействие внутри антибольшевистской военной и политической элиты, в частности взаимоотношения между социалистами и либеральными и правыми политиками, правительством и военной властью, белым руководством и региональной общественностью. Четвертая глава посвящена интервенции Антанты на Севере России и отношению к ней со стороны белого руководства и населения. Пятая глава анализирует основные направления политики Северного правительства, подчеркивая общие черты между революцией и «контрреволюцией» и прослеживая истоки белой политики в позднеимперской и революционной России. Шестая глава рассматривает «народную» войну, а именно состояние власти на местах и роль локальных интересов и конфликтов в Гражданской войне. Также в ней исследованы попытки белой власти мобилизовать население на войну с большевиками, масштабы и мотивы участия простого населения губернии в белой борьбе.

В последней главе работы хронологическое изложение возобновляется. В ней представлена история последнего периода существования Северной области, последовавшего за военными неудачами лета 1919 г. Также глава рассматривает, как большевистская администрация Архангельской губернии попыталась интегрировать Северную область в единое Советское государство в начале 1920-х гг.

Все даты до февраля 1918 г. указаны по старому стилю, который в ХХ веке на тринадцать дней отставал от введенного советским правительством нового григорианского календаря, использовавшегося также правительством Северной области. Библиографическое описание изданий, выпущенных в соответствии со старой орфографией, приведено по пореволюционным правилам правописания. Иностранные имена транслитерированы в соответствии с их фонетическим звучанием, за исключением тех случаев, когда другое написание устойчиво вошло в источники и историографию. В частности, британский командующий союзными войсками на Севере генерал Frederick Poole транслитерирован как Фредерик Пуль, а не Фредерик Пул. Цитаты из источников на иностранных языках даны в переводе автора.

Появлению этой книги содействовали многие люди и организации. Тема Гражданской войны вошла в мою жизнь в полусознательном трех-четырехлетнем возрасте, когда я вместе с дедом бойко распевала советские песни о «красном командире» Щорсе, который с перевязанной головой шел во главе отряда, или о молодом красноармейце, который погиб в разведке, наткнувшись на заре на «белогвардейские цепи». Дед не ставил под вопрос необходимость революции или победы красных в Гражданской войне. Но его воспоминания и рассказы о человеческих последствиях этой победы, значительно расходившиеся с официальными советскими нарративами, сделали меня историком и поставили человека в центр моего интереса к прошлому.

Тем не менее мое представление о Гражданской войне долгие годы оставалось некритичным. Окончательный перелом наступил на рубеже 1980-х и 1990-х гг., когда советская пресса неожиданно превратилась в источник сведений о другой, «белой» России, скрытой до этого под ярлыком «контрреволюции». Позже интерес к Гражданской войне привел меня в аспирантуру Московского государственного университета с диссертационной темой о Гражданской войне и интервенции на Севере России. Собранные мной материалы, возможно, никогда не превратились бы в текст, если бы не случайная архивная встреча с моим будущим мужем и коллегой-историком Мартином Байссвенгером (Beisswenger). Его понимание, поддержка и готовность слушать мои рассуждения о Гражданской войне и читать рукописные главы заставили меня засесть за писание. Искренняя помощь и советы со стороны его научного руководителя Гэри Хэмбурга (Hamburg), ставшего для нас обоих лучшим примером историка и учителя, подтолкнули меня к тому, чтобы после защиты диссертации не оставить занятия историей. Поддержка Анны Валентиновны Павловской сделала преподавание истории моей профессией, а дружеская атмосфера на кафедре региональных исследований факультета иностранных языков и регионоведения МГУ облегчила переход от ученичества к учительству. В разное время Лариса Георгиевна Захарова, Томас Кселман (Kselman) и Николаус Катцер (Katzer) своим содействием сделали для меня больше, чем они могли бы предположить.

Мне не удалось бы завершить архивные исследования для этой книги без щедрой финансовой поддержки со стороны Фонда Герды Хенкель (Gerda Henkel Stiftung) и Американского совета научных сообществ (American Council of Learned Societies). Помощь сотрудников Государственного архива Российской федерации, Российского государственного архива социально-политической истории, Государственного архива Архангельской области, Отдела документов социально-политической истории Государственного архива Архангельской области (бывший Партийный архив Архангельской области), Государственного архива Мурманской области, Архива регионального управления ФСБ по Архангельской области, Архангельского областного краеведческого музея, Государственной публичной исторической библиотеки, Российской государственной библиотеки, отдела «Русский Север» Архангельской областной научной библиотеки и библиотеки Университета Нотр-Дам (США) (University of Notre Dame) значительно облегчила мне поиск материалов.

Мартин Байссвенгер, Гэри Хэмбург, Эрон Ретиш (Retish), Джеффри Суэйн (Swain), Джошуа Сэнборн (Sanborn) и Татьяна Трошина, прочитавшие главы рукописи, своими советами и комментариями оказали мне неоценимую помощь при работе над книгой. На мои взгляды на историю Гражданской войны и Белого движения повлияли исследования, пожелания и критические замечания Ю.А. Щетинова, В.И. Голдина и А.А. Киселева. Ю.В. Дойков поделился со мною своими краеведческими знаниями. Наконец, личный пример, советы и дружба Дорис Берген (Bergen), Карстена Брюггеманна (Brüggemann), Сары Бэдкок (Badcock), Теймура Джалилова, Лоры Крэго (Crago), Екатерины Правиловой, Джонатана Смила (Smele), Татьяны Тетеревлевой и Игоря Христофорова служили мне поддержкой при работе над книгой.

Большое спасибо также моим родителям, которые, несмотря на здоровый скепсис в отношении многих моих начинаний, неизменно поддерживали меня все эти годы. Но особенно горячую благодарность заслужили маленькие Федя и Маруся, которые сразу после своего рождения стали частью моей архивной «команды», сопровождавшей меня вместе с их бабушкой в заполярных и приполярных научных поездках. Они с большим терпением относились к тому, что мама должна была отрываться от игры с ними, чтобы дописать эту книгу.

«Архангельская губерния… покрытая сплошными непроходимыми болотами, бездорожная и связанная с остальной частью России только одной судоходной рекой Северной Двиной да узкоколейной Московско-Архангельской железной дорогой, не является ни для кого местом желательного жительства… Ни для кого не интересный край, пугающий всех своей дикостью и суровостью»[18] – так в отчете Министерству внутренних дел описывал место своего нового назначения полковник Е. Фагоринский, возглавивший Архангельское губернское жандармское управление летом 1915 г. Судьба оказалась благосклонна к жандармскому полковнику. Уже спустя год он покинул место своей вынужденной «ссылки», в отличие от многих других архангельских чиновников, продолжавших служить до долгожданной, но нескорой отставки.

Отношение Фагоринского к Архангельскому Северу было характерно для значительной части образованной России. Разделяли его и многие из тех офицеров, что три года спустя оказались на Севере в рядах формирующихся белых частей, и некоторые из тех представителей российской общественности, которые заполнили ступени местной административной лестницы и вошли в состав антибольшевистского правительства Северной области. В годы Гражданской войны они столкнулись с трудностями управления и ведения войны в огромной и экономически слабо развитой губернии. Они должны были выработать политику, способную обеспечить им поддержку населения и учитывающую особенности Русского Севера. Новым властям предстояло наладить взаимодействие с региональной элитой и простыми жителями, имевшими свое представление о войне и политике и стремившимися к удовлетворению собственных локальных нужд.