1. Летописцы-монахи утверждают, что взяв русские города, Батый сжигает их дотла. Население уничтожает или уводит в плен. Короче, всячески старается привести земли в состояние недееспособности. Как же теперь он собирается «брать» дань, если нет ни скотины, ни посевов, ни людей? Да еще после разграбления срочно уходит в степь. В степи ни фруктов, ни овощей. Климатические условия тяжелые. От ветра и снега спрятаться негде. Рек мало. Развлечься и то негде. Нам объясняют: это народ такой. Им с тушканчиками веселее. Любят они это дело.

Выходит, посевы вытоптали, теплые удобные дома сожгли и быстрее сбежали в голодную, холодную степь. Население забрали с собой. Кого не забрали, тех убили. При этом оставшихся (очевидно, трупы) обложили данью. Хочется, как Станиславский, воскликнуть: «Не верю!»

Конечно, если тебя заставляют придумывать боевые действия, а ты ни одной пары сапог не стоптал, немудрено «захват территории» перепутать с «карательной экспедицией». Ведь именно карательную экспедицию описывают летописцы, одновременно представляя Батыя как захватчика.

Окружению Батыя тоже не нужна карательная экспедиция. Окружение – это старшие чингизиды, т. е. сыновья Чингиз-хана. Ведь Батый – только его внук. Им не нужна слава «завоевателя Батыя». Им плевать на нее. Даже нет. Они ненавидят ее. Из-за славы Батыя они остались в тени, стали людьми второго сорта. Им незачем дальше идти с Батыем. Каждому чингизиду хочется иметь свой богатый улус (область), в котором сидеть маленьким независимым царьком. Так происходило во всех восточных странах. Там теперь блаженствуют оставленные чингизиды.

По свидетельству историка Ала ад-Дина Ата-Малика, получив улус, монгольский наместник получает звание Сбабна и после этого на войну уже не ходит. Ему теперь и так хорошо.

Тем не менее нас убеждают, что монгольское войско скромно покидает захваченную русскую территорию и смиренно удаляется в степь собирать сухие лошадиные лепешки для обогрева юрт. Как сильно меняются монгольские нравы, когда дело касается Руси? Причем у тех монголов, которые не соприкасаются с Русью, нравы остались прежние. А на Руси монголы совершенно на монголов не похожи. Почему же историки не посвятят нас в эти таинственные инкарнации?

Единственный, кто попытался указать причину скоропостижного ухода Батыя в степь до наступления весны, это исследователь генерал М.И. Иванин. Он утверждает, что от сочной травы средней полосы, которая зазеленеет весной, монгольские лошади непременно должны сдохнуть. Они привыкли к худосочной, степной. А сочная трава с русских лугов для них вроде отравы. Поэтому единственное, что гонит Батыя в степь до наступления весны, это отеческая забота о лошадях.

Мы, конечно, не владеем такими тонкостями конского корма. И это утверждение М.И. Иванина ставит нас в тупик. Было бы интересно покормить монгольскую лошадь сочной травой и посмотреть, сдохнет она или нет? Но для этого ее из Монголии выписать надо. Накладно получается. А если вдруг не сдохнет? Куда ее потом девать? Мы на 11-м этаже живем.

В общем, опровергнуть данное утверждение мы не можем, но слышим о таком явлении впервые.

2. Вот что о походе Батыя говорят официальные источники:

«В декабре 1237 г. Батый вторгся в русские земли… Серьезного сопротивления рязанцы оказать не могли: они могли выставить не более пяти тысяч воинов. Монголов было много больше. Русские летописи говорят о «бесчисленном воинстве». Дело в том, что каждый монгольский воин вел с собой не менее трех лошадей – ездовую, вьючную и боевую. Прокормить такое количество животных зимой в чужой стране было непросто… Только в феврале было взято 14 городов, не считая слобод и погостов».

Итак, дремучие леса. Отсутствие дорог. Декабрь. Зима в разгаре. Мороз трещит. Может ночью и до 40 доходит. Снега, где по колено, где по пояс. Сверху корка твердого наста.

В русские леса заходит армия Батыя. Здесь необходимо заняться некоторыми подсчетами, чтобы иметь более-менее внятное представление о численности войска монголов. По мнению многих историков, армия Батыя насчитывала 400 000 человек. Это соответствует представлениям «о бесчисленном множестве». Соответственно лошадей в три раза больше, т. е. 1 200 000 (один миллион двести тысяч). Что ж, давайте отталкиваться от этих цифр.

Значит, в леса вошли 400 тысяч воинов и 1 миллион 200 тысяч лошадей. Дороги нет. Как быть? Кто-то впереди должен ломать наст, остальные за ним гуськом: монгол, лошадь, лошадь, лошадь, монгол, лошадь, лошадь, лошадь, монгол… По-другому никак. Хоть по речке иди, хоть по лесу.

Какая же получается длина цепочки? Если каждой лошади отведем, например, по три метра. То 3 метра, умножить на 1 миллион 200 тысяч лошадей, получается 3 миллиона 600 тысяч метров. Проще говоря, 3600 километров. Это без самих монголов. Представили? Если впереди наст ломают со скоростью быстро идущего человека примерно 5 км/час., то последняя лошадь только через 720 часов окажется там, где стояла первая. Но по лесу можно ходить только днем. Короткий зимний день 10 часов. Выходит, 72 дня понадобится монголам для перехода на самое маленькое расстояние. Когда речь идет о цепочке лошадей или людей, вступает в силу эффект «игольного ушка». Всю нитку надо тянуть через игольное ушко, даже если она длиной 3600 км. И быстрее никак.

3. Исходя из приведенных расчетов, удивляет скорость боевых действий Батыя – только в феврале 14 городов. За февраль такую кавалькаду невозможно просто провести по 14 городам. Римляне, в отличие от монголов, продвигались по лесам Германии со скоростью 5 километров в сутки, хотя это было летом и без лошадей.

4. Надо понимать, войско Батыя все время находилось или на марше, или на штурме, т. е. ночевали постоянно в лесу. А мороз-то в этих местах по ночам до 40 градусов бывает. Нам показывали инструкцию, как таежнику нужно из веток сделать заслон с подветренной стороны, а с открытой стороны расположить тлеющее бревно. Оно будет обогревать и заграждать от нападения диких зверей. В таком положении можно переночевать при 40-градусном морозе и не замерзнуть. Но представить, что вместо таежника будет монгол с тремя лошадьми, никак не выходит. Вопрос не праздный: «Как монголы выжили зимой в лесу?»

5. Чем же прокормить лошадей зимой в лесу? Скорее всего – нечем. А 1 миллион 200 тысяч лошадей в сутки съедают примерно 6000 тонн корма. На следующий день опять 6000 тонн. Потом опять. Снова вопрос без ответа: «Как можно прокормить столько лошадей в условиях русской зимы?».

Вроде ведь несложно: количество корма умножить на количество лошадей. Но по всему видно, историки не знакомы с арифметикой начальной школы, а мы обязаны считать их серьезными людьми!

Генерал М.И. Иванин допускает, что численность монгольского войска составляла 600 000 человек. Про количество лошадей, в этом случае, лучше не вспоминать. Подобные высказывания Иванина невольно наталкивают на мысль: не было ли у генерала привычки по утрам злоупотреблять «горькой»?

Дешевые рассказы о том, как лошади в 30-градусный мороз копытами выдалбливают прошлогоднюю траву из-под метрового слоя снега и наедаются до отвала, в лучшем случае – наивность. Не протянет лошадь зиму в Подмосковье на одной траве. Ей овса требуется. И много. Это в теплых климатических условиях лошадь на траве до весны дотянет. А в мороз расход энергии у нее другой – повышенный. Так что не дожили бы «батыевы» лошади до «победы». Это так, на заметку академическим историкам, мнящим себя биологами.

Вычитывая в исторических трудах подобные «научные» изыскания, хочется прошипеть: «Бред сивой кобылы!» Но нельзя. Это очень оскорбительно для кобылы! Сивая кобыла никогда не поперлась бы на всю зиму в русский лес. И любой монгол такого бы не сделал. Даже если б его звали Сивый Батый. Монголы в лошадях разбираются, жалеют их и прекрасно знают, что им можно, а чего нельзя.

До такого могли додуматься только сивые историки, для которых бред, очевидно, обычное состояние.

6. Самый простой вопрос: «Зачем вообще Батый взял лошадей?» На лошадях по лесу зимой не ездят. Кругом ветки и заросли. Зимой по насту лошадь не пройдет и километра. Она просто поранит себе ноги. Разведку на лошадях в лесу не ведут, погони не устраивают. Даже ускакать зимой в лесу на лошади не удастся, обязательно на сучок напорешься.