Мы с Боярой, надеюсь, друзья. Да у него, по-моему, вообще врагов нет. Бывает такое, что вроде со всеми контачишь, но с кем-то, как любит выражаться Путин, — особая химия. Так же легко мы понимали друг друга с Войцехом Ковалевски. Еще весной 2004-го как-то взяли и подружились. Я вначале, было дело, даже подарки ребятам на дни рождения дарил. Ну, просто хотелось, от души. Войцех на это как-то сказал: «Хороший ты человек, Володя. Добрый». Вообще он иногда поражал какими-то благородными, не вратарскими манерами. А мне тогда все думалось, что и в футбольной команде можно установить атмосферу доброты и всеобщей взаимоподдержки. Со временем понял, что в основном ребята все равно кучкуются по возрасту, опыту, национальности — лишь бы не вместе. Собирались они в тесный круг — из одиннадцати готовых друг за дружку в огонь и в воду — только на время матча. Опытные тренеры понимают, как необходимо единение «за кадром», и пытаются даже искусственными мерами из группировок лепить дружную команду. Скала любил команду в ресторанчике собирать. Итальянский менталитет — что возьмешь. Старков предпочитал ресторанам природу — с шашлыками на свежем воздухе. Одному Федотову не до того было. Его основной задачей было не единение или совершенствование уже готового коллектива, а его создание — наперекор саботажной селекции бывших коллег. Впрочем, имея в составе Бояринцева, Зуева и особенно Ковалевски, можно было не беспокоиться за внеигровое общение. Они пытались всех куда-то вытащить, завести. Особенно любили массовые выезды на пейнтбол. Впечатлений, разговоров потом — на целую неделю. Все в синяках, кровоподтеках, но невероятно счастливые! А что еще мальчишкам надо? Правильно, в войнушку поиграть. За ними тянулись Быстров, Баженов, Шишкин — так что с преемственностью был порядок. Вспомнился монолог старшины Васкова из «А зори здесь тихие…» (Б. Васильева): «И деток нарожали бы…И не прервалась бы ниточка… А они (немцы) по этой ниточке — ножом!..»
Ну, представьте себе, как мизантроп Смоленцев, да еще вкупе с печально известными своей обособленностью от коллективов, в которых играли, Шавло и Черчесов — могут относиться к этим внефутбольным факторам. Для них — это блажь, что-то необязательное, уж точно не имеющее отношения к профессиональному футболу. Кстати, в Лаудрупе лично меня более всего беспокоит очень похожее понимание принципов создания коллектива. Вернее, он знает только слово «команда», а «коллектив» для него, судя по первым шагам и словам, если не пустой звук, то всего лишь необязательный синоним. Ведь есть же у нас в России какие-то специфические особенности, традиции. И футболу они совсем не мешали. Но пришли «европейцы» — и давай все по-своему кроить. Значение таких фигур, как Войцех, «особенно заметно вдалеке», спустя годы. Я, как и многие наши, испытываю безумную ностальгию по тем временам. Бывали, правда, у Войцеха и «заскоки». Однажды в раздевалке «Лужников», сразу после невнятно проведенного матча, мы со Старковым, Клесовым и Хаджи просматривали на видео моменты, где «накосячил» Родригес. Из-под него привезли роковой гол. Старков трижды прокручивал этот эпизод, прежде чем поставил диагноз и объявил виновного. «Видите, где Клим стоит? Бросил своего — и даже не бежит за ним в штрафную», — резюмировал главный тренер. Родригес был неподалеку, но ничего не понял, как и там, на поле. Зато все услышал Войцех. Подойдя к нам в одном набедренном полотенце, он взглянул исподлобья на главного тренера и громогласно заявил: «Да при чем тут Клим?! Вы же сами никому не объясняете, как играть!» Потом буркнул что-то еще, выругался и пошел в душ. Никто ему ничего не ответил, в том числе и явно растерявшийся Старков. Как проявление задатков лидера со стороны Ковалевски этот случай запомнился пуще других. А мне было жаль Старкова. Все-таки он весьма увлеченно строил демократию, создав даже тренерский совет из Титова, Аленичева и Ковалевски, вел себя всегда предельно деликатно и уважительно… а ему при всех — такое. Эмоции, азарт — все понятно, но зачем при всех, когда можно и на «совете» все обсудить?
Зато после этого случая я стал пристальнее вглядываться в тренировочный процесс, так и не поняв, впрочем, объясняют на самом деле тренеры всякие тактические нюансы или только имитируют это. Важно ведь не просто рассказать, поставив галочку, но и убедиться, что подопечный все правильно понял. Вроде бы объясняли, Клим кивал головой, а на следующий день опять кого-то бросал. Кстати, Родригес и по сей день бросает. Ему скоро заканчивать, а он никак не начнет. Уверен, что останься в команде костяк ветеранов (или тренерский совет), при них Клементе, во-первых, вряд ли вернулся бы из аренды, а во-вторых, черта с два бросил бы своего. Тот же Тихонов, будь он в команде (пофантазируем?), таких бы на своем левом фланге «индейцу» (без обид — командное прозвище) стрел с копьями вставил! Да у нас этот фланг был бы сильнейшим в Лиге!
Однако, если не ошибаюсь, Андрея Тихонова не вернули в команду еще и потому, что предпочли на роль старшего офицера Дмитрия Аленичева. У него и регалий побольше, и человек он поспокойнее. Думали также, что неконфликтный. Дмитрий вернулся в Россию торжественно и триумфально. Вместе с Кубком чемпионов. Об этом много написано и сказано. Но и сейчас я с удовольствием вспоминаю, как встречал Диму в аэропорту Домодедово, наверное, одним из первых в России (прямо на таможне) сфотографировавшись с Димой и его трофеем. Как на следующий день мы в течение 4 часов проводили фотосессию со всеми желающими на стадионе им. И.Нетто. Это было в диковинку. Дима заметно устал, но перенес все спокойно и не отказал в фотографии ни одному из полутора тысяч болельщиков, пришедших в этот будний день на 3-ю Гражданскую улицу. Даже не представляю, что было бы, назначь мы это мероприятие на выходной. К счастью, Дмитрию пора было приступать к тренировкам, да и прессе по выходным неудобно освещать презентации.
Не знаю, знал ли Федун истинный уровень футболиста Аленичева. То есть была ли у Леонида Арнольдовича возможность видеть, на что реально тот способен. Даже голы в финалах еврокубков, которыми он прославился на весь футбольный мир, полного представления не давали. Если остаток сезона-2004 был не столь показателен, то в межсезонье мы увидели настоящего Аленичева. В «Порту», где в центре поля господствовал Деку, он выходил на замену, а здесь стал сердцем команды. Плей-мей-ке-ром! Напомню, что тогда еще действовал срок дисквалификации Титова. Аленичев в «Спартаке» получил возможность дореализоваться. Это было «бабье лето» Дмитрия, если так можно сказать о мужчине. Он явно хотел всласть наиграться, насладиться футболом под занавес карьеры, напитаться любовью родной публики. На меньшее он не был согласен. Максимализм человека, привыкшего к победам, вкупе с разочарованием и сыграют с ним в итоге злую шутку. Что же случилось? Предположу, что причины лежали в области психологии. Во-первых, в Диме росло раздражение от травм и невозможности на этой антифутбольной синтетике проявить себя в полной мере. Чуть отвлекусь. Возможно, кому-то наплевать на то, что я думаю. Но к проблеме лужниковской синтетики все подходят по-разному. Кто-то изучает движение и отскок мяча, кто-то реакцию на нее коленей и голеностопов, но никто (!) не осмелился собрать все воедино и громко заявить: «Господа, «Спартак» не стал чемпионом в эти годы из-за лужниковской синтетики!» А я заявляю. Доказательств — миллион. Бесконечные хронические травмы лидеров, постоянные трудности, связанные с переходом с одного газона на другой, обескураживающая разница между игрой команды на траве и на этом… пластике. Тот же Аленичев — основной пример. Доктора говорили: «Да у него уже психологический пунктик в голове». Пусть так. Но ведь он же этот «пунктик» здесь поймал. Раньше его не было. И он Диме реально помешал здесь раскрыться!
Даже расширю свое заявление. Дамы и господа!
Главный тормоз российского футбола — непригодные для классного футбола поля! Возражения есть?!
Спросил я как-то Черчесова. не думает ли он, что в нашем высоком травматизме виновна синтетика. Он. как всегда, с ходу сказал: нет. А потом призадумался и ответил иначе: «А как же «Амкар»?» Честно говоря, никто из нас не владел статистикой по травмам пермяков, так что дальше продолжать не было смысла. Но есть и другой аргумент. Наш стиль сразу проявляется на хорошем поле, типа «Альянса» в Мюнхене. «Жозе Алваладе» в Лиссабоне или «Селтик-Парка» в Глазго. Там мы Играем. А на синтетике, как и все, — боремся. С двойной нагрузкой на все узлы и агрегаты.
