Засыпая, она все убеждала себя в том, что, если судить по только что прочитанному, ее дед действительно написал в своем дневнике буквально обо всем. То есть он не мог не написать и об Этом.

— Я так устала, что готова свалиться и заснуть в том, что на мне надето, — призналась Кит, когда Риган открыла дверь в их номер.

— А мне показалось, что твой новый кавалер не позволит тебе сомкнуть глаз всю сегодняшнюю ночь, — ответила Риган.

— Ты имеешь в виду моего кавалера, детектив? — спросила Кит, пересекая комнату и плюхаясь на кушетку, которая должна была служить ей пристанищем на ночь. — Сомневаюсь, что тебе все правильно подсказывает твоя интуиция. Скорее всего, именно тебе достался кавалер, который может, так сказать, предложить кое-что интересное. Лицо у него, правда, было немного жутковатое.

— Я в своем кавалере совершенно не разобралась, — попыталась возразить Риган. — Он вроде бы весьма симпатичен. Этого у него не отнимешь. Но, если хочешь знать мое мнение, он все же слишком много о себе понимает. И еще, он уж слишком привлекателен на вид. Это тот парень, которому нельзя доверять, если имеешь в виду какие-то далеко идущие планы.

— Ну, мне бы хватило и планов на близкую перспективу, — возразила Кит. Она расстегнула молнию на куртке и стала снимать сапоги. — Да и чего вообще тебе надо? Ведь ты тут собралась провести всего одну неделю. Он, кстати, не предложил тебе сходить завтра покататься на лыжах?

— Не со мной, а с нами. Ведь Дервуд тоже хочет пойти покататься с нами завтра.

— Ерунда, — ответила Кит. — К тому же, когда он начал рассказывать мне про компьютеры будущего, я как-то перестала следить за ходом его мыслей. Если говорить профессиональными терминами, я уснула с открытыми глазами.

— Поверь мне, он от тебя не отстанет и тоже будет завтра на лыжной прогулке.

— Он мне, конечно, сказал, что прекрасно катается на лыжах, — призналась Кит. — Что меня в нем пугает, так это путешествие в кабинке подъемника наверх. Путешествие это может показаться куда длиннее реальных пятнадцати минут, если ты оказываешься в ловушке и вынуждена слушать историю изобретения какой-нибудь микросхемы. А ты представь, что будут в это время переживать остальные пассажиры нашей кабины. Они-то уж точно пожелают выпрыгнуть наружу где-нибудь на полпути.

— Ну, не такой уж он и занудный! Напротив, он мне даже показался достаточно симпатичным, умным, — возразила Риган. — Стюарт же рассказал мне абсолютно все про свой интернат, и все спрашивал меня о том, знаю ли я такого-то или, например, такого-то. Когда я в девяносто девятый раз сказала «нет», он, как мне показалось, готов был уйти. Но нет, напротив, он даже дал понять, что для него это вроде как и вовсе не важно.

— Ты ему точно понравилась, — констатировала Кит, — я это сразу отметила. Когда мне надоел мой кавалер и Я впала в прострацию, я все смотрела на твоего, и у меня просто слюнки текли.

— Впасть в прострацию — это что, теперь твое любимое состояние? — Риган покачала головой и пошла в ванную. Там она сняла халат с вешалки за дверью, надела его, затянула пояс. — Вставай, Кит. И не вздумай уснуть одетой! — крикнула она подруге.

— Этому я, кстати, научилась именно у тебя. Ведь это твоя новая пижама четыре года колледжа так и провалялась в платяном шкафу в магазинной упаковке.

Риган рассмеялась.

— Кстати, у меня есть одно новое понятие для твоей, так сказать, коллекции состояний: «ерундировать». — Она закрыла дверь в ванную.

В следующие три минуты она успела умыть лицо, почистить зубы, принять таблетки кальция, потому что прочитала слишком много статей про то, что именно таким образом можно избежать болезни костей, при которой они становятся хрупкими. Когда наконец она вышла из ванной комнаты, глаза Кит были уже закрыты. Лежала она абсолютно неподвижно.

— Кит, поднимайся!

— Слава Богу, что я страшно устала, — ответила Кит. — Иначе я в жизни никогда бы не уснула. А эта твоя кушетка такая уютная, она просто…

— Действительно, она немного напоминает мне кровати колледжа Сент-Поликарп, — улыбнулась Риган. Мебель и водопровод старинного общежития колледжа оставляли желать много лучшего. — Не расстраивайся, завтра на ней спать буду я.

— Об этом можешь не беспокоиться, я уж как-нибудь привыкну и к ней. В любом случае на следующей неделе у меня запланирован очередной визит к специалисту по мануальной терапии. — Кит поднялась с кушетки и медленно, с трудом направилась в сторону ванной.

Риган забралась в кровать и поплотнее закуталась в одеяло. «Мне страшно неудобно, — думала она, глядя на весьма непригодное ложе, где предстояло провести ночь подруге. — Ну ладно, мне все-таки, не так уж неудобно. Просто завтра надо будет проверить, не сможет ли Луис предложить Кит нечто более подходящее для ночлега».

Вечер прошел достаточно весело. Сначала они направились на ужин, потом танцевали. Ларри представил их практически всем, с кем они виделись, кто попадал в их поле зрения. Вообще же, видимо, он выбрал неправильный путь в своей жизни, не стал заниматься своим главным делом и так и не реализовал свое призвание. Он, конечно, был прекрасным дантистом, но по-настоящему ему надо было бы стать общественным организатором. Во всяком случае, создавалось впечатление, что он знаком абсолютно со всеми людьми, встречающимися на его пути.

Когда Риган и Кит вернулись в гостиницу, для них не оказалось ни одного послания. Риган взяла блокнот, который лежал на столике у кровати, и сделала в нем несколько пометок. Позвонить Ивонн. Та ей-таки не перезвонила в этот вечер, и Риган хотела все-таки попробовать разыскать Бесси. Она надеялась, что Ивонн все же удалось найти телефон родственницы, к которой отправилась служанка.

В голову Риган пришла и другая мысль, пока она танцевала. Надо было разыскать репортера, который писал статью для газеты про Джеральдин. Риган не могла сказать почему, но ей казалось, что встреча с ним должна ей чем-то помочь. Он ведь писал серию статей про знаменитых жителей города. Он, наконец, опознал картину «Возвращение домой» как произведение кисти Бизли. Значит, возможно, у него есть какая-то свежая мысль и о том, кто мог совершить кражу произведения искусства в Вейле. Так что вреда от встречи с ним не будет. И, наконец, он мог еще кое-что рассказать про саму Джеральдин. Да и вообще, он даже мог быть знаком с Ибеном. Как бы то ни было, Риган записала пункт о встрече с репортером в блокнот и положила ручку.

Из ванной тем временем вышла Кит.

— Могу поспорить, что твоей матери понравился бы Стюарт. Представь себе, что он может без проблем обеспечить ее будущих внуков всеми этими симпатичненькими вещичками, одежками.

— Не говори ей ничего, — попросила Риган. Дело в том, что им предстояло вместе обедать в доме Кендры следующим вечером. — Не стоит питать ее надежды на мой счет.

— Какое счастье, что у моего брата целых трое детей, — призналась Кит. — А то моя мама просто не отстала бы от меня с напоминаниями, что род необходимо продолжать и тому подобное. А между тем она прекрасно знает, что я убогая. Неужели она хотела бы чтобы и мои дети были убогими?

Кит и Риган посмотрели друг на друга.

— Именно этого она и хотела бы, — сказали они одновременно.

— Потому что им всем надо добиться только одного — чтобы у нас были дети, — прокомментировала ситуацию Риган.

Кит откинула одеяло и кое-как устроилась на узком металлическом ложе.

— Вот оно — мое собственное маленькое райское местечко, — пробормотала она. — Я свернусь калачиком, прижмусь вот к этому металлическому перильцу безопасности и представлю себе, что рядом лежит идеальный мужчина.

Риган выключила свет.

— Чем больше я про все это думаю, — сказала в темноте Кит, — тем больше убеждаюсь, что этот парень как раз для тебя. Он деловой человек уже, так сказать, в третьем поколении, живет в Нью-Йорке, а твоя мама будет просто счастлива, если ты туда опять к ней переедешь. Наконец, он из старинного рода, который корнями из Массачусетса…