– Ладно, я все понял, – нахмурившись, кивнул Данилов. – Будем жить настоящим. И что же у нас в настоящем? Зачем тебе вдруг понадобился я – призрак из прошлого? И кстати, как ты меня нашла?

– Очень просто, – пожала плечами Юлия. – Я читаю много русских газет, слежу за Интернетом. Узнала, что тебя командируют на Ле Бурже от журнала «Оптимум», а выяснить, в какой гостинице ты остановишься, совсем несложно.

– А почему это дурацкое письмо? Разве нельзя было позвонить? Прийти, наконец?

– А вот и нельзя, – отрезала Юлия. – Кстати, ты уничтожил письмо?

Данилов покопался в карманах, достал смятый листок. Она щелкнула зажигалкой, с каким-то мрачным старанием спалила письмо в пепельнице и тихо произнесла:

– Дело крайне опасное, Данилов! А мое имя – вообще табу. Если я для тебя что-то значу, постарайся с этой минуты его забыть.

– Так все плохо? – озадаченно спросил Данилов. – Тебе грозит опасность?

– Будет грозить, если обо мне станет известно. Если хотя бы малейшим намеком…

– Нет-нет, я этого никогда не сделаю, – поспешно перебил ее Данилов. – Ради тебя…

– Ладно, не надо клятв. Просто имей в виду, если где-то всплывет мое имя, на следующий день я уже буду мертва.

– Господи! – Данилов вытер вспотевший лоб. – Что же случилось?

Почтительно приблизился официант, снял с подноса стакан с прозрачной водой. Юлия кивнула, сделала глоток, а он вопросительно посмотрел на Данилова. Тот мотнул головой:

– Нет-нет, я ничего не хочу!

Официант удалился.

– Пока ничего не случилось, – продолжила Юлия, – но обязательно случится, если ты не примешь меры.

– Я?! Ничего не понимаю.

– Российская делегация привезла на Ле Бурже новейшую модель самолета, не так ли? Суперлайнер «Экстра-Джет», чудо техники, которое оставляет далеко позади ведущие строительные авиакомпании мира. Сюрприз сезона. Он дешевле, быстрее, экономичнее, тише, у него уникальный дизайн… Я ничего не забыла?

– Ну да, так и есть, – нерешительно проговорил Данилов. – Я должен написать об этом большую статью. В позитивном ключе. Типа, рывок в будущее, победа новых технологий. Гордость за страну и человеческий разум. Мир восхищен. Партнеры, контракты… Десятки цветных фотографий.

– Да, только есть одно «но»… – с какой-то странной интонацией произнесла Юлия и нервно оглянулась по сторонам, точно утопающий, высматривающий в пучине спасительную соломинку. – Честное слово, не понимаю, зачем я все это тебе рассказываю…

– Что? – растерянно спросил Алексей.

Данилов был уязвлен до глубины души. Женщина, о которой он совсем недавно вспоминал с теплотой и любовью, вдруг вышла из ностальгической дымки, реальная, но странно изменившаяся, потерявшая былое обаяние, нелепо остриженная, наряженная в нелепый костюм, сухая, деловитая и при этом неприятно таинственная. Он чувствовал себя обманутым. И еще много чего чувствовал, чего и сам себе объяснить не мог. Впрочем, все это можно было уместить в одно слово – разочарование. Поэтому Данилов не особо вникал в то, что говорила ему эта почти чужая женщина. Ему хотелось поскорее уйти.

Но Юлия, кажется, уже взяла себя в руки и снова заговорила:

– Слушай, вернись на землю! Я слишком многим рискую, чтобы полагаться на романтического героя-любовника. Вижу, что ты разочарован, но так и должно быть, мы ведь теперь совсем другие. Что касается моей внешности, то и этот наряд, и прическа – маскировка, чтобы сбить со следа ищеек…

– Тебя ищут? – тупо спросил Данилов. – Ты что-то натворила?

– Только собираюсь, – жестко ответила Юлия. – И наконец, приди в себя! Я помню решительного, сильного и проницательного мужчину. Неужели ты так сильно сдал, совсем потерял былую форму?

– Нет-нет, я в порядке, – пробормотал Данилов. – Ты говорила что-то про самолет…

– Да, говорила. Если тема тебя интересует, слушай внимательно и не пропускай ни одного слова. Второго раза не будет. Ваш расчудесный самолет собираются взорвать во время демонстрационного полета. Сам понимаешь, конкуренция – жестокая вещь. Да, сейчас вы на волне успеха, вы рассчитываете на многомиллионные контракты, все складывается как нельзя лучше. Но самолет взрывается, и о контрактах можно забыть. Пока найдется причина, пока эксперты сделают выводы, пока будет восстановлена репутация, авиапромышленность уйдет вперед, рынок определит новые приоритеты, и это уже будете не вы.

– Вот это да! – воскликнул Данилов. – Но откуда… откуда ты об этом узнала?

– Неважно, – мотнула головой Юлия. – Информация точная. Но у тебя еще есть шанс предупредить своих.

– А почему ты сама не предупредишь? Если ты знаешь подробности, то тебе и карты в руки.

– Ладно, я готова все объяснить, делая скидку на твою бестолковость, но с одним условием – ты все сразу забудешь. Обещаешь?

– Разумеется, – кивнул Данилов. – Я сделаю все, как ты хочешь.

– Мой теперешний муж входит в состав правления крупного авиаконцерна «Анаконда Корпорейшн». Это интернациональный концерн, но большая часть активов находится в банках Южной Америки. Они вложили большие деньги в пассажирский лайнер и рассчитывают, что он будет хорошо продвигаться на рынке.

– Это они? Они собираются взорвать?!

– Ты не мог бы менее ярко выражать свои эмоции? – поморщившись, проговорила Юлия. – Никак не возьмешь в толк, что для меня эта встреча смертельно опасна.

– Ну да, это они, – схватившись за голову, пробормотал Данилов. – Твой муж хочет взорвать наш самолет. И если он узнает, что ты продала его…

– Вот именно. Ты начинаешь делать успехи, – желчно заметила Юлия. – Именно по этой причине ты не должен не только не упоминать моего имени, но даже намекать на мое существование не имеешь права. Если бы я сама пришла в полицию, результат, наверное, был бы весомее, но уже наутро обо мне трубили бы все газеты.

– Я все понял. Я – могила. Рассказывай дальше.

– Я мало знаю, просто слышала краем уха разговор. Мой муж отвечает за маркетинг и безопасность корпорации в широком смысле этого слова, поэтому ему приходится заниматься не вполне христианскими делами… Одним словом, некоему Костелло поручено организовать проникновение на ваш лайнер. Подробностей не знаю. Подслушивала я недолго, элементарный инстинкт самосохранения. По правде говоря, какое-то время я колебалась, не забыть ли мне все это, но, как видишь… Думаю, если ты обратишься в службу безопасности своей делегации, они сообразят, что делать. Только займись этим после восемнадцати часов, ладно?

– Почему после восемнадцати?

– Потому что в этот час я с мужем вылетаю в Южную Америку.

– Боже! Ты собираешься и дальше жить с этим чудовищем? – невольно вырвалось у Данилова.

– Он не большее чудовище, чем любой другой, – холодно посмотрела на него Юлия. – Но зато у него много денег. И у него великолепная вилла на берегу океана. С балкона видно, как в багровые волны садится утомленное солнце. Естественно, теперь это и моя вилла.

– Поздравляю, – буркнул Данилов. – Догадываюсь, что в гости меня не пригласят.

– Правильно догадываешься, – усмехнулась она и поднялась со стула. – Мне пора. Выйдешь через пять минут после меня. И будь очень внимателен, когда пойдешь к своим. Забудь про меня, ладно?

Данилов кивнул. Юлия наклонилась и легко поцеловала его в щеку. Прохладный аромат духов скользнул ему в ноздри.

– Но если все так, если инстинкт, если вилла, то… то почему ты решила обо всем рассказать? – почти жалобно спросил Данилов.

– Ну, так я все же русская, милый! – улыбнулась она, повернулась на каблуках и пошла к выходу.

Несмотря на мешковатый костюм, походка у нее оставалась грациозной, как и прежде.

Данилов махнул ослабевшей рукой официанту и попросил:

– Будьте добры, двойной коньяк!

Обратный путь Данилов проделал как в тумане. Он никак не мог прийти в себя. Ничего себе, командировочка получается! Наверное, еще вчера подобное ему и в страшном сне не могло присниться. Таинственное письмо, бар для геев, старая любовь и сногсшибательная новость, от которой по спине бежали мурашки. Какие-то негодяи собираются взорвать самолет! Тот самый, на который возлагается столько надежд, в который вложен труд тысяч людей, который стал уже символом скорого триумфа! А он даже распорядиться этой информацией в полной мере не может. То есть может, конечно, но не сделает этого ни при каких обстоятельствах. Даже если его будут поджаривать на медленном огне, он не назовет имени Юлии. Она недвусмысленно дала понять, что жизнь ее в опасности. Назвать ее – значит убить. И как с этим жить дальше? Да и что даст спецслужбам ее имя? Вечером она улетит вместе с подлюгой-мужем на другой конец света, доказательств никаких, а тогда какой толк от ее имени? Данилов решил, что доложит в службу безопасности о готовящемся теракте, но источник не назовет. Источник останется анонимным.