- Вы слишком добры. Я не достойна вашей милости…

- Я добр? О нет, если есть что-либо полностью чуждое мне, так это доброта. Если наш маленький спор дойдет до совета, то дело опять кончится обвинениями. Мне снова припишут все смертные грехи. Потом поймут, что я защищался, и начнут обвинять тебя. Более того, они потребуют священный суд. Как тогда с Джошуа. И я буду вынужден тебя убить, а мне, поверь, этого совсем не хочется.

- Отчего же? – Ее глаза метали искры. – Разве я не попыталась унизить вас в вашем собственном доме? Разве я не пренебрегла долгом? Разве я не…

- Неужели в вашей семье все такие непонятливые? – он  вздохнул – Ты умудрилась застать меня врасплох. Ты удивила меня. Ты сумела противостоять мне. Да будет тебе известно, это более чем внушительный список для того, чтобы я забыл о желании тебя наказать. К тому же… это было забавно. Это было чертовски забавно.

- Тогда я могу идти? – произнося это, она смотрела не на него, а на книгу, которую он все еще держал в руке.

- Нет. Мы сейчас же отправляемся к Александру.

- Опять в путь? – теперь она утратила всякую важность и агрессивность. – Я три дня была в пути. Мне нужно передохнуть. Я должна была лишь передать…

- Отдохнешь на месте. Это не займет много времени.

Ее глаза округлились, затем она звонко рассмеялась.

- Не займет много времени? Может быть, я говорю с одним из магистров, для которых расстояние значит не больше, чем пылинка? – она снова залилась смехом.

- Дана ард Калах, – он сказал это нарочито жестко. – В Вашей семье не принято обучать молодых дам хорошим манерам? Насколько мне не изменяет память, усомниться в моих способностях отважился пока лишь один и лишь единожды.

Дана снова потупила взгляд, но он заметил, сколько сил ей это стоило. Да, ее учили хорошим манерам, но вот ее естество не желало их соблюдать. Она противилась этому всей своей душой.

- Простите мне мою неучтивость, – промолвила она, не поднимая глаз. – Я понимаю, что веду себя неподобающим образом, и тем покрыла позором своего отца…

 Он оборвал ее.

- Подойди ко мне и встань за мной.

Она послушно выполнила его приказ. Ролан вытянул руку в том направлении, где только что стояла она. Произнес формулу. Дверь и часть стены исчезли. Вместо них была непроглядная темнота, имеющая четкие границы. Комната как бы обрывалась там, где начиналось ЭТО.

- Дай мне руку и не отпускай ее, пока мы не будем на месте, – сказал он спокойным тоном.

Дана взяла его за руку, и он повел ее к черному пятну. Шагнув в него, он увлек ее за собой. Она хотела было отпустить его руку, но он пресек ее попытку и попросту втянул ее внутрь. Оказавшись внутри, она поняла, что первое впечатление было обманчиво. Это не было черным пятном или просто тьмой. ЭТО было той самой тьмой, которой в ее родном поместье пугали детей. «Тьма, в которую уходят мертвые» - так говорила ее няня – «Однажды, войдя в нее, вернуться уже нельзя. Это место мертвых. Живым там быть не положено». Девушка не чувствовала собственных рук, не слышала ни звука. Она не знала, шагают ли ее ноги или же ее попросту волокут за руку. Казалось, в непроглядной тьме ничего нельзя было увидеть, но иногда ей грезилось, что она различает руку, сжимающую ее запястье. Но самого сжатия она не ощущала, будто у нее и вовсе не было рук. Дана не могла уловить движений собственного тела, но уверяла себя, что движется. Она испугалась, поняв, что не слышит биения своего сердца, не чувствует своего дыхания. Она попыталась закричать, но крика не было.  Не было ничего. Ничего не менялось. Только тьма. И ее мысли. Мысли, которые всегда не давали ей покоя. Мысли становились образами, а потом и вовсе стали реальны. Протяни руку и прикоснешься к ним. К тому, что так старательно пыталась забыть. Дреш, стоящий перед ней и спрашивающий, зачем она так поступила с ним... Она сама, смеющаяся ему в лицо… Она же, в своей комнате плачет оттого, что не смогла ему ответить…

Хлопок. Яркий свет. Ощущение, будто ее мнут чужие руки, запихивают ее куда-то. Дана вдруг поняла, что стоит с закрытыми глазами и чувствует, ЧУВСТВУЕТ свои руки и ноги, слышит биение собственного сердца.

- Ты в порядке? – голос был знакомым. Дана знала, что где-то его уже слышала, но боялась открыть глаза.

- Дана. Открой глаза. Я знаю, что страшно, но, поверь, все кончилось. Мы на месте.

Она опасливо приоткрыла глаза. Перед ней стоял он. Но теперь что-то в нем ее пугало. Она не могла понять, что скорее это был животный ужас, нежели обоснованный страх.

- Дана, я прошу прощения, что провел тебя через ЭТО, но это был самый короткий путь. А относительно способа передвижения магистров ты была права, он мне не доступен, – Ролан вздохнул, а потом попытался успокоить ее улыбкой.

- Кто или что ты? – девушка отдернула руку, и он покорно отпустил.

Он усмехнулся.

– Знаешь, уже много лет подобного вопроса мне не задавали.

- Кто или что ты? - она повторила вопрос, но на этот раз он услышал, что в нем проскальзывают истерические нотки.

- Я человек, пожалуй, человек. Вот, смотри, – он вынул из-за голенища кинжал и надрезал кожу на запястье. – Кровь как кровь, такая же красная, как у людей. Успокойся, боль я тоже чувствую, в этом отношении от других я не отличаюсь.

- Это ты таким способом решил успокоить девушку? – Александр стоял в дверях и смотрел на них обоих. – Я рад, что ты взял ее с собой. Это было необходимо, но меня огорчает, что ты провел ее таким путем.

- Ты ведь знаешь, создание порталов - это не мое.

- Ролан, – голос Александра казался раздраженным. – Если ты можешь пройти через ЭТО, то уж создать стабильный портал ты наверняка можешь.

- Могу, я и не спорю, просто не люблю, – Ролан улыбнулся, но тут же понял, что улыбка была неуместна.

Молчание затянулось, Александр зевнул, прикрыв рот рукой.

- Входите, – Александр повернулся и сделал шаг в пустоту. – Входите и располагайтесь.

Ролан посмотрел на девушку, ожидая увидеть наихудшее, но та, казалось, уже взяла себя в руки. Прерывать наступившее молчание он не решался, войти в двери и оставить ее одну - тоже.

- Да зайдете вы, наконец? – Магистр терял терпение.

Дана подняла глаза. Ролан не увидел в них ужаса, плескавшегося там еще минуту назад, а, быть может, просто не хотел его замечать. Она кивнула в его сторону и направилась к дверному проему. Он последовал за ней. Помещение, в которое они вошли, оказалось огромным залом. Тусклый свет из немногочисленных окон слабо освещал зал, что делало его немного меньше. Александр стоял у одного из окон. Затем повернулся в их сторону, взмахнул рукой и прошептал заклинание. Повинуясь приказу, свечи занялись горячим пламенем, медленно разгораясь, давая глазам привыкнуть к свету.

- Что ж, – Александр сделал еще один жест рукой и перед ним возник небольшой стол и стул, – я рад, что ты так быстро прибыл, но поверь, знал бы я наперед, что ты осмелишься протащить ее таким путем… Уж лучше бы вы потеряли три дня пути.

- Следовало ожидать. – В голосе Ролана не было ни намека на почтительность. – Ты прекрасно знал, как я себя поведу.

- Знал, да, ты прав, знал. Но, черт возьми, я надеялся, что тебе не хватит безрассудства.

- Хватило, – Только и ответил он.

- Думаешь, после такого ей захочется работать с тобой? Я-то, старый дурак, надеялся, что у тебя хватит ума…

- Думаешь, ей стоит знать, что ты стар?

Александр был из тех немногочисленных магов, которые предпочли остановить свой возраст не в традиционном для мага внушающем уважение, слегка стареющем и мудром образе, а остаться молодым юнцом. На вид ему можно было дать от силы двадцать с небольшим, и те немногочисленные приближенные к Совету, кто не знал истинный возраст магистра,  дивились, как мальчишка мог стать его главой. Для самого Александра, по-видимому, было забавно наблюдать подобную реакцию. Да и сам Ролан не раз улыбался тому, как вытягиваются их лица, когда они узнают, что «мальчишке» уже более четырехсот лет.